А в деле усыпления внимания поможет Терин. Судя по отчетам наблюдателя, эльфир влюблен до кончиков своих острых ушей. Он ведь, если разобраться, тоже совсем юн. Тем проще.

. . .

Сейчас и далее. Резиденция “благостной длани”.

Вышло скучно и буднично. Именно так, как и должны проходить тщательно спланированные операции, а не то позорище, которое он устроил на пустыре за рекой в Восточном. Теперь там озеро. Идеально круглое.

Задели слезы Терин. Ему было неприятно видеть ее слезы как факт, если не принимать во внимание причину. Он искренне поблагодарил ее за помощь, хотя она даже не подозревала, что помогает. Теперь знает. Стала покорной и тихой. Даже немного обидно. Колючки и сопротивление выглядели привлекательнее.

Спеленутого полукровку поместили в специально подготовленное для него место. Его драгоценная флейта досталась Арен-Холу. Удивительная вещь. Ее хотелось постоянно держать в руках или хотя бы при себе.

Обыск в мастерской тоже принес плоды. Ожидаемые и частично приятные. Артефактор был ни при чем, мальчишка оказался талантлив не только в умении заманивать и опустошать свои жертвы. Непосредственно ощутившему на себе действие его силы и дара, Арен-Холу не терпелось разобраться, как эльфиру это удается, и каким причудливым образом сплелись в его теле кровь Драгул и Фалмари, что он сумел не только появиться на свет, но и выжить.

Ему не впервой держать в руках инструменты, он в точности знает, как устроены физические тела живущих каждой из существующих в мире чистых рас и почти всех их полукровок.

Теперь список пополнился. Но опять же вышло все скучновато и чем дальше, тем скучнее. Полукровка обладал поистине удивительной способностью к регенерации. Находясь в сознании, он испытывал боль и отказывался от доставляемой пищи, но когда проваливался или его погружали в это состояние, искусственно доводя тело до крайней степени нежизнеспособности, начинал питаться неосознанно и восстанавливал тело довольно быстро при наличии должного количества энергии. Малая капля его крови, помещенная в изолированную капсулу, вела себя любопытным образом. Скатывалась в идеальную сферу, затем пульсировала, распадалась туманом и через время снова собиралась ничуть не меняя свойств и состава.

Эльфир тоже проделывал подобный фокус, когда его физическое тело первый раз довели до края. Но путы, одолженные главой Драгул, не дали ему ускользнуть. Туманная взвесь в форме человеческой фигуры осталась лежать на столе для препараций.

Ана Драгул, у которого не было личного имени, только имя рода, как и обещал прибыл полюбопытствовать. Он с явным удовольствием вдыхал насыщенный болью и кровью воздух экзекуторской, хотя помещение дважды в день тщательно проветривали и очищали, долго смотрел на закованного эльфира, находившегося в этот момент в состоянии полусна.

– Надеюсь, – заключил он, налюбовавшись и поворачиваясь к Арен-Холу, – вы и вам подобные сделаете все возможное, чтобы подобное больше не появилось на свет. Хладен подпишут. Уверен, дивные тоже.

– Вы испытываете отвращение?

– Что вы, я в неописуемом восхищении. Он ведь действительно кровь Драгул. И он потенциально вечен. Бессмертное существо с подобной силой и даром слишком большая угроза равновесию, особенно сейчас, когда чаши весов колеблются вовсе не в пользу темной стороны. Я говорю это вам, Арен-Хол, только потому что несмотря на печать служения, сутью вы есть и останетесь верным сыном Изначальной. Свет нужен, чтобы жить, но основа этого мира вовсе не свет.

– Что же это по-вашему, Драгул?

– Ненависть, – улыбнулся ана, оголяя клыки. – Она оголяет суть и показывает каковы мы есть. Любовь может лгать и утаивать, а свет безжалостно убивать, но нет ничего искреннее ненависти, Холин. Один из моих любимых “псов”, тот что передал вам мой ответ, тому доказательство. Он меня ненавидит всей сутью.

– Какой в этом смысл?

– Все просто, я знаю. что от него ждать. А что может сотворить тот, кто любит, не предугадает никто. Я достаточно развлек себя. Когда закончите забавляться, просто оставьте путы моему “псу”.

– Как его имя.

– У него его нет, в этом мы с ним почти на равных, – рассмеялся вампир. – Он сам вас найдет.

– От него не будет проблем?

– Нет. От него нет проблем, пока я ему не прикажу. Спасибо за экскурсию.

. . .

Полукровка не все время проводил на столе в экзекуторской. Ему позволяли немного прийти в себя и оставляли в особо защищенной камере. Больше не было нужды в маске и кандалах – горло и руки эльфира были покрыты уникальными плетениями на основе сведений, полученных от дома Эфар.

Плетения пелись арх-речью на три потока носителями тьмы, тени и света, обладающими даром голоса. Плетения возобновлялись всякий раз, когда эльфир восстанавливал тело из состояния туманной взвеси. Теперь он был нем. И почти ни на что не реагировал, даже на боль.

Последнюю более-менее внятную эмоциональную реакцию удалось получить от эльфира, когда Арен-Хол показал ему ленту, которую стянул с волос при первой попытке его изловить. Инквизитор даже отдал ненужный теперь трофей полукровке.

– Ты проиграл. Можешь утешаться этим. Или затянуть ее у себя на глотке, но… ты ведь это переживешь?

Эмоция, отразившаяся в выцветших до стылого серебра глазах эльфира, была чистой и искренней. Той самой, о которой пространно и отвратительно логично рассуждал Драгул.

Вспыхнуло, обжигая колкими ледяными звездами и так же быстро угасло, сменившись отстраненным безразличием. Он будто частью себя был не здесь, будто слушал что-то неслышимое больше никому, хотя камера, где его держали была изолирована от любого мыслимого и даже немыслимого воздействия извне. Он прекратил пытаться восстановить себя до изначального состояния. Едва тело переставало подавать тревожные сигналы, регенерация замирала, так что сейчас на коже хватало следов от… следов исследований. А значит пришло время снова подтолкнуть упрямую девчонку к единственно верному решению.

__________________

[1] “Бита” или “импульс» сфера для игры на круглой доске. Если эта сфера остается на доске в числе последних, то становится очень значимой, поэтому ее, выбивают первой. Если нет, выигрывает тот, на чьей половине поля она осталась. Даже если по очкам ведет противник.

Мажинию Рейф вызвали к одному из заключенных особого уровня, находящегося глубоко под одним из зданий храмового комплекса, который включал сам Храм, здания резиденции конгрегации, Управление по магическому надзору, Управление права и возмездия, здание суда и другие службы. Терин совершенно не думала, что просьба старшей сопроводить ее, может быть частью чьего-либо изощренного плана, в который сама мажиния была посвящена так же, как Терин. Целительница просто попросила, а Терин просто согласилась. Она даже толком не знала, куда именно они отправляются. А в здании, где содержали ожидающих суда подозреваемых Терин уже доводилось бывать.

Когда сопровождающий повел их в другую сторону, заволновалась, а когда спустились на несколько уровней вниз – едва дышала от осознания, что Вейн может быть где-то здесь.

Открылась последняя, перегораживающая вход на уровень толстая железная панель, у Терин подогнулись колени, и она опустилась на жесткое узкое подобие скамьи прямо у этого выхода.

– Мне нехорошо. Позвольте мне не идти дальше, я просто подожду вас здесь. Куда я отсюда денусь? – взмолилась она.

Сопровождающий мялся. Дам было две, а он один. Оставить с бледной помощницей целительницы было некого, задерживаться – чревато нагоняем, и он согласился.

Панель закрылась, мажиния Рейф и надзоровец ушли дальше по загибающемуся кольцом коридору влево. Терин осталась сидеть.

Недолго. Едва голоса стихли она поднялась и быстро направилась в противоположную часть коридора. Если что, потом соврет, что стало лучше, что хотела нагнать и по глупости спутала право и лево.

Камеры не были закрыты глухими дверями. Только железные решетки с бисерными рунными знаками на прутьях и плотный слой проклятий. Терин даже не приглядывалась, шла мимо, полуприкрыв глаза. Она была уверена, что сразу…