Лоррентия с интересом посмотрела на нее, затем приветливо кивнула оркше.

– Спасибо, что помогла нашему мальчику вернуться домой, Майя.

Элиас сел обратно за стол и начал рассказывать о том, как они с Лоррентией два месяца добирались до столицы тайными тропами. Они избегали больших дорог, скрывались в лесах и старались не попадаться на глаза сторонникам канцлера.

– Это было непросто, – признался он. – Особенно с королевой. Ее лицо, несмотря на изменения, слишком хорошо знают. Но мы справились.

Дядя Севы и Элиаса, Торрвальд, сидя в кресле у окна, покачал головой.

– А в столице уже пошли слухи, что канцлер теряет поддержку, – сказал он. – Волки больше не верят ему. Всё чаще и чаще слывет молва, что он виновен в смерти Дамирра и Лианы. Хотя официально ее считают погибшей.

Слова Торрвальда наполнили Северрина надеждой. Если народ настроен против канцлера, шансы на успех Леонида возрастали.

До самого вечера путники, наперебой рассказывали подробности прошедшего в разлуке года. Когда солнце село, все разошлись по разным комнатам. Майя привлекла внимание Эллеи, пятнадцатилетней дочери Торрвальда. Девочка не отрывала от нее взгляда и позвала к себе.

– А ты… девушка Севы? – сразу же спросила она, стоило только закрыться двери девичьей спальни.

– А что? Ты сама строишь планы на двоюродного брата? – с усмешкой ответила Майя, хотя ее лицо слегка порозовело. – Мы просто друзья.

Эллея хихикнула, смутившись. Тем временем Элиас рассказал Северрину о том, что Джекоб, их старший брат, погиб, защищая Лиану. В его голосе звучала боль, но и гордость за брата, отдавшего жизнь за принцессу. Также он рассказал, что Долми, их старый учитель, скончался от ран, полученных в схватке с людьми канцлера.

– Мы потеряли многих, Эл, но кое-что еще можем вернуть, – сказал Северрин, утирая слезу и сжимая руку брата.

Элиас согласно кивнул, чувствуя тяжесть ответственности.

Чуть позже Лоррентия уединилась с Северрином и попросила рассказать о Леониде подробнее. Тот говорил о друге с гордостью, описывая его храбрость, силу и способность жертвовать собой ради друзей. Королева слушала внимательно, улыбаясь сквозь слёзы. Она была рада, что в непростые для старшей дочери временя рядом с ней оказались надежные друзья.

Когда на город окончательно опустилась ночь, все начали собираться к Поляне Предков. Чтобы не привлекать внимания, группа разделилась. Лоррентия и Элиас пошли одними из первых, скрывая лица под накидками плащей. Торрвальд, Лайсса и Эллея направились следом. Северрин и Майя замыкали процессию и смотрели вперед. Поток зрителей стремился к Поляне Предков, на которой сегодня должно измениться множество судеб.

***

До полуночи оставался час, и Поляна Предков погрузилась в завораживающее сияние двух лун, Селентоса и Селантоса. По диаметру поляны собралась большая толпа. Многие из оборотней находилось в своем зверином облике. Их светящиеся в темноте глаза мерцали, словно звёзды, в густой тени деревьев, окружавших это священное место.

На пограничных столбах вспыхивали магические огни, их ровное пламя, окрашенное в теплые зеленые и синие оттенки, придавало происходящему ауру мистики. Люди и полукровки из местных жителей, а также гости иных миров, прибывшие на важное событие, старались занять лучшие места. Они поднимались на возвышенности или карабкались на деревья, чтобы ничего не упустить.

Для альф кланов и их семей возвели трехъярусный помост, откуда можно было хорошо разглядеть поле схватки. На каждом из его уровней сидели уважаемые представители могущественных кланов. Обладатели высокого уровня магии крови находились в человеческом облике, демонстрируя этим свой статус и силу. Непосредственно вожди кланов и старейшины уже заняли свои места по диаметру круга.

Гул, многоголосый и нетерпеливый, внезапно затих, когда на центр поляны вышел старейшина правящего клана серохвостых – Эррион Серролап. Его сухопарая фигура в строгом одеянии из серого меха выделялась даже на фоне серебряного света лун.

Эррион поднял руки, и голос, усиленный магией, эхом разнесся над поляной:

– Оборотни Лунории, полукровки и гости иных миров! Сегодня здесь, на священной Поляне Предков, в очередной раз решается судьба короны! Судьба нашей земли, наших кланов и нашего будущего! – его глаза, светившиеся янтарным огнем, обвели собравшихся. – Корона Лунории, символ силы и единства, должна принадлежать только сильнейшему. Ее нынешний обладатель обязан защитить свое Право Истинного! Сегодня ночью священный закон волчьей крови вновь станет судьей.

Толпа замерла в напряженном ожидании.

Эррион сделал паузу, затем продолжил:

– Первый претендент, Элррик Дарркмор Бистрау, сын южного клана Серых волков, действующий канцлер нашего государства.

С места, где обычно располагались представители королевской семьи, поднялся Элррик. Его черные волосы были аккуратно зачесаны, а темные глаза, блестевшие в свете лун, напоминали взгляд разъяренного зверя. Рядом с ним сидела величественная и непроницаемая мать Тора Бистрау. Стоило Элррику встать, как по поляне прокатился недовольный гул. Все взгляды устремились на место, которое он занимал. Трон, традиционно принадлежавший королевской семье Волкосветовых, всё еще официально не был ею утрачен. Многие считали присутствие Элррика на нём святотатством и нарушением традиции.

Старейшина поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:

– Второй претендент, Свигорр Рратимирр Волкосветов, истинный вождь клана Северных волков!

Свигорр, высокий мужчина с серебристыми волосами и проницательными серыми глазами, встал с места вожака, отведенного его клану. Широкие плечи и уверенная осанка заставили многих из толпы посмотреть на оборотня с уважением.

Он слегка поклонился собравшимся и громко произнес:

– Я приветствую всех, кто собрался здесь, чтобы увидеть возвращение истинной силы и чести в Лунорию.

Эти слова вызвали одобрительный ропот. Многие из собравшихся были явно на его стороне.

Эррион вновь поднял руки:

– Слушайте правила! На Поляне Предков решается судьба короны! Претенденты могут использовать всё, чем наделила их Единая. Никто, слышите, никто не имеет права вмешиваться в священный поединок. Тот, кто нарушит это правило, будет проклят духами предков и изгнан из Лунории навсегда!

Его голос прозвучал как грозный приговор. Затем старейшина медленно повернулся и направился обратно к своему месту, оставляя поле для претендентов.

Элррик шагнул вперед. Его челюсть была напряжена, глаза горели злобой, а на лице читалась самоуверенная ухмылка. Он медленно снял с себя плащ и рубашку, обнажая мощное мускулистое тело. Затем он поднял голову к небу, где сияли две луны, и срывающимся голосом завыл.

Тело канцлера начало трансформироваться, мышцы надувались, словно они были выкованы из стали, а кожа покрывалась шерстью, которая мерцала в свете лун. Широкие штаны лопнули, опустившись к ногам ликана бесполезными тряпками. Черты лица вытянулись, превращаясь в жуткую смесь человеческого и волчьего облика. Руки удлинились, обретая мощные когти, а грудная клетка взбухла, заставляя его выглядеть еще более массивным. Густая черная шерсть, словно кистью невидимого художника, окрасила обращенное в боевую форму тело оборотня.

Толпа восторженно ахнула, когда от Элррика начала исходить слабая электрическая аура. Искры пробежали по плечам и рукам ликана, образуя едва заметные линии света, что вызвало шепотки среди зрителей. С каждым движением его трансформация становилась всё более устрашающей: глаза загорелись желто-красным огнем, уши вытянулись, а хвост рассекал воздух мощными рывками. Грудь Элррика, покрытая цепью электрических разрядов, напоминала шторм, готовый нагрянуть в любую секунду.

Когда трансформация завершилась, перед собравшимися предстал грозный ликан, само воплощение силы и агрессии. Едва заметное жужжание электромагии заполнило воздух вокруг, заставляя волосы на затылке у многих зрителей встать дыбом. Толпа замерла, некоторые отступили назад, ошеломленные этой демонстрацией мощи. Элррик встал во весь рост, его глаза горели, а пасть украшала кривая самоуверенная усмешка.