— Айдон рассказал мне, что произошло.

Я выдыхаю, когда ее глаза наполняются беспокойством.

Я захлопываю свой шкафчик, затем застегиваю молнию на сумке, прежде чем перекинуть ее через плечо.

— Пожалуйста, не смотри на меня так. Я просто хочу двигаться дальше и забыть, что Роуэн Кинг когда-либо существовал. — Легче сказать, чем сделать — особенно когда я поворачиваюсь на каблуках и вижу, как он прижимает Ханну к своему шкафчику.

Затем, как будто почувствовав мой убийственный взгляд, он бросает взгляд через плечо и одаривает меня своей порочной улыбкой.

Мои шаги замедляются, и осколок боли вонзается в мою грудную клетку, сбивая дыхание. Пошел он к черту за то, что так сильно повлиял на меня.

Беван наклоняется ближе и шепчет:

— Он делает все возможное, чтобы проникнуть тебе под кожу. Есть только один способ победить мастера игры, Сирша.

Я проглатываю комок в горле и говорю тихо, чтобы только она могла меня слышать.

— Как?

Медленная и коварная улыбка появляется в уголках ее губ, когда ее взгляд путешествует по коридору.

Следуя за ее взглядом, мой взгляд останавливается на ее брате, когда он раздвигает толпу.

— Ты хочешь, чтобы я использовала Лиама, чтобы разозлить Роуэна?

Закинув руку мне на плечо, она направляет меня к Лиаму.

— Использовать его? Нет. Отдаваться тому, что между вами странное сексуальное напряжение — на все сто процентов.

— Нет никакого странного…

— Даже не ходи туда. Я не слепая, а ты не глупая.

Прежде чем я успеваю возразить, Лиам оказывается рядом с нами, одаривая меня убийственной улыбкой, которая подчеркивает его восхитительную ямочку. Мой желудок переворачивается, когда он наклоняется вперед, чтобы убрать упавшие пряди волос с моего лица.

— Привет тебе.

Беван пользуется случаем и подталкивает меня вперед. Быстрое движение заставляет меня споткнуться прямо в объятия ее брата, заставляя ее хихикать.

Не сбиваясь с ритма, Лиам поддерживает меня, обнимая за талию, пока мое тело не прижимается к его груди.

— Уже влюбляешься в меня, вольная птица? — Его губы прижимаются к моему лбу, и румянец заливает мои щеки.

Грохот металла рикошетом разносится по коридору, лишая меня способности составить предложение. Все взгляды падают на Роуэна, который потрясает кулаком, глядя в нашу сторону.

Беван прижимает руку ко рту, сдерживая смех.

— Видишь, сработало как гребаное заклинание.

Потемневшие глаза Роуэна полны ненависти, но я не могу найти в себе сочувствия, чтобы беспокоиться. Это он отшил меня, не пожалев ни единой гребаной мысли после всего, что произошло на выходных. И с комментарием, который он сделал этим утром, очевидно, что Айдон посвятил его в то, что произошло после того, как он исчез. Ему наплевать на меня. Он никогда этого не делал. Чем скорее это осознается, тем лучше для всех нас.

Отводя взгляд от Роуэна, я смотрю на парня рядом со мной. В Лиаме есть все, чем не является Роуэн, и если я решу посмотреть, к чему все приведет между нами, Роуэну придется винить только себя.

— Хочу ли я знать, о чем это? — Лиам притягивает меня ближе, беря под руку, когда мы шагаем мимо Роуэна и Ханны к главному входу.

Я бросаю последний взгляд через плечо, и мои глаза встречаются с глазами Ри. Моя рука обвивает талию Лиама, и я еще сильнее прижимаюсь к его крепкому телу.

— Ничего особенного. Просто придурку дали большую дозу его собственного лекарства.

ЛИАМ

Согнувшись в талии, Сирша стоит в центре октагона, положив ладони на колени. С каждым тяжелым вздохом ее грудь поднимается и опускается. Трахни меня. Я не могу оторвать глаз от выпуклостей ее грудей, выглядывающих из-за края спортивного лифчика.

Капли пота покрывают ее кожу, блестя на ее обнаженном торсе, и мне приходится приложить все усилия, чтобы сдержать стон, застрявший у основания моего горла.

Мы провели в тренажерном зале несколько часов, и пока Беван работает на стойке регистрации, мне поручено подготовить Сиршу к ее бою против Ханны через неделю. Не то чтобы я жалуюсь. Горячей и потной я хочу видеть Сиршу именно такой, когда она со мной — желательно, чтобы на ней было меньше гребаной одежды.

В течении последнего часа я боролся с вторгающимися в мой разум видениями — как я срываю с ее тела эти крошечные черные спортивные шорты, которые насмехаются надо мной. Не подозревая о том, как сильно она влияет на меня, Сирша встает в полный рост и поднимает руки над головой, разминая мышцы. Ее длинные темные локоны спадают на плечи в две одинаковые косички, кончики которых касаются ее острых сосков. Вид ее, стоящей там, запыхавшейся и раскрасневшейся, заставляет мой член подергиваться в моих шортах. Затем, когда я думаю, что зрелище не могло быть слаще, она тянется за бутылкой с водой и подносит ее к губам. Ее голова откидывается назад, когда она открывает крышку зубами, и я стою там, загипнотизированный, следя за тонким изгибом ее шеи, когда она глотает воду, как будто кто-то поймал ее в ловушку в пустыне, и она вот-вот умрет от жажды.

Господи! Чего бы я только не отдал, чтобы стать той бутылкой воды. К счастью, мои руки уже находятся под резинкой моих шорт, так что не видно, когда мне нужно привести себя в порядок, прежде чем выколоть ей гребаный глаз своим стояком.

Прежде чем я успеваю сделать что-нибудь безрассудное, например, взять ее прямо здесь, посреди ковра, к черту любопытные глаза, моя сестра выглядывает из-за двери приемной, объявляя, что спортзал закрывается на ночь.

Люди вокруг нас заканчивают свои тренировки и начинают собирать вещи, и вскоре мы на ринге остаемся только вдвоем. Сирша остается прикованной к коврику.

— Нам тоже нужно уходить? — спрашивает она задыхающимся голосом… — У меня всего неделя, чтобы научиться дерьму, которому обучаются всю жизнь. У меня заканчивается время, Лиам.

Она права. Семи дней недостаточно, чтобы подготовить ее к первому испытанию посвящения. И даже при том, что она полна решимости и сосредоточена, за небольшой промежуток времени нужно многое сделать.

Сокращая расстояние между нами, я останавливаюсь всего в нескольких дюймах от ее лица. Ее подбородок приподнимается, когда она смотрит на меня поверх ресниц.

— Не волнуйся, дорогая. У тебя все отлично получается. — Мои пальцы чешутся прикоснуться к ней, притянуть ее ближе и поцеловать, снимая неуверенность с ее губ. — У нас есть остаток недели, чтобы пересмотреть все, что мы сделали сегодня. Ты освоишься с этим.

Потерявшись в этом моменте, мы стоим неподвижно, не сводя глаз. Тепло разливается по моей груди, сердце колотится о грудную клетку. Щеки Сирши краснеют, когда ее глаза опускаются на мое тело, прежде чем переместиться вверх, осматривая обнаженную татуированную грудь. Под ее взглядом мою кожу покалывает от расплавленного желания. Я хочу ее. Прямо сейчас, черт возьми.

Я придвигаюсь ближе, оставляя между нами всего миллиметры. Наши дыхания переплетаются.

Внезапно ладонь Сирши ложится мне на грудь, но она не отталкивает меня. Вместо этого она скользит рукой по моей грудной клетке, кончики пальцев нежно танцуют по моим татуировкам.

Ее глаза не отрываются от моих, усиливая момент.

— Сирша. — Ее имя срывается с моих губ низким, грубым предупреждением. — Не играй с огнем.

— Что, если мне нужно затеряться в пламени?

Желание обжигает горячую точку внизу моего живота, а затем ее губы изгибаются в знойной усмешке, заставляя каждую унцию моей решимости вылететь в гребаное окно.

Я поднимаю ее на ноги и прижимаюсь губами к ее губам. Мгновенно ее руки цепляются за мои плечи, а ноги обвиваются вокруг моей талии. Этот поцелуй не похож ни на один из предыдущих. Закончив относиться к Сирше с нежными ласками и прикосновениями, я снимаю все накопившееся сексуальное напряжение, которое я сдерживал. Я умирающий с голоду мужчина, и Сирша Райан — единственное, что я, блядь, хочу съесть.