- Ах, ты узнала его поближе? - фыркнул я.

- Да, узнала,- ответила она с вызовом.

- В «горизонтальном» смысле? - спросил я решительным тоном супруга, уличающего в измене.

Маргарита ничего не ответила.

- Ну, так как же?

- Знаешь, Ван, честно тебе скажу: не твое это дело.

- Да ну? Ты идешь в его койку, чтобы сохранить мне жизнь,- и это никак меня не касается? Меня не касается то, что ты делаешь для моего спасения?

Тут у нее вид стал просто недоуменный:

- Для твоего спасения? Ты что - серьезно думаешь, что я прыгну к нему в постель для твоего спасения?

- Ну, не то чтобы…- Я несколько потерялся от такой атаки.- Я имел в виду…

Взгляд черных глаз зажал меня, как в тиски:

- Ван, неужели ты не понимаешь, что все, что мы делаем: я, он, ты - мы делаем лишь из эгоистических соображений? Мы пытаемся выжить и делаем это для самовыживания.

Теперь я оказался совершенно выбит из колеи:

- Но… ты и Фукс,- пролепетал я.- Я думал…

- Что бы ты ни думал - все чепуха,- твердо объявила Маргарита.- На твоем месте я бы занялась одной проблемой: как получить достаточное количество переливаний крови от капитана, чтобы самому выжить - и его не погубить.

Я смотрел на нее, чувствуя, как закипает во мне магма - такая же красная, как под поверхностью планеты, на которую мы готовились совершить посадку.

- Не надо так волноваться,- процедил я.- Обо мне и капитане.

И, прежде чем она успела ответить, я протиснулся мимо нее в коридор и умчался в обсерваторию на носу корабля. Так далеко я не заходил ни разу.

На пути из открытого люка кубрика меня позвал голос Саньджи:

- Мистер Хамфрис, зайдите, пожалуйста.

Он один из всего экипажа проявлял ко мне нечто большее, чем подозрительную враждебность, человек, отвечавший за насосную станцию, мой прямой начальник по долгу службы.

Пройдя в люк. я увидел здесь Багадура и еще двух членов команды, в их числе одна женщина - они спрятались за переборкой.

Саньджа выглядел так себе - прямо скажем, не аховый. Скверный вид. Сложения он был хрупкого, почти птичьего, и кожа у него казалась темнее, чем у остальных.

Трое остальных астронавтов смотрели на меня в хмуром молчании. В глазах Багадура плясали зловещие огоньки.

- Мистер Хамфрис, нам надо сходить на вторую насосную подстанцию,- сообщил мне Саньджа.

- Прямо сейчас? - спросил я, обводя взглядом остальных. Как будто палач с подручными окружали меня со всех сторон после вынесения приговора.

Через силу кивнув головой, Саньджа ответил:

- Да. Сейчас.

Пульс стучал у меня в висках, когда мы все вместе направились по коридору, мимо мостика, на этот раз двигаясь на корму. Фукса в командирском кресле не оказалось, на его месте сидела Амарджагаль. Потом мы прошли мимо кают Маргариты и капитана. Двери оказались заперты.

«Прекрасно,- подумал я.- Они - в постель, а меня - в расход. Багадур правильно выбрал время».

Я не знал, что делать. Колени начали трястись по мере приближения ко второй насосной станции. Ладони взмокли от пота. Ни Багадур, ни остальные не сказали ни слова. Тут я на миг вспомнил старый вестерн. Мне показалось, что меня ведут линчевать. «Тебе повезло, что идет дождь,- как сказал палач приговоренному.- А мне еще назад возвращаться».

С каждым шагом Багадур казался все больше и опаснее. Он был выше всех на борту, и его бритая голова и густая борода придавали ему диковатый вид островитянина-людоеда. Бальдансаньджа смотрелся рядом с ним заморышем. Сопровождающие пара мужчин и женщина тоже имели крепкое сложение, чуть повыше меня и не в пример мускулистее.

Вторая насосная находилась двумя лестничными переходами ниже, в самом хвосте коридора. Впрочем, «станция» - слишком громкое название. Небольшой отсек, по форме - как треугольный кусок торта, в котором размещалась пара насосов, прикрытых полукруглыми металлическими кожухами.

- Садись,- приказал Багадур, указывая на одну из полусфер.

- Я знаю, о чем ты думаешь,- начал я.- Ты уверен, что я шпионю на капитана. Но я не…

- Сиди спокойно,- отрезал Багадур.

Однако я не мог держать язык за зубами в таком положении. Страх пробуждает красноречие. Я стал нести всякий вздор. Я не мог остановиться. Я рассказал им, можно сказать, в прозе и стихах, о том, как Фукс ненавидит моего отца и меня, и как он будет рад, когда они меня уничтожат, и как потом он сдаст их властям по возвращении на Землю, и…

Тут женщина ударила меня ладонью по лицу. Я почувствовал вкус крови. Моей и капитана.

- Помолчите, мистер Хамфрис,- прошипел Багадур.- Мы не собираемся причинять вам вреда, если вы сами не вынудите нас к этому.

Я растерянно моргал, лицо мое пылало от пощечины. Я глотал соленую горячую кровь. Женщина смотрела на меня и цедила мне в лицо что-то на своем родном языке. Я понял, что она говорит: «Закрой свой рот, глупец»,- что-то в этом роде.

Я замолчал, но каждый нерв моего тела оставался в диком напряжении.

Астронавты извлекли черные коробки и просканировали переборки, потолок и палубу. «Ищут „жучков"»,- понял я. Женщина хмыкнула и указала на пластину в металлической подвеске. Пока Саньджа стоял рядом со мной, уставясь в пол, они открутили пластинку и вытащили крошечный кусочек пластика. Для меня это был не более чем комок пыли, но Багадур нахмурился, увидев его, бросил на палубу и раздавил каблуком.

Я поднял глаза на Саньджу.

- Что здесь происходит? Что они задумали? Он лишь прижал палец к губам.

Мне пришлось просидеть в жутком молчании, которое, как мне казалось, растянулось на несколько часов. Саньджа стоял передо мной в нерешительности, с жалким видом, в то время как остальные сгрудились у люка, то и дело выглядывая в коридор.

Наконец женщина прошипела нечто вроде предупреждения, и они спрятались, прижавшись к переборке сразу за люком. Саньджа, которого, казалось, трясло не меньше, чем меня, предупреждающе шепнул:

- Ни звука, мистер Хамфрис. От этого зависит ваша жизнь.

Сидя на кожухе насоса в маленькой треугольной тюрьме (или, может, на эшафоте), я чуть отклонился в сторону, заглядывая в коридор. Сюда шел Фукс, с лицом как грозовая туча. Он размахивал кулаками.

Багадур вытащил длинный кинжал. Я узнал его - это был кухонный нож с камбуза, для резки мяса. В руках у остальных появилось аналогичное оружие.