Я вырвал плечо из его хватки, отступая назад, словно каждый сантиметр отдалял меня от слов, которые я не хотел слышать.

– Простите, лэр… Я не могу... этого сделать сейчас, – бросил я оборотню и поспешно вышел из кабинета.

Злость, смешанная с отчаянием, раздирала на части, и я не мог оставаться там ни на секунду дольше. Мне нужно было начать действовать.

***

Дни пролетали стремительно, растворяясь в тумане памяти. Мы обшаривали огромный город, район за районом, от одной таверны к другой, от одного информатора к следующему, но всё это напоминало битье головой о стену. Каждый день Сарассис получала новую информацию, которую следовало проверить. В ее глазах не затухал огонь решимости, и она вела нас по улицам, словно гончая, взявшая след. Мы шли следом, и каждый новый день во мне зарождалась искра надежды, которая к вечеру гасла.

И в этот раз – пустота.

Пыльные подвалы, зловонные закоулки, грязь, безнадега и никакого Касарра. Казалось, что он призрак, ускользающий от нас, не оставляя следов, не давая даже шанса ухватиться за что-то реальное. Каждый вечер я падал в кровать, ментально звал свою пару, срывая внутренний голос.

Но, увы…

Дней через десять, когда мы возвращались после очередного бесплодного рейда, я был истощен до предела. Ноги не слушались, словно увязали в болотной трясине. В этот момент я столкнулся с Эмили. Она стояла возле входа общежитие, смотрела на меня с тревогой и нежностью. Майя с Севой скрылись за дверью, тактично оставив нас одних. Мое сердце сжалось, словно от боли, которую я больше не мог вынести. Ее улыбка когда-то могла заставить меня забыть обо всех проблемах хоть на мгновение. Но сейчас я не мог улыбнуться. Не мог найти в себе ни капли тепла. Мое лицо стало каменным, а внутри всё разрушилось.

– Леонид... – ее голос был мягким, теплым, но больше не согревал меня.

Она осторожно подошла ближе.

– Я не видела тебя в последнее время... Ты так изменился.

Я молчал.

Что я мог ей сказать?

Что внутри меня царит пустота и боль? Что каждая секунда без Лианы разрывает меня на части? Я не мог произнести этих слов. Она этого не заслужила.

Эмили подошла ближе, положила руку мне на плечо, ее тепло казалось почти чуждым.

– Я всё понимаю, – прошептала она, ее глаза были полны боли и сочувствия. Она видела меня насквозь, видела, как я разрываюсь между надеждой и отчаянием. – Может, нам лучше остаться просто друзьями? Я не хочу стать для тебя грузом, Лёня. Я же вижу, что твое сердце окончательно принадлежит другой. Я верю, что ты найдешь Лиану! Главное, сам не теряй эту веру.

Она улыбнулась, но в глазах стояли слёзы. И прежде чем я успел сказать хоть слово, она развернулась и ушла, исчезая сумраке парка. Я стоял, глядя вслед, и чувствовал, как внутри что-то окончательно разрывается. Еще один человек, которого я потерял. Еще одна нить, которая порвалась.

Я вернулся в общежитие, чувствуя себя пустой оболочкой. Волк внутри метался, ДраКоша что-то говорил, кажется, просил меня что-то съесть, но его слова не доходили до моего сознания, словно приглушенные гулом внутренней боли и отчаяния. Я не мог больше слушать. Проще лечь спать.

Но ночь приносила лишь очередной кошмар: лес пуст, ее запах исчез, нет ничего, кроме холода и пустоты.

Настало очередное хмурое утро, и впереди ждал еще один день в депрессии и в бесплодных поисках. Я молча оделся и отправился в город. Я не мог позволить себе сдаться. И волчонок поддерживал меня в этом. Если где-то там есть хотя бы малейший шанс вернуть Лиану, я должен его найти, чего бы мне это ни стоило.

Этот город давил на меня. Узкие улочки, кишащие крысами, серые здания с облупившейся штукатуркой, сырость, вечный запах гари и тухлой воды. Здесь нет ни капли тепла, ни единого проблеска света. Когда раньше я посещал столицу, то видел место, полное света, где каждый уголок излучал счастье и радость. Я подмечал его широкие солнечные улицы, улыбки прохожих, звуки музыки, доносившиеся из каждого угла. Но всё, что я вижу теперь, – это грязь и тьма, отчаяние и боль.

Этот город высасывал из меня остатки веры, каждый его уголок был пропитан холодом и безразличием. Я снова пытался сосредоточиться на своих чувствах, уловить хоть малейший след Лианы, но в этом проклятом месте всё будто было затянуто грязной пеленой. Ощущения тусклые, приглушенные, как будто город сам не хотел, чтобы я нашел ее. Никаких откликов, никакой связи. Только пустота, заполняющая меня изнутри. Иногда чудилось, что эта пустота поглотит меня полностью, а вместе с ней исчезнет и надежда найти Лиану.

Сарассис уже четвертую неделю вела нас вперед. Я удивлялся ее целеустремленности. Ее осанка всё такая же прямая, движения выверенные и резкие, как у ползучего хищника, готового к броску. Ее решимость была заразительна, но спустя столько дней даже она не могла затмить ту пропасть, что поселилась во мне.

Лорен брел чуть позади, мы с ним старались держать оба фланга, прикрывая группу. Северрин рядом с Сарой, его руки в постоянном напряжении, как будто он готовился защищаться или атаковать в любую секунду.

Мы все уже на пределе, каждый из нас вглядывался в лица прохожих, выискивая облик Касарра. Где-то рядом семенил и ДраКоша, невидимый для глаз, но его эмоции я считывал без проблем.

Сегодня мы отправились к одной из таверн, о которой упоминал Брогар. Он говорил, что там можно узнать кое-что про Касарра, если задавать правильные вопросы и не показывать слабости. Таверна оказалась такой же, как и весь город, – облупленные стены, старый, давно не мытый деревянный пол, запах кислого пива и застоявшегося страха. Стены будто впитали в себя уныние и страдания тех, кто был здесь до нас.

Сарассис уверенно вошла внутрь, ее глаза тут же начали бегло осматривать пространство. За столами сидели местные – грубые, хмурые, с глазами, полными подозрения и усталости. Я ощущал, как на нас смотрят, изучают, как оценивают, кто мы и что нам надо. Ненавижу этот взгляд, полный скрытой угрозы, этот настороженный шепот, который словно разрывает воздух. Сара подошла к стойке и заговорила с трактирщиком, толстым и краснолицым, явно привыкшим к любым посетителям. Его глаза были пустыми, будто ему всё равно, что мы ищем. Но что-то в тоне Сары заставило его напрячься. Эта девушка могла говорить так, что даже самые равнодушные начинали бояться.

Я не слышал, что именно она сказала, потому что следил за толпой. Северрин тоже был напряжен, его глаза шарили по темноте за столами, выискивая что-то, что могло бы намекнуть на присутствие опасности. Лорен стоял чуть позади, его рука небрежно лежала на рукояти кинжала, а лицо оставалось холодным и спокойным. У меня же внутри всё кипело. Неизвестность разрывала на части остатки терпения. Я чувствовал, что в любой момент могу сорваться, и только ДраКоша в голове удерживал меня на грани.

«Спокойно, бро, – тихо произнес он, и я ощутил, как его магия мягко касается моего сознания. Он словно пытался обнять меня изнутри, обернуть свою теплую энергию вокруг моей боли. – Мы найдем ее, не сейчас, так чуть позже».

Но моя человеческая половина уже в это слабо верила. Эта вечная беготня, эти многочисленные зацепки, которые приводили в никуда... Еще один человек из клоаки этого города, еще одна ложная наводка. Вот и трактирщик покачал головой, глядя на Сару вновь пустыми глазами.

Мы вышли и встали у таверны, ёжась от сырости. Снег к концу февраля больше напоминал грязную вату, хлюпая под ногами. Мы снова остались ни с чем.

Всё произошло молниеносно. Дверь таверны с грохотом открылась. Один из местных, тот, что сидел у дальнего столика, резко бросился к нам, в руке что-то блеснуло.

Нож!

Я не успел ничего понять, только услышал ментальное предупреждение Севы, и всё вокруг замерло. Лорен успел первым – его кинжал перехватил руку нападавшего, но всё же лезвие врага нашло цель. Северрин вскрикнул, его рука была порезана. Кровь – это яркое пятно на сером фоне улицы – тянулось вниз, капало на землю.