– Нет, Себрион точно откажется. Формально он даже не член совета, – устало растер лицо Телмор, – слишком уж он окопался в своем Оркоте, да и так практически вся торговля на нем...

– А вот сейчас обидно было... – пробурчал Ральф.

– Твоя зона ответственности – это Хирест. Вот им и занимайся! – Шикнул на него Телмор.

– Там все прекрасно! Вот увидите завтра, – наигранная обида вмиг слетела с лица хаосита.

– Ладно, – хлопнул себя по коленям Телмор и поднялся на ноги. Вслед за ним, с мягких подушек, набитых шерстью разломных козлорогов, поднялись и остальные. – Завтрашний день, и правда, должен приоткрыть завесу незаданных вопросов. Надеюсь, что тревога иллюзорна, но готовиться следует к любому повороту событий. Даже если придется отстаивать свое право на жизнь! – Он силой сжал кулаки, которые ответили ему хрустящим перезвоном, и окинул воинственным взглядом собратьев. Даже Руксам, и тот лишь скрипел зубами, но не пытался высказаться. – Нас осталось пятеро, не считая Себриона, но возвысим нового собрата мы уже по окончанию переговоров с сектантами Хиреста. А теперь расходимся. Родной дом ждет нас, но перед встречей советую всем как следует отдохнуть...

Лидеры «вольных» молча разбрелись в разных направлениях. Пусть на ночлег они остановились единым лагерем, однако каждый из членов совета являлся вождем непосредственно для своего ведомства. «Вольные Разломщики» – это далеко не монолит, но, подобно кулаку, эта организация состоит из условно самостоятельных пальцев и крепкой основы, объединяющей их. И пусть «пальцы» едва справляются с тем, чтобы жить в мире, даже несмотря на потерю собрата, организация все еще крайне сильна. Телмор хотел в это верить, но картина, представшая перед его глазами, кольнула холодной тревогой, на миг, перехватив дыхание. Хаосит, оставшись в одиночестве, решил подышать ночной прохладой под открытым небом, и сейчас, он сокрытый густой тенью своего шатра, немигающим хмурым взглядом наблюдал за тем, как часть лагеря вдруг засобиралась в дорогу...

*****

– Предчувствие у меня какое-то знакомое... – отдышавшись, пробурчал молодой риниец.

– Это ты предвкушаешь очередное свое поражение! – беззлобно оскалился его соперник, ловко перекидывая короткие клинки едва заметными движениями кистей. Сменяя друг друга, смертоносные матово-графитовые лезвия на миг застывали в воздухе и тут же завершали оборот уже, будучи оплетенными пальцами мастера.

– Пф, – изумрудные глаза лесного воина блеснули азартом, – я уже говорил, что ты тот еще фантазер, а Умин?

– Ха! – рассмеялся датариец, и сорвался с места. Его движения были настолько стремительны и грациозны, что казалось, будто этот молодой мужчина использует дарованную стихией энергию, не считаясь с потерями, и разгоняя свое тело с каждой секундой все сильнее и сильнее.

Неоднородный звон металла разлился тягучей мелодией, перекрывая собой звуки активной тренировки остальных членов отряда. Периодически сменяясь, они выжимали из себя все соки, чтобы доказать своему новому господину, что он не зря лишился весьма немалой суммы крон. Однако их старания меркли перед той бурей эмоций и мастерства, что закружила вокруг названных братьев Умина и Хиса. До попадания в Пустоши эти молодые мужчины не знали друг друга, но здесь их судьбы запели в унисон, сплетенные клятвой на крови.

Ха! – Вновь радостно воскликнул Умин, когда жало единственного клинка, который ему удалось удержать в руке, застыл в нескольких миллиметрах от шеи ринийца. – Что и требовалось доказать! – Борясь с буйством сердца в груди, он рассмеялся глядя на своего друга, который распластался на земле, не в силах удержать эмоций. Он тоже смеялся, и его зеленые глаза так же горели радостью.

– Отличный бой... – из-за спины Умина вышел хаосит, ставший для них новым господином, – ...однако я не торопился бы с выводами. – Он поймал на себе изумленный взгляд датарийца и жестом указал ему куда-то вниз.

Умин опустил взгляд, игнорируя смех друга, и с удивлением обнаружил кинжал Хиса, который едва не касался самого сокровенного для любого из мужчин.

– Я тебе это припомню! – Беззлобно пригрозил другу датариец, помогая ему подняться на ноги.

– Продолжаем тренировку! – Властно рыкнул на замерших воинов Альм, которые постепенно забывали о своих поединках, по мере ускорения боя Умина и Хиса. – А с вами двумя я хотел бы побеседовать... – он оскалился, принимая из рук датарийской девочки простенькое черное копье.

– Э... – растерялся Хис, – какие-то странные у вас беседы, господин.

– За мужчину говорят поступки, а за воина его клинок! – Вскинув подбородок, вдруг выпалила девочка по имени Исса. – Язык оставьте для... – ее боевой настрой вдруг споткнулся о порог смущения, и лицо датарийки залилось краской.

– Вот именно! – Рассмеялся Альм, и с какой-то неожиданной для хаосита теплотой в глазах, погладил ее по голове. – Ступай к Нуни, вижу, что кому-то уже требуется помощь лекаря. – Он указал подбородком в сторону основной части лагеря.

Исса нахохлилась, будто готовилась разразиться тирадой возмущения, но под взглядом хаосита стушевалась и обреченно выдохнула:

– Пойду я, они ведь без меня не справятся там...

– Вот и я так думаю, – вновь улыбнулся Альм, и когда девочка рванула к палаткам, поднимая клубы песочной пыли, обернулся к двум застывшим воинам, которые, казалось, совсем потеряли связь с реальностью. – Ну что, приступим?

– Кхм, господин... – подался вперед датариец, – ...если позволите, то я буду первым.

– Нет, – дернул щекой Альм, – нападайте оба, только меч свой подбери. – Он указал копьем на клинок, одиноко ютящийся к куче пыли недалеко от места сражения двух друзей.

Умин, глянул на своего друга, который лучился какой-то безумной радостью, и, пожав плечами, рванул в сторону меча. В это же мгновение бой начался.

Хис, прикрывая друга, стал наматывать круги вокруг хаосита, пытаясь отыскать бреши в его защите, но снова и снова натыкался на жесткий отпор. И самое печальное, что даже с подключением в бой Умина ситуация совершенно не изменилась. Кинжалы и короткие клинки просто не могли конкурировать с копьем в руках настоящего мастера.

Если еще недавно, Умин и Хис между собой называли господина богатеньким юнцом, то сейчас им хотелось наказать самих себя за неоправданную дерзость и недальновидность. Хотя, остается тот факт, что он демон, но в живом бою это сущие условности. Он воин, этим все сказано.

– Как давно вы ступили на путь меча? – Подал вдруг голос Альм, круговым движением древка копья отразив сразу две атаки друзей.

– Недостаточно давно, как показывает практика... – прорычал датариец, убаюкивая «отсушенную» после жесткого столкновения руку. В нем бурлила злость, но это ладно. Хуже всего было то, что постепенно безрезультативные атаки стали приводить его к мысли о тщетности сего действия. Ему начало казаться, что демон насмехается над ними, тешит свое эго, будучи на родной для себя земле, в то время как рабам приходится бороться за жизнь с каждым вздохом этого отвратительного воздуха.

– Вот как? – Альм лениво вскинул брови и молниеносным движением крутанул копье, а затем ткнул тупым концом древка в грудь датарийца. К счастью, развить успех ему не дал Хис, призвавший силу своей стихии. Из безжизненного песка вдруг выстрелили тонкие корни и набросились на ноги противника, оплетая собой его сапоги. – Хм... – Альм бросил взгляд на ринийца, у которого от натуги из носа хлынула кровь, – похвальное рвение, но глупое. Я не собираюсь вас истязать или калечить. Мы же собирались побеседовать, разве нет?

– Сражались бы мы в окрестностях Великого Леса... – прошептал себе под нос Хис, будто в замеленном времени наблюдая за тем, как несется в его сторону противник. Корни не сумели остановить хаосита, но такой задачи и не было...

– Ра-а-а! – Раздался яростный клич Умина. Он серебристым шлейфом пронесся за спину Альма, нацелившись на шею желтоглазого демона, но надежда, начавшая зарождаться в сердцах друзей, испарилась спустя мгновение после незатейливых выпадов копья.