— Она ушла искать еще нескольких друзей, чтобы помочь нам как следует отпраздновать твой день рождения, — продолжает Доминик. — Если только ты не хочешь продолжать выглядеть так, будто кто-то пнул твоего щенка, Майкл?

Он улыбается с ненужным ликованием, которое мне хочется сбить с его лица. Я прищуриваю глаза на самодовольного ублюдка, мой разум представляет именно это. Но я обещал Рафаэлю, что буду вести себя хорошо сегодня вечером, а избиение моего кузена принесет больше проблем, чем пользы.

Доминик отмахивается от убийственного намерения в моих глазах и протягивает мне еще один. — Вот, ты, ворчун-убийца. Я просто пошутил.

Я не решаюсь выпить рюмку, потому что это будет означать, что я ворчу и чувствую себя убийцей. Но черт с ним. Бесполезно отрицать, что я и то, и другое. Я беру рюмку и опрокидываю ее обратно. Еще несколько, и, возможно, эта ночь наконец закончится.

Доминик оглядывается, прежде чем его лицо становится серьезным. Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. — Я слышал от Энцо. Наши люди на строительной площадке в центре города поймали крысу.

Его слова привлекают мое внимание, прорезая мой затуманенный алкоголем мозг.

— Черт, — ругается Рафаэль себе под нос.

— Триада? — полагаю я.

— Да, — Доминик подает знак официантке, которая протягивает ему пиво, когда она подходит.

— Крыса еще жива? — я быстро протрезвею от мысли заполучить в свои руки гребаного члена Триады.

В течение нескольких недель после моих новостей, изменивших мою жизнь, я бушевал на улицах Майами, подпитываемый чистым, беспрепятственным гневом. Мои жестокие действия заставили наших врагов прятаться от бури, которую я обрушил на их головы. Но пока они съеживались, Триады воспользовались этим, обосновались и с тех пор не приносили ничего, кроме неприятностей. Желанное отвлечение от дерьмового поворота моей жизни, но что теперь? Теперь они просто огромная заноза в заднице.

— Парни его здорово избили, — Доминик делает большой глоток пива. — Но да. Этот ублюдок все еще жив.

Рафаэль усмехается. — Какой замечательный подарок на день рождения, Дом. Тебе не стоило этого делать.

Я вынужден согласиться. — Энцо приведет его сюда?

Доминик кивает, прежде чем посмотреть на часы. — Он должен быть здесь в течение часа.

— С днем рождения, черт возьми, — ухмыляюсь я.

Я подумываю сделать последние два выстрела, готовясь, когда возвращается Кэнди с двумя своими друзьями. Фальшивая блондинка забирает моего брата, забираясь к нему на колени, когда он приглашает ее присоединиться к нему. У той, что ближе всего ко мне, вьющиеся черные волосы, светло-коричневая кожа и соответствующие темные глаза.

— Привет, милый, — воркует она, наклоняясь вперед достаточно, чтобы ее грудь оказалась на уровне моих глаз. — Меня зовут Сахарок.

Сахарок.

Правильно. Конечно. Чего я ожидал от подруги девушки по имени Кэнди?

— Майкл.

— О, я знаю, кто ты, — она застенчиво улыбается, как будто у нее есть секрет, но в моем пьяном тумане она выглядит просто слегка страдающей запором. Как счастливая страдающая запором, если это вообще возможно. Эта мысль заставляет меня усмехнуться.

Сахарок воспринимает это как приглашение и садится мне на колени, ее маленькое черное платье достаточно приподнимается, чтобы я мог увидеть, что под ним она голая. Это не большой сюрприз, так как она носит платье, как вторую кожу. Сахарок ловит мой взгляд и наклоняется вперед. — Я слышала, у тебя день рождения, — шепчет она, ее дыхание немного слишком теплое и влажное у моего уха. — Ты загадал желание?

Я отвожу голову от ее рта. — Ни черта, — я не верю в желания, сказки или магию. Это всего лишь фальшивая попытка сделать что-то хорошее из чего-то плохого. Ну, интересный факт. Жизнь жестока. Никакое задувание свечей или загадывание желаний на далёкую звезду никогда этого не изменит.

Сахарок откидывается назад, надув губы. Теперь она просто выглядит грустной, страдающей запором.

— Ни черта?

Я качаю головой.

Она продолжает, когда становится ясно, что мне нечего сказать.

— Ну, это действительно грустно. Такой красивый мужчина, как ты, заслуживает, чтобы все его желания на день рождения сбылись.

Я ни черта не заслуживаю, и, очевидно, большой парень наверху чувствует то же самое. Не то чтобы я был слишком религиозным человеком в эти дни. Мои грехи самые темные, и я сомневаюсь, что такой человек, как я, заслужит достаточно прощения, чтобы обеспечить себе место на небесах. Я уверен, что в аду меня ждет место с моим именем. Вероятно, трон, потому что даже моя душа слишком темна для дьявола.

— Ну, может быть, я смогу хотя бы подбодрить тебя, — губы Сахарок кривятся, и теперь мы снова возвращаемся к счастливому запору.

Черт. Мне нужна еще одна порция.

Я должен сказал это вслух, потому что следующее, что я помню, Сахарок тянется за спину и хватает две стопки. Она протягивает одну мне, и я принимаю её. Она замахивается своим, прежде чем снова наклониться вперед. Я вижу, как приближается поцелуй, даже находясь в состоянии опьянения, и в последнюю секунду поворачиваю голову так, чтобы вместо моих губ она получила мою щеку. Мне не очень нравятся поцелуи. Это кажется слишком интимным и часто дает девушке неправильное представление, когда все, что мне нужно, — это ее рот на моем члене или мой член в ее влагалище.

Она прижимает свои влажные от алкоголя губы к моей щеке, пока одна из ее рук движется, чтобы расстегнуть пуговицы моей рубашки, пока другая возится с пряжкой моего ремня. Она неловко покачивается у меня на коленях, борясь с моей одеждой. Я откидываю голову на подушку дивана, закрываю глаза и вздыхаю, довольствуясь тем, что Сахарок просто берет инициативу в свои руки. Я ведь именинник, верно?

Внезапно волна тепла проносится по моему телу, но это не из-за Сахарка и ее отчаянного скрежета. Нет. Это от чего-то другого. Это как шестое чувство, которое подсказывает тебе, что кто-то наблюдает за тобой.

Я поднимаю голову, открываю глаза и смотрю в самую пленительную пару изумрудно-зеленых глаз. Стробоскопические огни подчеркивают мягкие волны ее рыжих волос, делая пряди похожими на водопад огня, струящийся по ее спине. Ее платье падает с одного плеча, открывая плавный изгиб ее шеи и облегая остальную часть ее тела таким образом, что это невозможно игнорировать. Погрузившись в мелодию, она движется с непринужденной грацией, ее тело становится продолжением мелодии.

Мой взгляд скользит вниз по ее телу, задерживаясь на ее гибкой груди и длинных, подтянутых ногах. Я знаю красивых женщин. Они окружают меня каждый день. Но даже самые великолепные женщины меркнут по сравнению с ней. Она обладает красотой за пределами этого мира, которую я никогда раньше не видел.

Я всегда был так уверен в своих убеждениях. Но видя ее в этот момент, я задаюсь вопросом о каждом из них. Что, возможно, магия, и сказки, и пожелания на день рождения все-таки реальны, потому что передо мной стоит ангел. Посланный с небес, чтобы спасти мою измученную душу от тьмы, которая держит ее в заложниках. Я готов к своему восторгу.

Роуз

Январь

Что касается тюрем, Майами — это красиво.

Эта удручающая мысль заставляет меня еще больше скучать по диким, покатым зеленым холмам Ирландии. По крайней мере, в сельской местности Дублина я была свободна среди необъятности природы — густых лесов, бурлящих ручьев и стремительных рек, и зубчатых скал, которые обрываются прямо в океан.

Машина замедляет ход и сворачивает с главной дороги. Охрана едва успевает открыть ворота, как мы проезжаем через них. Как только мы проезжаем через густо обсаженный деревьями и охраняемый въезд, подъездная дорога открывается к тщательно ухоженному зеленому переднему участку собственности. Мы поворачиваем на небольшой поворот, и поместье О'Лири предстает перед нами во всей своей величественной красе.

Двухэтажный особняк огибает круглый участок, чтобы вместить огромный дом. Внутри восемь спален, двенадцать ванных комнат, роскошная кухня, современный тренажерный зал и кинотеатр. На улице поместье может похвастаться бесконечным бассейном с видом на залив Бискейн.