– К...к... как? – Отшатнулся демон, когда черная пелена прошла сквозь меня, с озорством растрепав изрядно отросшие волосы, и тут же истлела под давлением Пустошей. Но главное, что поразило Ибнагира – моя поза ничуть не изменилась, а улыбка стала лишь шире.

– Умри! – Стены пещеры размножили и будто усилили вопль девушки. Тут же последовал металлический звон, родившийся во время столкновения кинжалов Элиф и боевого посоха сектанта. Стоит отдать ему должное – растерянность демона быстро уступила боевому исступлению.

Руны на теле Ибнагира запылали черной дымкой, окутывая сектанта в подобие кокона. Элиф носилась вокруг сектанта размытым зеленым шлейфом, но никак не могла найти брешь в этой защите. Ринийка рычала, словно вот-вот собиралась обратиться диким зверем. Она, конечно, им и являлась, но только в душе...

– Почему ваш соратник бьется в одиночку? – Повысил я голос, силясь перекричать звуки боя.

– Так ты же сказал... – начал Криль, но выразить свое негодование ему не позволил Вайсур, непривычно яростно призвавший свой отряд к бою.

– Так-то лучше... – прошептал я себе под нос, наслаждаясь бушующей, живой картиной, заигравшей новыми красками.

Элиф молниеносно перестроила тактику сражения, обратившись из лесного берсеркера в боевое звено единого, многофункционального организма, каждое движение которого сопровождается командой лидера. Впрочем, остальные члены отряда не отставали от девушки.

Криль атаковал сектанта со средней дистанции, принуждая его концентрировать на себе большую часть сил. Монструозная алебарда акторианца не то оружие, которое можно игнорировать. Один демон уже проникся его мощью... до смерти. А этот сопротивляется пока.

– Смена! – Четко скомандовал Вайсур, и тактика боя тут же преобразилась. Не кардинально, нет. В отличие от Тинона, мой слуга не стал добирать в отряд щитоносца. Его команда не напоминала собой смертоносную осадную крепость, неминуемо продвигающуюся вперед. Вайсур усилился за счет сокианца, что на дистанции поддерживал энергию живых тел, в то время как стихия воды, направленная Нуни, оберегала их. Вайсур и Элиф демонстрировали ярость бури, не отвлекаясь на прикрытие уязвимых соратников. Этим занимался Криль, умело распределяя силы и на атаку и на защиту.

Минуты растягивались бесконечностью, а элитный отряд под руководством моего личного слуги никак не мог вскрыть защиту сектанта. Но радовал тот факт, что защита – единственное, на что он мог рассчитывать. Я же пока не вмешивался, и не только потому, что хотел преподнести урок своим ближникам...

В данной ситуации я смог спокойно проследить за работой сектанта с Тьмой. Все же, она, и правда, странная тут. Нет, это все та же Первозданная Тьма, но в моей памяти, вдруг, всплыли слова Луарис об истинных аватарах Богов, проживающих свои жизни лишь для того, чтобы их создатели смогли познать настоящие эмоции смертных. Здесь прослеживалось нечто подобное, за исключением самой природы стихии. Та ее часть, что бурлила в губительном для хаоситов озере, словно непоседливый ребенок была выпущена... погулять.

Сектант пропускал через себя все больше силы, и это позволило мне обнаружить энергетическую нить, волнообразные кольца которой уходили куда-то прочь из червоточины. Любопытно! Получается, руны играют роль некоего маяка, заговоренного для определенных плетений. В случае Ибнагира – защитных. А сама сила исходит, скорее всего, из самого озера Тьмы, постепенно иссушивая источник жизни своего посредника. Весьма и весьма интересное наблюдение. Осталось понять, что произойдет, когда жизнь покинет тело сектанта. Ясное дело, что смерть, но меня не он интересует, а его связь с моей родной стихией.

Не знаю, сколько времени прошло с начала боя, но уже сейчас Вайсур с подопечными едва держались на ногах, полагаю, истратив все варианты тактического наступления. Вижу, что они злятся, все больше ошибаются, теряя терпение, но свой вклад они уже внесли. Демон силен, и даже я не выстоял бы против него в честном поединке, если бы Первозданная хозяйка бескрайнего космоса не выступала на моей стороне. В нынешнем своем состоянии я способен игнорировать защиту сектанта, конечно, но хотелось показать хотя бы части ветеранов тех, с кем мы вскоре будем иметь дело.

– Думаешь, что покорил Первозданную Тьму, глупец? – Я обратился аватаром своей стихии и привлек внимание всех участников боевой сцены, сценарий которой не являлся секретом лишь для меня.

Звуки боя стихли, не смея препятствовать рокоту моего смеха, который сильно изменился под воздействием стихии. Она словно родная мать окутала меня своими нежными объятиями, будто желая уберечь дитя от жестокого и опасного мира. Сектанты по праву являлись опасными представителями своего народа. Даже в Бездне их сила могла переломить слабосилков, каким был и я, но аватары... это за гранью понимания таких, как они!

– Пади ниц, ничтожество! – Рыкнул я, давая волю скопившейся ярости и отвращению к этому миру. Мой голос, грохочущим басом придавил сектанта к земле, не лишая его связи с Тьмой. Стихия не покинула его тело, нет. Просто, вместо того, чтобы помогать ему, она пленила тело изрядно вымотанного хаосита.

Краем глаза я заметил, как подрагивают ноги моих людей, но они пусть и едва-едва, но держались. Не все, правда... Потомок Киванны не совладал с давлением моей силы и рухнул на колени. Только слепые фанатики считали, что свет способен разогнать Тьму. Но это ложь! Свет зарождается лишь там, где ему позволено, и мне почему-то захотелось, чтобы сокианец проникся этим пониманием. Не знаю, возможно, слова Лу о том, что Кивана поддерживает Айяра сыграла свою роль...

Я выбросил левую руку в сторону сердца червоточины, и проявившееся копье, бесшумно звеня дымящейся цепью, выстрелило в этот бурлящий грязно-зеленой жижей сгусток энергии. Стены пещеры зашлись спазматической дрожью, со страхом ожидая раскрытия одной из моих главных тайн, свидетелем которой она станет посмертно.

Что касается моих рабов, ставших соратниками... догадывались они о многом, я уверен. Ведь не раз я прибегал к своей истинной силе, но всегда это происходило слишком сумбурно и скоротечно. Думаю, они причисляют меня к братии сектантов. Может быть, считают меня кем-то из отпрысков высокопоставленных, если не «благородных» членов общества Первого Доминиона. Настало время отплатить им за верность и указать новый путь.

Поступью я шагнул к сектанту и тут же схватил его за горло, приподнимая на вытянутой руке. Благо сектанты, в отличие от своих... обычных собратьев, не выделялись крепостью тел. Иначе мне не хватило бы длины руки, чтобы оторвать его тушу от пола.

– Я думаю, что вы, мерзкие черви, связаны силой какого-то артефакта, которым вы и наносите эти уродливые рисунки... – я прошелся по его бледному лицу внимательным взглядом, который исторгал лишь отвращение, – ...значит, убивать таких, как ты хладным железом рано, но это лишь пока.

Демон захлебывался собственной слюной, не имея возможности нормально вздохнуть, но его потуги меня совершенно не интересовали. Я обернулся к своим людям, в глазах которых бушевала такая буря эмоций, что разбирать их я бы точно не взялся. Жаль я не пишу картины, так бы точно запечатлел их образы по памяти. До чего ж забавная сцена получилась бы.

Взгляд остановился на подрагивающем «сердце». Рука крепко обхватила черную цепь и по ее поверхности тут же замерцали нити энергии, постепенно разделяясь. Они извивающимися змеями вились по звеньям цепи от бледнеющего шара ко мне. Лица моих воинов отразили еще большее замешательство и восхищение, но тут же уткнулись в пол пещеры, исполняя мою волю. Но сейчас я хотел, чтобы они видели все:

– Смотрите внимательно... – по-доброму обратился я к ним и улыбнулся, усмиряя страх в поочередно раскрывающихся глазах.

Тьма, дымкой витающая вокруг моего тела, покровительственно приняла зеленые и лиловые нити, не преграждая им путь к моей груди, прямо в средоточие. Лиловые нити постепенно истлевали, насыщая меня энергией, а зеленые, вдруг, резко замерли, будто искали, куда им податься.