Встреча с Фуксом навела меня на важные мысли. Меня считали планетологом, и все же я сделал слишком мало, чтобы оправдать это звание.

Приборы, которые я взял на борт «Геспероса», чтобы удовлетворить исследовательский интерес профессора Гринбаума и Микки Кокрейн, делали все автоматически. Мне почти не нужно было обращать на них внимания, тем более - заниматься научной деятельностью. А теперь и их не существовало, а я оказался немногим более чем пленником в команде Фукса.

Алекс прилетел сюда, чтобы выяснить, как планета превратилась в парниковый ад. Он хотел определить, что случилось на Венере, что сделало ее столь отличной от Земли и не может ли то же самое произойти с нашей родной планетой. Конечно, не последнюю роль тут играла политика. «Зеленые» раструбили про экспедицию Алекса и собирались использовать открытия, полученные в ходе экспедиции, в собственных предвыборных программах.

Но Алекса интересовала с научной точки зрения прежде всего сама Венера. В душе он был самоотверженным романтиком, каким и полагается быть настоящему ученому. Я знал брата и понимал, что он лишь воспользовался предложением «зеленых» - взяв у них деньги на экспедицию, точно так же как и они воспользовались им.

А что же я? Я поклялся идти по следам Алекса, но теперь от меня зависело немногое. Здесь правили Фукс и его экипаж, а я был сторонним наблюдателем. Фукс кипел страстью первооткрывателя, в то время как я напоминал бессловесное бревно, как дилетант, изображающий из себя ученого.

«С меня довольно»,- поклялся я себе, убрав учиненный в койке разгром. Больше они не услышат от меня ни слова. Я и в самом деле не сказал им ни слова, а они смотрели на меня с немой враждой. Кое-как приладив на место оторванные клочья «шодзи», я пообещал себе, что с этого времени займусь изучением Венеры, как и подобает планетологу, а остальное катись ко всем чертям.

Проблема оказалась только в том, что все оборудование осталось на «Гесперосе». Конечно, на «Люцифере» имелись аналогичные приборы, не в таком количестве, но с их помощью можно было проводить измерения.

Через несколько дней, когда мы наконец достигли поверхности, я решил собрать экземпляры раскаленных камней, чтобы доставить их на Землю.

Красивое и благородное намерение. Но тут проклятая анемия вновь набросилась на меня в самый неподходящий момент.

Во-первых, я не обратил внимания на первые симптомы. Не придал им значения. Усталость, прерывистое дыхание, головокружение со звоном в ушах. «Забудь о них,- говорил я себе.- Сконцентрируйся на своей работе».

Я пытался убедить себя, что чуть перегрузился на работе, поскольку был вынужден разрываться между моими новыми обязанностями ученика техника насосной станции и изучением данных по венерианской атмосфере, собранных Фуксом. Но себя не обманешь, я знал, что число красных телец в крови неумолимо падает, с каждым часом становилось все хуже.

Маргарита заметила это. Она превратила медсанчасть на корабле в нечто вроде биологической лаборатории, где изучала венерианские аэробактерии. Изучала теоретически, по собранным данным, поскольку не смогла захватить с собой ни одной пробы воздуха с «Геспероса», а Фукс ни за что бы не позволил проникнуть хоть одной прожорливой твари на свой корабль.

- Я пытаюсь вычислить, какой бы нам понадобился для них контейнер,- объяснила мне Маргарита.- Я хочу доставить их на Землю.

Небольшой дисплей на переборке лазарета показывал химический анализ протоплазмы воздушных бактерий: бессмысленную путаницу химических символов и чисел, по крайней мере - бессмысленную для меня.

Прикусив нижнюю губу, Маргарита изучала экран.

- Если бы только у меня хватило времени сделать анализ ДНК,- бормотала она.

- Если у них есть ДНК,- отозвался я. Я сидел на столе, болтая ногами. В отсеке госпиталя казалось попрохладнее, но, воображая, что сейчас творится за бортом «Люцифера», я ощущал себя вполне комфортно.

- Марсианские бактерии имеют спиральную структуру в своем ядре ДНК. То же самое у марсианского лишая.

- И если венерианские бактерии пошли по тому же пути, то это доказывает, что спиральная структура является базовой для всех живых организмов, или же то, что жизнь на всех трех планетах зародилась от первоисточника.

Маргарита посмотрела на меня с уважением, чего я прежде никогда не читал в ее взгляде.

- Глобальный вопрос,- вздохнула она.

- Так ведь и я глобальный парень. Тут она пристально посмотрела на меня.

- К тому же очень бледный парень. Как ты себя чувствуешь?

Я выпрямился, расправил плечи, но тут же услышал свой голос:

- Она возвращается.

- Анемия?

- Да.

- Значит, переливание не помогло?

- Оно прекрасно помогло, на несколько дней,- ответил я. -Но никакое, даже полное, переливание крови не излечит анемии. У меня в организме не производится достаточного количества красных телец, чтобы поддерживать мое бедственное существование.

С крайне озабоченным видом девушка проговорила:

- В таком случае тебе нужно еще одно переливание крови.

- А разве такое возможно? - спросил я, и мы оба поняли, о ком идет речь.

Маргарита очистила экран, ткнув в него пальцем, и вызвала медицинскую справку.

- Ни у кого нельзя забирать крови больше полулитра за несколько дней, Ван. Иначе можно убить донора.

- Поверь мне, он не настолько щедр,- фыркнул я. Она посмотрела на меня, как на врага.

- Откуда ты знаешь?

- У Фукса вполне здоровое чувство самосохранения, вот и все, что я хотел этим сказать.

- Тогда почему он решился дать кровь тогда, в первый раз?

- Потому что иначе ты обвинила бы его в убийстве, помнишь?

- Правильно,- согласилась она с печальной улыбкой.- Припоминаю.

- Не думаю, что это снова сработает.

- В этом нет необходимости,- сказала она.

- Почему?

- Он даст кровь добровольно.

- Правда?

- Правда,- твердо сказала она, с определенной уверенностью.

- Отчего ты так убеждена в этом? - поинтересовался я. Она посмотрела куда-то в сторону, намеренно отводя

взгляд от меня.

- Теперь я узнала его поближе. Он вовсе не чудовище, каким ты его себе представляешь.