Издалека доносятся сирены скорой помощи. Вздрогнув, я крепче обхватываю трубу и кидаюсь прочь. Помощь уже в пути. Виктора сейчас найдут и спасут. А меня уже нет. Потому что спасать уже будет некого…

Я поднимаю глаза, вглядываясь вперед. Если пробежать еще немного и свернуть направо, то я окажусь на перекрестке, где один из поворотов ведет к красивому зданию с высокими колоннами и античными фонарями. Место, где девушки не могут сказать нет, а мужчины этим пользуются.

Игнорируя слабость в ногах, я пытаюсь бежать, следуя плану, который постепенно обретает очертания. Шаг. Еще шаг. Бежать и не думать.

Светка придирчиво осматривает меня. Ее раздражает моя улыбка и искорка в глазах. Она хмурит брови и недовольно качает головой:

— Ну вы только посмотрите, переспала с парнем по пьяни и ходит тут, счастливо лыбится! Постыдилась бы хоть, что так легко дала!

— Ну смотря кто кому дал, — я загадочно подмигиваю. — Он же днями на меня смотрел и заговорить не решался, а все из-за таких, как ты, которые маринуют месяцами, прежде чем дать за ручку потрогать…

— Ну и что теперь? Будете жить долго и счастливо, пока скука не разлучит вас?

— А вот и будем, — я с благодарностью приняла из ее рук ароматный чай. — Только не со скукой, а с взаимной любовью и уважением…

— Что, в принципе, одно и тоже, — фыркнула она. — Никогда не думала, что все эти песни про любовь навязаны нам обществом? Примером родителей, книгами? Что если в реальной жизни все не так?

— Естественно, ты права. У каждого свой путь, который кому-то кажется неверным, эксцентричным или, как тебе, скучным. Просто нужно уметь не навязывать свое мнение, а еще лучше все, что касается отношений не выносить на свет, а…

— Держать за закрытыми дверями и в миссионерской…

— Ничего не имею против миссионерской, — я развела руками. — Помнишь фразу: «Счастье любит тишину»?

Света в очередной раз театрально закатила глаза и постучала по столу:

— Тогда, милая моя, будь готова к всемирному осуждению: не выставляешь на показ — значит, что-то не так, имей в виду, сейчас все так. А если еще и к психологу не ходишь…

— То пропащая я душа, — я засмеялась, наблюдая за ее гримасами.

— А вообще, я счастлива за тебя. Вот так просто и без лишних вопрос. Делай, что делает тебя счастливой, — она ласково потрепала мое плечо. — И не осуждай меня, когда я в следующий раз завалюсь к тебе с банкой мороженого и начну ныть о том, какие все абьюзеры. Все, оставляю тебя наедине с твоей довольной миной. У меня сегодня свиданка с тем самым, Левушкой…

— Давай, покажи ему, кто здесь самая дикая антилопа и что поводок можно надеть даже на короля зверей…

Я ловко увернулась от легкого удара и рассмеялась. Светка поправила локоны и, расстегнув верхнюю пуговку, направилась к выходу. Я отхлебнула чай и покачала головой. Все-таки зря я переживала. Этот Евгений действительно находит нашим девчонкам очень хороших партнеров. Вон как Светка к нему бегает, что даже ужин пропустила, хотя я его готовила три часа… Ну что поделать, влюбленность по новым правилам, она такая…

Ноги сами несут меня, пока перед глазами маячит силуэт Светы. Призрачная фигура зовет меня за собой, перепрыгивая через лужи и озорно смеясь. Я слышу отголоски ее смеха, который смешивается с уже привычным набатом в голове.

Убей. Отомсти. Защити.

Света машет мне рукой на поворотах, а несусь за ней, не замечая, как начинаю задыхаться от быстрого бега и игнорируя усталость. Адреналин, азарт и месть. Мы играем в догонялки с нестираемой красной точкой, которая уже готова перегнать меня и оставить позади все воспоминания. Но не сейчас. У меня есть пара незавершенных дел, которые требуют незамедлительных действий.

В конце тупика возвышается ярко освещенное здание, больше напоминающее мэрию или старую библиотеку. Широкая каменная лестница очищена от снега, а машин перед входом почти не осталось. Охотничьи угодья закрываются на перерыв, а жертвы проходят дезинфекцию «Мирамистином». Света тормозит у входа, но беззвучно указывает полупрозрачной рукой куда-то в сторону. Небольшая дверца на торце здания скрыта за мусорными баками, а спуск туда прикрыт какими-то пакетами. Света улыбается призрачной улыбкой и манит меня к себе.

Я перевожу дыхание и следую за ней. Легкое дуновение ветра уносит мусор в сторону, открывая в путь. Сжав в руках покрепче трубу, я нерешительно оглядываясь на мертвую подругу. На ее лице написана решительность и одобрение. Как в тот вечер на кухне. Медленно киваю и почти ощущаю легкое прикосновение к плечу. Теплое, дружеское и одобряющее.

Ветер усиливается, и я вижу, как Света растворяется в порыве воздуха, исчезая уже навсегда. А на ее место возвращается пульсация красного света, которое усиливается с каждым вздохом.

Крутые ступеньки ведут к двери. Прокручивая в голове способы, как я могу ее открыть, но удача или напасть на моей стороне сегодня. Стоит мне легко прикоснуться к ней, как она беззвучно распахивается, пропуская меня в затхлое помещение. Та же плитка, тот же пол. И пугающая тишина.

Сердце сжимается от предчувствия беды, но я уверена следую по пустому коридору. Сразу справа находится моя клетка, с которой мне уже довелось близко познакомиться. Я нервно сглатываю, отгоняя фантомную боль в теле. Предплечье заныло, а неприятная дрожь пронзила из без того уставшее тело. Шаг за шагом я иду вперед, заглядывая в пустые комнаты, готовая в любой момент ударить или бежать к выходу.

Оттуда-то издалека доносятся приглушенные рыдания. Тремор отпускает, а гудение в сознание замолкает, не разрешая мне потерять этот звук. Заглядывая за поворот, я вижу высокую фигуру мужчины, что-то тихо говорящего хрупкой фигурке на полу. Девушка сжимается, прикрывая живот и страшно стонет. Сознание подсказывает, что нужно быть тихой, но инстинкты… Я сжимаюсь в комок, словно готовясь прыжку.

Металлическая труба придает мне сил, как и прощальная улыбка Светланы.

Мне нечего терять. Они должны заплатить. Даже если я их убью — а я это сделаю — я забуду. А забыл — значит чист. Невиновен. Как минимум перед собой.

Я все равно все забуду…

Ноги сами несут вперед, я словно наблюдаю за телом со стороны. Силуэт в мешковатой мужской одежде, тонкие запястья, перекошенное гримасой страха лицо.

И чьи-то руки заводят трубу назад, замахиваясь для сокрушающего удара.

Я видела такое в мультфильмах. Когда маленький мультяшный персонаж с силой бьет антагониста каким-то предметом, потом над головой кружат звездочки, иногда в стороны разлетаются птицы, но в реальной жизни… Он не упал. Не повалился на стену, не рухнул вниз. Он просто покачнулся и резко развернулся ко мне лицом. Я на секунду застыла и с ужасом осознала глупость поступка.

Какая же я дура…

Но всхлип откуда-то снизу, такой жалкий…

Я вернулась в себя. Следующий удар пришелся по лицу. Не знаю, почему он не успел перехватить трубу, приближающуюся к его лицу, но теперь звездочек не было. Был мерзкий хруст ломающейся кости и судорожный выдох. Капля чего-то теплого, вязкого, приземлилась на щеку, в то время как стерильная плитка на полу окрасилась в алый цвет. Мужчина резко завалился назад, падая на спину. Израненная девушка проворно бросилась в сторону, уворачиваясь от падающего на нее тела.

Я ощутила, как мои колени подогнулись, заставляя почти упасть на залитого кровью мужчину. Сидя на полу, я понимала, что истерика подкатывает. Сильными волнами, захватывает пространство сознания, а руки зашлись мелкой дрожью.

Слава. Я убила бывшего. Мечта всех брошенных девушек исполнена. Бывший получил по заслугам.

Истерический смешок вырвался из горла, но заляпанная грязью ладошка резво накрыла мои губы. Девушка подползла ко мне, заглядывая в глаза:

— Это ты, ты Вера…

— Привет, — голос дрожит. — Ты Анна?

Девушка быстро кивает, прижимая руки к животу. Я замечаю алые разводы на ее ногах, короткой футболке и спутанных волосах.

— Анна, прости меня, прости, — я сдерживаю рыдания, но Анна просто закрывает глаза.