— Должен быть кто-то другой. Кто-то постарше, как минимум.

— Она тебе понравится, сынок. Я встречался с ней по видеоконференции, и она очень милая молодая женщина. Она выросла в этой жизни и прекрасно понимает, что значит быть твоей женой. Она родит тебе детей, которые продолжат семейное имя, — объясняет папа. — И кто знает? Ты даже можешь полюбить ее.

Теперь я понимаю, почему мама играла на пианино, когда мы приехали. Она знала, что этот разговор будет. Семейные обязанности — больная тема в этом доме. Когда мой брак с Софией был на стадии планирования, я очень хорошо помню десятки их споров. Некоторые из них заканчивались тем, что папа спал на диване целыми днями. Мама ненавидит все, что связано с идеей брака по договоренности, и вот мы снова здесь, пройдя полный круг, готовые повторить процесс с Рафаэлем.

Я смотрю на лицо брата, зеркальное отражение моего собственного, и вижу спектр эмоций на нем. Гнев, душевная боль, боль и печаль сливаются в смесь эмоционального потрясения, и я знаю, что он на грани взрыва.

— Ее зовут Эмилия. Она приедет перед Рождеством, и вы поженитесь в канун Нового года.

Майкл

Маленькая рука, ударившая меня по лицу, вырывает меня из сна. Я открываю глаза и вижу, как тот же оттенок смотрит на меня с любопытным выражением.

Каким-то образом Лиам оказался в постели со мной и Роуз прошлой ночью. Должно быть, она принесла его с собой, встав среди ночи, чтобы покормить его. Хотя я понимаю ее потребность держать его рядом, я очень надеюсь, что это не станет чем-то особенным, потому что ничто так не портит настроение, как ребенок в постели по утрам.

Лиам снова протягивает руку и на этот раз хватает меня за нос. У мальчика сильная хватка для младенца, что впечатляет меня и вызывает огромную гордость.

Он такой невинный и чистый. Вся его жизнь простирается перед ним. Каким человеком он вырастет? Захочет ли он быть в жизни? Или будет держаться на грани? Предпочтет ли он логику науки, свободу искусства или стратегию битвы? Но что бы он ни выбрал, я дам ему шанс открыть в себе страсть к себе и буду рядом, чтобы поддержать его, когда он это сделает. Забавно, как изменились мои приоритеты теперь, когда я больше не наследник семьи и не могу дать Лиаму ту свободу, которой мне не дал мой отец.

Лиам сдвигает руку и кладет ладонь мне на щеку, вероятно, больше случайно, чем намеренно. Мы встречаемся взглядами, и на мгновение я вижу будущее, которое хочу для него, для всех нас. Будущее, которое включает в себя больше таких утр с несколькими братьями и сестрами. Этот образ посылает электрический разряд защитной эмоции прямо в мое сердце.

— Доброе утро, — я говорю тихо, чтобы не разбудить Роуз.

Протянув руку, я провожу по его мягкой, пухлой щеке, полностью восхищаясь маленьким человечком, которого мы создали. Его волосы более светлого оттенка с оттенками рыжины, а глаза такие же светло-карие, как у меня. Я могу быть предвзятым, но он милый ребенок, который вырастет в красивого мужчину. Будущий сердцеед. Если наш сын такой идеальный, меня беспокоит, как может выглядеть наша дочь. Я, вероятно, убью больше дюжины мужчин только за то, что они на нее не так посмотрели. А еще лучше, может, мне просто запереть ее, пока ей не исполнится тридцать. На самом деле, эта идея мне нравится больше.

Мой телефон жужжит на тумбочке. Я тянусь за спину и смотрю на экран.

Доминик: Мой отец вызвал врача в белую комнату. Твой отец хочет, чтобы ты был здесь.

Я: Отлично. Я буду там через час. Не развлекайся без меня.

Доминик: Я не могу дать этого обещания. Я не спал прошлой ночью и еще не выпил кофе.

Закатив глаза, я кладу телефон и поворачиваюсь к Лиаму и его маме. Роуз мирно спит, приоткрыв рот в милейшей маленькой букве О. Утренний солнечный свет подчеркивает ее синяки, но я рад, что они уже начинают заживать по краям. Хотя некоторые синяки не видны, я надеюсь, что те, что скрыты, продолжат заживать и исчезать, пока не станут не более чем воспоминанием.

Будет трудно ее оставить, но скелет в моем шкафу нужно похоронить, прежде чем мы сможем двигаться дальше. Мне нужно узнать, почему доктор солгал в прошлом году. Не один, не два, а три раза. Один раз я мог бы списать на случайность, ложный отрицательный результат. Но три раза? Нет. Здесь происходит что-то еще, и я намерен понять, что это такое.

Позади Лиама Роуз делает глубокий вдох и моргает, просыпаясь. Ее взгляд тут же устремляется на шевелящееся тело Лиама.

— Доброе утро.

Она поднимает взгляд и мягко улыбается мне. Потирая сон с глаз, она говорит: — Утро. Извини, если Лиам тебя разбудил. Он был немного беспокойным вчера вечером, вероятно, из-за того, что мы были в разлуке, и не позволял мне его укладывать. Поэтому я принесла его сюда с полным намерением забрать его обратно, когда он уснет… но, похоже, вместо этого я уснула.

Я наклоняюсь вперед и целую Лиама в лоб, наслаждаясь уникальным запахом, который есть только у младенца. — Все в порядке. Было приятно проснуться с вами обоими. Как вы спали? Кошмары были?

— Ни одного, — Роуз улыбается.

— Ты хочешь сказать, что я должен благодарить? — я приподнимаю бровь и хихикаю, когда она закатывает глаза на мой вопрос. После марафона оргазмов, которые я ей подарил прошлой ночью, ей лучше бы крепко спать.

— Не позволяй этому вскружить тебе голову.

— Слишком поздно.

Она игриво толкает меня в плечо, прежде чем прижаться к Лиаму. Ребенок издает булькающий звук, который, как я предполагаю, означает, что он счастлив, но я не говорю на детском языке, поэтому трудно сказать.

— Который час? — спрашивает она.

— Немного раньше девяти. На работе возникла проблема, требующая моего внимания, — ее ответное хмурое выражение лица очаровательно. Она кусает нижнюю губу, и я двигаю большим пальцем, чтобы вытащить из ее зубов раздражающую часть. Единственным из нас, кто будет кусать ее губы, буду я. — Что?

— В последний раз, когда ты оставил меня одну… — она смотрит в сторону, но я понимаю. В последний раз, когда она осталась наедине со своими мыслями, у нее случилась паническая атака. Она боится, что это повторится без меня.

— Как думаешь, Габриэлла могла бы зайти?

Вот это замечательная идея. — Я спрошу ее. Я уверен, она бы с удовольствием, — я тянусь за телефоном, прежде чем остановиться, когда мне в голову приходит идея получше. — Подожди. У меня есть идея. Я сейчас вернусь, — я осторожно спрыгиваю с кровати и спешу из комнаты.

Заскочив в свой кабинет, я беру то, что мне нужно, со стола и возвращаюсь, чтобы обнаружить, что она переместилась на край кровати, а Лиам устроился между подушками позади нее. Протирая глаза от остатков сна, она с любопытством наблюдает, как я передаю ей прямоугольную черную коробку.

— Что это?

Я смотрю на коробку в ее руке и хихикаю. — Это называется телефон, милая.

Роуз бросает на меня взгляд, который говорит, что мне еще рано шутить. — Я знаю. Я имела в виду, для чего это?

Я беру у нее коробку и открываю ее, чтобы показать совершенно новый черный iPhone. Включив его, я сначала программирую свой номер, а затем остальные. Возвращая его обратно, она осторожно принимает его, словно боясь, что он сломается у нее в руке.

— Я не знаю, хочешь ли ты позвонить Анетт или кому-то еще, но, по крайней мере, теперь ты можешь, если есть, — у нее нет семьи, о которой можно было бы рассказать, но у нее должны быть друзья помимо Анетт, которые беспокоятся о ней.

— Спасибо, — шепчет она, ее стеклянные глаза встречаются с моими с искренней благодарностью, и моя грудь наполняется гордостью при виде этого зрелища.

Роуз кладет телефон на кровать, затем бросается в мои объятия. Я едва успеваю ее поймать, прежде чем ее губы оказываются на моих. Мои мысли на мгновение спотыкаются, но я быстро восстанавливаю концентрацию и беру под контроль поцелуй, притягивая ее ближе.

— Я позвоню Габриэлле и попрошу ее приехать, — выдыхает она.