– Не плачь, свет мой, не плачь, все хорошо, только не плачь, – тепло улыбался Вейн, замерев в паре шагов, не смея шевельнуться, и сиял, но сияние дрожало, дробилось на блики и дрожало, как свет сквозь залитое водой стекло.

Край флейты сильнее вдавился под горло. Голова дернулась вверх, скопившаялся в уголках глаз вода пролилась. И Вейн безропотно дал набросить на себя сеть из цепей с темными и мерцающе-серебристыми звеньями, застегнуть на руках жутковатого вида изобилующие рунными знаками кандалы, а на лицо надеть железную маску.

– Прости за грубости, милая, я старался аккуратнее, – сказал Арен-Хол, убрав флейту и чуть склоняясь, бережно коснулся губами виска Терин. – Со слезами прощания немного перебор, но вышло хорошо, так что я даже прощу тебе постельные шалости с этим ублюдком. Набрось на себя что-нибудь, тебя отвезут домой.

Вейн продолжал смотреть. Терин казалось, что там, под маской, он продолжает улыбаться. И свет был. Только тепла не стало.

_______________________

Если история Крысолова в некотором роде начало истории мира темного королевства Нодлут, то книга "Ненависть и свет" - завершение. Сегодня на нее скидка. Нийти историю можно здесь https:// /shrt/nm92

Немного до. Леве-мар, дом рода Ливиу.

– Мы ничем не можем вам помочь, светен Арен-Хол. Рады, что сочли нас достойными. Доброго дня, – разноглазый кряжистый ведьмак, даже внешне похожий на полярного филина своими коротко стриженными и чуть торчащими седыми волосами, не пустил в дом дальше порога. Хорошая шутка. И жаль, Арен-Хол считал Вериута Зога Ливиу более лояльным.

– Погодите, задержите вашего гостя, – раздался вдруг глубокий низкий женский голос, от которого Арен-Хол моментально покрылся мурашками, как рядом с очень сильным темным истоком. С лестницы в холл спустилась невысокая, но гармонично сложенная молодая женщина со строгой прической в закрытом темном платье.

– Темна Двирен, – Арен-Хол уважительно поклонился. Застать в доме Ливиу жрицу Изначальной все равно что выиграть партию в сферы с помощью оставшейся в игре «биты»[1]

– Ксилла? – удивился ведьмак. – Я думал вы уехали с Лукацем в Нодлут.

– Ваш сын слишком торопился, а я затянула с наведением красоты. Светен, – губы Ксиллы Ренаты Двирен, тронула чрезвычайно обаятельная улыбка, – Арен-Хол меня отвезет.

Арен-Хол не только отвез, но и получил то, за чем приезжал в Леве-мар, пусть и не от ведьмы. Темна долго рассматривала ленту, спрятав в ресницах удивительного цвета глаза: синие, но такие темные, что их легко было принять за черные, пока свет не падал определенным образом.

– Время упущено и вы почти все затерли своей силой, но первая хозяйка ленты, оставившая в ней свой волосок, связана с вами.

– Как именно, темна?

– А разве вы сами не почувствовали, мастер-изгоняющий? При первой же встрече? Между вами смерть. Я точно знаю, что Мать Всего взглянула на вас обоих в этот момент.

– Чья смерть, темна Двирен?

– Как я уже говорила, время упущено. Забавно. Знаете, что по краштийским обычаям, невеста повязывает на волосы или запястье жениху красную ленту. Это означает, что она согласна отдать ему себя, родить от него детей, – жрица опустила взгляд вниз и характерным жестом прикоснулась к своему животу.

– Почему вдруг краштийский обычай?

– Вы ведь уже все поняли, Холин. От того, что вашего имени нет в книге рода, вы не перестали быть тем, кто вы есть. Мать Всего видит вашу суть сквозь все ваши щиты, а значит и я могу видеть. Вы и хозяйка ленты связаны, но тот, кому она отзывается, не вы. Вы ничего с этим не сделаете. Мало кто будет способен противостоять голосу мира, когда он осознает себя в полной мере.

Сомнения в его силах и способностях всегда вызывали у Арен-Хола волну раздражения, от кого бы они не исходили. Он взял ленту-трофей обратно и сменил тему на менее неприятную.

– Разве Ее жрицам позволено выходить замуж как обычным женщинам?

– А инквизиторам жениться как обычным мужчинам?

– Прямого запрета нет, это личный выбор каждого.

– Вот и ответ. Должны же жрицы откуда-то браться? Всегда одна из поколения. Двирен, носители Ее сути, по древнему обычаю мира, считают наследие по матери, а не по отцу. Сейчас мало кто так делает.

– Вы так и не сказали, куда вас отвезти, темна Двирен

– Ливиу, я ведь замужем, как-никак, – улыбнулась жрица. – Я хотела посмотреть на Храм Света, полюбопытствовать. Зодчий ведь был тот же, что возвел Ее храм в Нункоре.

. . .

Несколькими днями позже. Резиденция “благостной длани”.

– Светен Арен-Хол, – заговорил секретарь, поднимаясь из-за стола в приемной, – к вам хладен Эверн анДрагул. Сказал, что вы ждете ответ от старейшины. Я проводил его в малый кабинет.

Арен-Хол кивнул и сразу же направился к посетителю. Он совсем не ждал ответа так быстро. Честно говоря, он даже ответа совсем не ждал. Повторные письма старейшинам Драгул и Фалмари были отправлены в тот же вечер, как Арен-Хол выбрался из дома исцеления. Пошедшая не по плану встреча с Терин лишила сна, и он занялся более полезными делами, чем расхаживание из угла в угол по квартире, которую занимал. Ничего, пусть пока поиграет в независимость. Под присмотром. А он, Арен-Хол подождет. Ее интрижка никоим образом не помешает плану, скорее, наоборот.

Посланник старейшины оказался бессовестно молод. Он был молод даже по человеческим меркам, что уж говорить о времени жизни хладен. Арен-Хол ощутил легкий укол зависти. Естественная реакция для любого достаточно тесно общающегося с представителями долгоживущих рас.

Юнец стоял, хотя мог бы сесть. Арен-Хол был уверен, что он стоял с момента как вошел, а не встал только что, услышав его приближение. Причем стоял так неподвижно, что в первый момент, открыв дверь Арен-Хол решил, что кабинет пуст, если бы юноша не шевельнулся. Он был худощав, даже худ, одет в черное с серебром. За спиной наискось в двойных ножнах тяжелые мечи. На шее широкий ошейник с шипами. Часть наружу, часть внутрь. Сбоку на ошейнике плоский рубиновый кругляш со знаком подчинения. Пес из личной своры старейшины Драгула?

Поклон, приветствие.

На столе деревянный сундучок. Темный от времени. От дерева явственно разило кровью.

– Что это?

– Ответ на письмо, – словно нехотя разомкнул губы вампир. На нижней остались вмятинки от клыков. Зрачки стали в цвет рубинового круга на ошейнике. Принюхивается. Отвратное ощущение видеть перед собой кого-то для кого ты не более чем еда. Ни капли уважения, только голод. Лишь приказ главы Драгул и печать подчинения удерживает прикормленного на живую кровь “пса” за едва видимый сквозь призрачное марево изнанки поводок. – Я буду здесь, рядом с вами, пока переданные вам во временное пользование путы не вернутся обратно к ана Драгул, если ана Драгул не прикажет иное. Он будет ждать от меня сигнала. Он желает сам посмотреть на “улов”.

Арен-Хол открыл сундучок и с нескрываемым любопытством рассматривал сеть из мертвого металла и живого серебра, с помощью которой недоброжелатели нынешнего старейшины клана Драгул едва не избавились от него.

– Как ана Драгул сумел освободиться из этого? Я должен быть в курсе, чтобы учесть все возможные варианты.

– Ана Драгул знал, что вы спросите. Я не стану отвечать. Это слова ана.

Что же. Это все равно в разы больше, чем то, на что Арен-Хол рассчитывал. Осталось дождаться ответа от Эфар, раз уж Фалмарель не пошел на контакт. Да и о даре голоса Эфар знают больше, ведь чаще всего носители дара рождаются в Светлом лесу. Есть несколько способов с этим бороться, и они известны умникам конгрегации, но помощь непосредственных носителей дара всегда ценнее. Впрочем, они могут и отказать. Тогда Арен-Хол как всегда обойдется уже имеющимися ресурсами.

Дело за малым: подкараулить полукровку в такой момент, когда у него и тени мысли не будет, что кто-то готовит ему ловушку.

Все же интуиция, когда доставили посылку от артефактора Рома, не подвела. Вряд ли артефактор в курсе, какую тварь пригрел, но даже если немного в курсе, он всего лишь человек. Причем человек полезный, а таким лучше вовремя сделать поблажку, закрыть глаза на мелкое нарушение, чтобы позднее стребовать сполна, если не больше.