Именно этого «кого-то» и должен сделать из меня титул разломщика. Он дарует не только возможность карьерного роста, славу, богатство и почет. Вместе с жетоном я обрету личность. Ту, что увижу не я сам, а суровый мир закона. Любой проверяющий орган будет знать, что я разломщик Альм из...

– Я отношусь к верноподданным Лорда... нужное подчеркнуть... тц, – проворчал я, раздумывая над тем, как лучше поступить. Казалось бы, заполнил анкету, сдал ее гильдейским служащим, получил жетон и все – весь мир у твоих ног! Как бы ни так...

В мои планы не входит борьба со всеми Пустошами разом, а именно так произойдет, если я откажусь выполнять приказы Лорда, которого выберу в качестве своего правителя. От меня отвернутся все, ибо лишь закон все еще держит этот извращенный мир в балансе. На первый взгляд кажется, что ситуация весьма и весьма незавидная. Я должен обыграть демонов на их же «поле» и по их же правилам. К сожалению, я остановился именно на этих мыслях, плюсы есть, но я боюсь даже думать о них. Вдруг спугну удачу...

– Как же я люблю наблюдать за твоими мучениями! – Наполненным радостью голосом воскликнула Луарис. Мстит мне за вчерашний день, не иначе...

– Вообще-то, Лу, это наша общая проблема...

– Да неужели?! – Возмутилась Богиня, но тут же перешла на ровный, даже холодный тон:

– Ты поклялся, что доставишь меня в Срединный мир, и мне безразлично как ты это осуществишь. Мне подойдет переход и в составе армии любого из этих проклятых потомков Первого Императора. С выбором главное не ошибись.

Я окинул взглядом бурлящий эмоциями зал, порой останавливаясь на ком-то примечательном. Чаще всего это были особо яркие вспышки реакций. Кто-то веселился, кто-то удрученно волочил ноги в направлении выхода, судя по всему, получив отказ на вступление в Гильдию. Слева от меня хаоситка с сияющим от радости лицом активно демонстрировала свой новый боевой наряд, судя по всему, своим компаньонам.

В сознании даже мелькнула нотка сочувствия. Это подобие брони ведь и защиты никакой толком не имеет – чистая бутафория, служащая лишь для того, чтобы любвеобильные дамы сверкали экзотическими звездами перед мужчинами. Это даже красиво в каком-то смысле, но в разломе красота не нужна, лишь выживаемость. Не жильцы эти ребята...

– Знаешь, Лу... – обратился я к Богине, поднимаясь из-за стола, – порой мне кажется, что слухи, распускаемые «злым королем» вовсе не ложь.

– Да как ты... – задохнулась Луарис, но я тут же ее прервал:

– «Добрая дриада» чаще всего думает только о себе. Я все чаще нахожу подтверждение тому, что жизни смертных, вас, Богов, не сильно-то и беспокоят. Нет, в масштабах-то мира, уверен, вы себя явите, ведь зависите от нас. Однако, если вред именно для вашего блага незначительный, то и замечать его вы не желаете. – Я на ходу подцепил пальцами свою анкету и письменные принадлежности, замечая, как привлек внимание клерка, которая и выдала мне этот треклятый лист...

– А ты печешься о жизни насекомых, мальчик прокладывающий путь кровью? – Прошипела Богиня. Я даже удивился, что она соизволила ответить мне. Обычно настолько откровенная критика отбивает ей все желание вести со мной диалог.

– Мне нет до них дела, ведь являюсь такой же частью природы, как и они. Не я их привел в этот мир, и не мне решать их судьбу. У нас разные роли в этой «игре», которую мы называем жизнью.

– Так уж и разные? – С неприкрытой иронией в голосе усмехнулась Луарис.

– Лу... – выдохнул я, – нельзя жалеть тысячу и быть равнодушным к одному. Сочувствие либо есть, либо его нет.

Богиня не ответила, видимо, ожидая продолжения. Уверен, что по ее мнению я закапываю себя все глубже в яму.

– Ты права, я иду по дороге, окутанной кровью и жестокостью. Более того, память прошлой жизни подсказывает, что и раньше я был таким же... – каждой клеточкой своей души я ощущал предвкушающую улыбку Луарис, – ...однако я не могу оставить тех, кто доверился мне.

– И сколько же из них выживет, по-твоему? – В голове прозвучала язвительная мелодия божественного голоса. – Сколько надежд ты предашь на своем пути, который считаешь правильным?

Луарис знала куда бить, чтобы нанести максимальный урон моей самоуверенности, но я стойко выдержал этот удар:

– Тот, кому по силам спасти одну душу, может спасти весь мир... – отрешенно пробормотал я.

– Ух ты! Спаситель мира у нас нашелся... – рассмеялась Богиня, – сам придумал, или подсказал кто, а, герой?

– Это слова моего учителя... – стиснув зубы от боли, прошипел я. Просветление пришло крайне неожиданно, и я, сбившись с шага, врезался в тучного демона, который рвал глотку в споре с одной из гильдейских служащих.

– Э! – Рявкнул он, силой оттолкнувшись от стойки приемной, на которую налетел из-за моей внезапной неуклюжести. – Куда прешь, мудила?! – Демон рванул меня за воротник, обдавая зловоньем дешевой браги.

От резкого движения головная боль кратно усилилась. В висках пульсировали сгустки памяти, рисуя образы былых времен. Перед глазами пролетели годы, проведенные под крышей школы боевых искусств. Осколком древности она мужественно сдерживала давление монструозных домов, чьи пики терялись высоко в облаках. Никому не нужная и забытая школа, которая так и не успела выковать из меня мужчину, но предоставила инструмент кузнеца и научила им пользоваться.

– Старик Шарк... – сглатывая ком горечи, прошептал я.

– Чего?! – Прорычал демон, отрывая меня от земли.

Два сознания слились воедино. Одно еще совсем не зрелое, а второе – рваное, подобно стягу проигравшего войска. Вот только я не мальчишка и не павший в бою воин, я нечто большее, совместившее в себе новую силу и опыт сотен боев.

Тело отреагировало мгновенно. Выстреливший кулак лишил руку демона былой мощи, а хлесткий удар в ухо, дезориентировал накренившегося вместе со мной хаосита. Только я действовал осознанно, а он стал моим болванчиком для отработки ударов. У старика Шарка был такой же, только выполненный из дерева.

– Ммм, – замычал рухнувший на пол великан. Он пытался встать, но тело отказалось его слушаться.

Шум скоротечного боя привлек внимание толпы, которая и так периодически поглядывала на яростного воина, отстаивающего свои права перед хрупкой на вид хаоситкой. Кто-то нашел в моем поступке скрытый умысел, выкрикивая слова поддержки, предрекающие мне бурную ночь с клерком, чью честь я, по их мнению, отстоял. Кто-то старательно делал вид, что не произошло ничего, стоящего их внимания. А кто-то откровенно ржал.

– Что здесь происходит?! – Раздался требовательный голос за моей спиной.

Боль уже отступила, и я смог явно ощущать себя частью этого мира, хотя был шанс погрузиться в омут памяти без остатка. Как только попал в Пустоши, сны о прошлой жизни мне практически не снились, и я уже начал переживать о том, что они и вовсе пропадут. К счастью, это не так. Информация пришла иначе, сконцентрированная, красочная. Я даже ощутил запах тлеющего сандала, чья мягкая пряность держала меня в тонусе долгие часы тренировок. Но главное не это... я снова увидел своего учителя, ощутил воодушевление от его похвалы, гордость от осознания своего титула: «единственного ученика», и безмерное восхищение, переросшее в тянущую тоску, что сковала мое сердце в тот день, когда тюремная газета сообщила мне о его смерти.

– Все в порядке, господа стражники! – Воскликнула вдруг хаоситка из-за стойки приемной. – Просто наш новобранец урегулировал очередной конфликт с Угром. Будьте так любезны, сопроводите этого несчастного разломщика за дверь! – Она брезгливо указала пальцем на развалившегося на полу демона:

– Я ставлю ему очередное предупреждение. Отныне ему запрещается посещать здание Гильдии, за исключением экономического корпуса... – последние слова хаоситка произнесла таким холодным и властным голосом, что даже я пришел в чувства. В этот раз окончательно.

Стражники учтиво кивнули, принимая во внимание решение, очевидно, весьма значимой персоны в Гильдии и, потащили негодующего Угра к выходу. Причем делали это они настолько бесцеремонно и в то же время буднично, что я даже залюбовался. Интересная жизнь кипит в застенках Гильдии однако.