Роберт на всякий случай опустил забрало и подтянул к себе автомат.

Транспортер перестал вилять, затем остановился так резко, что расположившегося около люка лейтенанта швырнуло через кузов. Роберт успел разглядеть выпученные глаза Жардела, выставленные руки, а потом все смешалось в настоящую кучу-малу. Хлопнуло, грохнуло, раздался скрежет раздираемого железа, и что-то довольно тяжелое ударило по шлему.

Очухавшись, Роберт обнаружил, что лежит на полу, сжимая автомат, и что по его ногам кто-то усиленно ползает.

– Люк открыть! Быстро! – Голос лейтенанта прозвучал без обычного напора. – Оружие к бою!

Заскрежетало, впереди и вверху обозначился светлый проем, на его фоне задвигались темные тени.

– Эй, ты как, в порядке? – склонилась одна из них к Роберту.

– В полном. Только бы убрать еще того, кто по моим ногам топчется…

– Это Тимур, – сообщил Трэджан. – Он тут под лавкой грибы собирает. Эй, приятель, как улов?

Снайпер в ответ неразборчиво выругался.

Тяжесть на ногах исчезла, Роберту помогли подняться, и он вслед за соратниками заспешил к люку, из которого доносились знакомые хлопки биологических бомб и свист полосующих воздух осколков.

– Рассредоточиться и открыть огонь! – скомандовал лейтенант. – Быстрее покидаем кузов, транспортер горит!

Упрашивать солдат не пришлось, они и сами чувствовали запах дыма.

Роберт спрыгнул на землю, побежал в сторону. Тугая волна воздуха ударила в бок, сбила с ног. Он упал, перекатился, направил автомат в синее, располосованное облаками небо.

Колонна стояла на широкой просеке, летучие твари кружились над ней, изредка пикируя, чтобы с помощью когтей и жала атаковать неосторожного солдата. Доносились хлопки и рычание моторов, перебиваемые редкими очередями.

Роберт прицелился, но не успел выстрелить, как горящий транспортер с грохотом взорвался. Столб огня и дыма ринулся вверх, взрывная волна в стороны, роняя тех, кто еще оставался на ногах.

Роберта толкнуло, в щель под забралом проникло горячее дуновение.

– Стрелять, курвины дети! – Злой окрик сержанта заставил нажать спусковой крючок.

Пули ушли вверх, и оттуда, из клубов дыма, свалилось нечто шипящее, машущее посеченными крыльями. Жало сломалось от удара о землю, и тварь поползла к Роберту, щелкая жвалами.

– Не нравится мне это, – пробормотал тот, спешно выпустив в призрака несколько пуль. Существо, похожее на выросшую до размеров крупной собаки пчелу, дернулось и затихло, глаза его остекленели.

Ударили пулеметы, застрекотали автоматы, огнеметы извергли потоки огня. Несколько громадных алых «языков» облизали кружащуюся в вышине «мошкару». Обгорелые и пробитые пулями трупы начали падать на землю.

Через несколько мгновений стая призраков устремилась на запад, к горам.

– Если бы я командовал этими тварями, то сейчас пустил бы в ход хищников, – донеслось из наушников бормотание Трэджана.

– К счастью, ими никто не командует, – зло отозвался Бьерн. – Эй, никто лейтенанта не видел?

– Вон он, – проговорил Тимур, – у транспортера.

Стрельба утихала. Обломки машины догорали, испуская серый густой дым, а около задних колес лежал Марио Жардел. Забрало его было вмято чудовищной силы ударом, из него торчал зазубренный обломок кости.

– Да, не везет нам с лейтенантами, – заметил Роберт. – Сначала Тао, потом Нуньес, теперь вот этот. И недели не покомандовал.

– Разговоры отставить, – приказал Бьерн. – Глядите по сторонам лучше, вдруг и в самом деле хищники в атаку пойдут. А я пока капитану доложу…

Не вставая с земли, Роберт поменял обойму, а заодно проверил, не помялось ли чего в рюкзаке во время падения.

– Значит, так, – проговорил Бьерн. – Я снова назначен временным командиром взвода, а отделение получаешь ты, Кузнецов.

– Что? – Роберт поперхнулся, закашлялся так, словно проглотил изрядную порцию дыма. – Я?

– Поздравляю вас, господин генерал, – ерничая, поклонился Трэджан. – Не почистить ли вам ботинки?

– Сбегай ему за кофе, – посоветовал Бьерн. – А вообще оторвали жирные задницы от земли и потащились за мной.

Наш транспортер подбили, и дальше придется ехать на другом. В тесноте, да не в обиде, так сказать.

Солдаты, ворча и пересмеиваясь, начали подниматься.

В темном небе висели две луны. От одной виднелся только чахлый лимонный месяц, зато вторая гордо болталась в зените, сияя надраенным щитом из серебра. Залитый бело-желтым светом пейзаж выглядел куда менее идиллически. Блестели борта стоящих кружком транспортеров, снаружи его ходили часовые, а изнутри раздавались хруст и чавканье.

Второй полк корпуса «Один» ужинал перед выдвижением на боевые позиции.

– Эх, хорошо, – заметил Трэджан, прикончив свою порцию обильно перченного соевого мяса. – Только женщин не хватает, да еще вина.

– Коньяка, – покачал головой Кампински, – армянского. Или французского.

– Любой бы сгодился, – подвел итог Роберт, при слове «женщин» вспомнивший Ангелину. – Кстати, в русской армии когда-то была традиция выдавать солдатам каждый день по сто грамм боевых. Интересно, почему у нас такого нет?

– Чтобы вы не спились, – хмыкнул Бьерн. – Доедайте быстрее, а я пойду. Там полковник совещание затеял. Для всех офицеров.

Он ушел, а Роберт задумчиво поскреб голову. Час назад ему выдали сержантский шлем с более мощным вычислительным центром, но к командирской роли, к тому, что Кузнецов теперь отвечает не только за себя, а еще за шестерых человек, привыкнуть он не успел.

– Невкусное мясо, – грустно вздохнул Мурад, глядя, как пустая консервная банка, изготовленная из саморазрушающегося материала, рассыпается в пыль. – Вот у нас, помню, баранина, верблюжатина, конина! О-го-го!

– И-го-го, – привычно поддразнил его Трэджан. – Забудь об этом. Хотя, если хочешь, после боя пожарим тебе одного из хищников. Заодно проверим, съедобное у них мясо или нет, елки-палки.

Наушники в шлеме Роберта пискнули, из них донесся голос Бьерна:

– Поднимай своих. Выходим через пять минут.

– Есть, – ответил Роберт. – Так, парни, закончили разговоры. Быстро-быстро собирайтесь – и вперед.

Трэджан открыл рот, чтобы в очередной раз пошутить, но поймал серьезный взгляд друга и осекся. Понял, что время для шуток прошло.

От командирского транспортера явился Бьерн, окинул взглядом строящихся солдат.

– Будем во фланговом охранении, – сказал он. – Соприкосновение с противником ожидается не раньше чем через час, но смотрите в оба!

Роберт поежился, вспоминая, как прыгнувшая из кустов тварь уронила его, оглушила и сломала ребра.

Ночной лес настороженно молчал, не было слышно криков охотящихся во тьме животных. Шелестела под ногами трава, редкие порывы ветра качали стволы, встряхивали кроны.

Роберт шел впереди отделения, автомат держал наготове, чуть ли не всем телом ощущал, как напряжены солдаты, как шарят по чаще их взгляды.

– Внимание, – ожили наушники. – На правом фланге замечено крупное живое существо, к противнику отношения не имеет. Не стрелять ни в коем случае!

Через десяток шагов и сам Роберт увидел среди переплетения зеленых и синих линий, обозначающих ветки, слегка колышущееся багровое пятно, окутанное ореолом желтого пламени.

Какой-то зверь, достаточно крупный, наблюдал за людьми, затаившись в зарослях.

– Интересно, нападет или нет? – услышал Роберт приглушенный голос Трэджана.

– Он не дурак, чтобы на такую толпу бросаться, – ответил Кампински.

– Второе отделение – соблюдать тишину! – рявкнул Бьерн, и Роберт покрылся холодным потом, слишком поздно вспомнив, что это он должен одернуть солдат, а не командир взвода.

Зверь остался позади, показалось озеро, небольшое и совершенно круглое, со свесившимися к воде ветками деревьев, напоминающих земные ивы, и плавающими на поверхности крупными мясистыми цветками.

Его обошли по топкому берегу под аккомпанемент чавканья и плеска – какие-то маленькие и шустрые существа прыгали в озеро, норовя укрыться от людей.