Его слова разжигают что-то дремлющее во мне, но я не могу не задаться вопросом, изменил бы он свое мнение, если бы знал все, что у нас с Роуэном было общего.

Не то чтобы сейчас это имело значение.

Если то, что сказал Лоркан, правда, Роуэн получил все, за чем пришел, и теперь он закончил. Я снова была бесценной пешкой в одной из его безумных игр. Трудно поверить, что я когда-либо что-то значила для него. Ну, не более чем быстрый трах, чтобы скоротать время.

С Лиамом все по-другому. Он никогда бы не использовал меня так, как это сделал Роуэн. И он, конечно, никогда бы не пренебрег мной, как будто я была не более чем выброшенной оберткой от презерватива. История, которой мы с Лиамом делимся, связывает нас не только физически. Это не значит, что меня к нему не влечет, потому что кого бы он не привлекал. С холстом татуировок, украшающих массу мышц, жгучими серыми глазами и линией подбородка, от которой распадаются трусики, Лиам Деверо — зрелище, от которого тает большинство женщин.

Помимо своей внешности плохого парня, он приносит мне утешение. Его невероятное присутствие окутывает меня, как защитное одеяло, предоставляя мне убежище от битв, с которыми, я знаю, мне нужно столкнуться. Что-то в его защитном поведении позволяет мне показать ему все уязвимые оттенки в палитре моей жизни, и это то, что привлекает меня к нему больше всего — безопасность, которую я чувствую, когда нахожусь в его объятиях, как будто ничто в мире не может причинить мне вреда.

— Поговори со мной, вольная птица. — Его лоб наклоняется вперед, прижимаясь к моему, когда он заглядывает в окна моей души. — У меня есть ты. Обещай. — Интенсивность его взгляда, смешанного с нежными прикосновениями, заставляет меня отступить, создавая между нами небольшое пространство — как раз достаточное, чтобы я могла ясно мыслить, не утонув в аромате Лиама, похожем на кожу и сосну.

— Мне страшно. — Я шепчу свое признание. — Я ничего не знаю об управлении организацией, Лиам. Не обращая внимания на того, что она погрязла в преступлениях. Все ожидают, что я войду в этот мир и буду относиться к нему спокойно. Но я падаю головой вперед, набирая больше, чем несколько шишек и ушибов по пути вниз. Я не создана для такого образа жизни. Как бы сильно я ни хотела быть королевой, которой меня все считают, мне не место на этой шахматной доске.

— Это полная чушь, и ты это знаешь. — Он делает шаг вперед, восстанавливая пространство, которое я установила между нами. Его рука опускается под мой подбородок, откидывая мою голову назад, пока мои глаза не встречаются с его. Интенсивность, горящая в глубине, гипнотизирует меня. — Твое место здесь. Ты это знаешь. Твоя мама знает это. Черт возьми, даже весь синдикат знает, насколько ты важна. Иначе почему твое присутствие здесь заставило взрослых мужчин испуганно разбегаться, изо всех сил пытаясь удержать тебя подальше от того, что принадлежит тебе по праву?

— Ты действительно думаешь, что я могу победить Габриэля Кинга и вернуть себе место Райан?

— Не имеет значения, что я думаю, вольная птица. Только ты знаешь свои пределы. — Мои брови хмурятся, когда до меня доходят его слова. Свободной рукой он проводит большим пальцем по моей скуле, когда опускает рот к моему уху. — Но как бы то ни было, все знают, что Кинг — самый уязвимый игрок на доске. — Его дыхание проходит вдоль линии моего подбородка, и дрожь пробегает по моей спине. Как только его губы оказываются параллельно моим, он шепчет напротив них. — Есть какие-нибудь предположения, какая фигура самая мощная?

Я перевожу взгляд с его губ на его глаза и обратно, мои слова застряли у меня в горле. Я должна уйти сейчас, освободиться от его чар, но я не могу. Я парализована каждым словом, теряюсь перед каждой лаской и притупляюсь от каждого совместного вздоха. Затем он приближается, захватывая мои губы в сладкий, нежный поцелуй. Слишком быстро, прежде чем я успеваю среагировать, он отступает назад, подмигивая мне, как в кино, и улыбается. Он засовывает руки в карманы и отступает к комнатам, не сводя с меня глаз все это время.

— Королева, вольная птица. Самый сильный игрок — королева.

Наконец, он отворачивается, оставляя меня смотреть ему вслед с головой, полной скачущих мыслей.

Больше никаких сомнений. Я Сирша Райан. И Киллибегс принадлежит мне.

ЛИАМ

Скрестив руки на груди, я прислоняюсь к передней решетке "Дефендера" Беван и смотрю, как Сирша прощается со своей матерью. Руки Айны заключают дочь в крепкие объятия, и Сирша утыкается головой в изгиб плеча своей мамы.

— Ты уверена в этом, Сирша? — Айна отступает назад, удерживая Сиршу, схватив ее за плечи. — Ты должна быть уверена.

— Да. — Медленная улыбка появляется на губах Сирши. — Мне нужно это сделать.

Айна кивает и притягивает Сиршу ближе, целуя ее в лоб.

Позади них в дверном проеме появляется Лоркан. Его взгляд задерживается на двух женщинах Райан, но прежде чем я успеваю разглядеть страдание на его лице, он отворачивается и бросает в меня сумку.

— Не стой просто так, Девин. Будь хорошим мальчиком и погрузи ее сумки.

— Да, Девин, — передразнивает Беван, — будь хорошим маленьким мальчиком и загружай сумки.

— Тебе это слишком нравится, не так ли? — Я поднимаю бровь.

— Безмерно.

Обходя машину, я достаю ключи из кармана и открываю багажник. Я молча закидываю сумку Сирши на заднее сиденье, но прежде чем я успеваю отвернуться, Лоркан останавливает меня, положив твердую руку на мое предплечье.

— Послушай, мальчик. — Его глаза впиваются в мои. — Ты не можешь никому сказать, что видел меня здесь. Габриэль Кинг понятия не имеет, что синдикат поручил мне присматривать за наследником Райан, и так должно оставаться. Понял? — Я вздергиваю подбородок. — В прошлый раз ты был маленьким ребенком. Но теперь докажи, что ты достаточно мужчина, чтобы держать рот на замке. Если кто-нибудь спросит, тебя, Беван и Сирши здесь не было. Если уж на то пошло, ты также никогда не видел ни Айну, ни меня.

— Понятно. — Мышцы моей челюсти сжимаются, ненавидя снисходительность, которая облизывает его тон.

— Хорошо. — Он убирает руку, затем скрещивает руки на груди. — Роуэн непреклонен, я могу доверить тебе обеспечение безопасности наследницы Райан. А это значит, что ты должен сохранить это краткое путешествие по дорожке воспоминаний при себе. Габриэль не должен знать, что Айна жива. На карту поставлено будущее синдиката, и чтобы перехитрить кого-то вроде Габриэля Кинга, нам нужно быть на несколько шагов впереди. Я доверяю тебе и твоей сестре. Не разбивай это доверие во второй раз, Деверо.

Я прикусываю язык зубами, сдерживая гнев, который хочет сорваться с моего языка. Вместо этого я сдерживаюсь, зная, что если я наброшусь, это не принесет мне никакой пользы, когда дело касается Лоркана. Но есть одна вещь, которую мне нужно знать.

— Я этого не понимаю. Ты был верен Габриэлю, годами выполняя его грязную работу. Было ли все это уловкой?

— Иногда мы делаем то, что нам нужно, чтобы попасть туда, где мы хотим быть. Но не ошибайся, щенок. Моя верность принадлежит тем, кто никогда не заставлял меня сомневаться в их верности. Габриэль получит по заслугам. Синдикат высказался. И нравится тебе это или нет, его день настанет.

Мышцы его челюсти напрягаются, выступающие на впалых щеках, когда дикая искра зажигает его глаза.

— Пришло время выбрать сторону, Лиам. У каждого есть мотив, и в игре участвует много команд. Выбирай с умом, потому что, когда будет сделан последний ход, останется только одна сторона. — Он подходит ближе, наклоняя рот к моему уху. Его баритон становится глубже, отчего у меня по коже бегут мурашки. — Не заблуждайся, Деверо, последние, кто останется в живых, будут верны ей.

Я опускаю голову в знак согласия и захлопываю багажник. Мой взгляд следует за его взглядом, останавливаясь на Сирше, когда она забирается на пассажирское сиденье и закрывает за собой дверь. Раздираемый своими мыслями, я коротко киваю ему, игнорируя то, как мое сердце колотится в бешеном ритме. Я хочу выбрать ее, я выбираю. Но если я нарушу приказ своего отца, нет никакой гарантии, что Сирша Райан выберет меня. Готов ли я рискнуть ее безопасностью, чтобы обеспечить себе место рядом с ней?