Я посмотрел на Саньджу. Казалось, он парализован страхом, скован ужасом того, что сейчас должно произойти. Даже мой страх рассеялся рядом с его ужасом. Саньджа стал его олицетворением, чистым страхом. Прикусив губу, он взирал на приближающегося по коридору капитана. Я слышал, как стучат по металлической палубе его подошвы.

«Они убьют его,- понял я.- И мы улетим с Венеры домой. Если я буду молчать, то останусь жив. Сейчас я им нужен только как приманка. Капитан войдет за мной, и капкан захлопнется. А потом они придумают историю в свою защиту, и я буду всем ее рассказывать. Венера считается местом настолько опасным, что здесь сойдет любая история. И мы останемся живы! Я не добуду останков Алекса, зато всегда смогу вернуться за ними. То, что мы узнали из этого похода, позволит сконструировать более надежное судно для следующей экспедиции».

Фукс находился уже в нескольких шагах от люка. Багадур и еще двое стояли по обе его стороны с ножами наготове.

«А если бы нас поменять местами,- подумал я,- Фукс не моргнув глазом дал бы им меня на растерзание. Ведь он сам устроил все это, выставив меня в глазах команды шпионом».

И тут я спрыгнул с крышки и метнулся в проход с воплем:

- Это ловушка!

И тут же врезался в Фукса, который отшвырнул меня в сторону. Когда я поднялся на ноги, Багадур и двое других ринулись в люк, скрежеща зубами от ярости.

Багадур первым настиг капитана, и Фукс послал его в аут одним мощным ударом. Второй азиат попятился, увидев перед собой валявшегося на палубе вожака. Фукс наступил на горло Багадуру и обвел всех взглядом со зловещей усмешкой.

Второй мятежник сделал выпад, взмахнув ножом, но Фукс нырнул под нож и так двинул его снизу в живот, что У азиата ноги оторвались от палубы. Я услышал, как у того со свистом вышел воздух из легких,- и второй бунтарь упал

на колени. Фукс треснул его по затылку, как глушат кроликов,- и второе бесчувственное тело распростерлось на потерявшем сознание Багадуре.

В проеме появилась женщина, удивленная и смущенная, с ножом в руке, переводя взгляд с Фукса на тела своих товарищей-заговорщиков.

Улыбка Фукса была ужасной, она приводила в содрогание. Женщина колебалась. Саньджа подошел сзади и вырубил ее ударом карате - ребром ладони по шее.

Все было кончено. Фукс нагнулся и подобрал ножи. Багадур стонал, приходя в себя, его ноги конвульсивно дергались, второй заговорщик лежал на нем бесчувственный, как полено.

Повернувшись ко мне, с тремя ножами в одной руке, Фукс подвел итог:

- Все кончено.

- Капитан,- заговорил Саньджа, голос его дрожал.- Меня заставили, обманули… я не мог предать вас, я…

- Спокойно, Саньджа,- приказал Фукс.

Азиат тут же закрыл рот. Он сделал это так поспешно, что я услышал, как клацнули зубы.

- Вижу, ты немного перестарался,- сказал мне Фукс. Я тяжело дышал, ноги подкашивались, мочевой пузырь готов был взорваться.

- Я знал, что происходит,- продолжал он.- Весьма разумно с их стороны - использовать тебя в качестве приманки. А потом, естественно, перерезать тебе глотку.

- Естественно,- пробормотал я, пытаясь проглотить ком в горле.

- И все же твой порыв оказался не бесполезен. Он прошел не без пользы.- Лицо капитана оставалось бесстрастным: ни боли, ни удовольствия не отражалось в нем. Даже облегчения. И уж совершенно точно - никакой признательности.

- Твой, прямо скажем, дурацкий поступок выманил их в коридор,- продолжал он, осмотрев еще раз помещение, с видом генерала, осматривающего поле битвы.- Это облегчило задачу.

- Но вас чуть не убили,- промямлил я, снова слыша свой голос как бы со стороны.

- Они пытались,- ответил Фукс.- Они бы очень этого хотели. Поэтому там,- он показал на помещение насосной станции,- бой был бы куда жарче.

Меня это начинало раздражать. Он говорил о бунте на корабле, как о банальном бытовом происшествии. Как будто ничего необычного не случилось.

Багадур снова застонал и попытался сесть. Фукс наблюдал эту борьбу: как Багадур старался сбросить с себя груз тела второго мятежника. Наконец бунтовщик прислонился спиной к переборке, схватившись руками за голову и жмурясь.

- Болит головка? - склонился над ним Фукс.- Конечно, загнать под ребра нож - это куда как хуже. Я тебя понимаю - ты пострадавший.

Багадур открыл глаза. В них не осталось вызова, ненависти, даже злобы. Он плакал. По щекам его текли слезы от боли, и он сознавал это.

- Саньджа,- скомандовал капитан.- Вы с Хамфрисом возьмете этих троих смутьянов и отведете обратно в кубрик. Привязать их к койкам вплоть до дальнейших распоряжений.

- Смутьянов - то есть мятежников? - спросил я. Фукс кивнул.

- Попытка покушения на капитана - это уже мятеж, Хамфрис. Наказание за мятеж - публичная казнь.

- Но вы же не будете убивать их! Фукс криво ухмыльнулся:

- Почему бы нет? Ведь они хотели зарезать меня?

- Но…

- Ты хочешь, чтобы их судили? Хорошо, я буду прокурором, ты - адвокатом, а Саньджа - судьей.

- Что, прямо сейчас?

Не обратив на мой вопрос внимания, капитан наклонился и потрепал Багадура по щеке.

- Ты хотел меня убить? Багадур тупо кивнул.

- Скажи вслух,- наставительно произнес Фукс.- Для протокола. Ты собирался убить меня?

- Да.

- Зачем? - спросил я.

- Чтобы улететь отсюда. Чтобы оставить это проклятое место. Тут мы все погибнем.

Фукс выпрямился и пожал плечами:

- Вот оно - признание. Разве нам нужны другие свидетели? Саньджа, каков твой вердикт?

- Виновен, капитан.

- Вот так,- объявил Фукс.- Все чисто и на законных основаниях. А теперь по койкам. Я разберусь с ним позже.