— Я закажу вам хороший стейк и легкий салат, — Ярослава немного склонила голову в сторону. — А в качестве напитка…
— Ярослава, мне будет достаточно чая. Все-таки цель встречи…
— Цель встречи вам еще непонятна. Я расскажу вам, то, что будет вам полезно, но только тогда, когда вы поймете важную деталь, необходимую для решения этой головоломки.
— Ярослава, вы, кажется, не понимаете серьезность ситуации, — начал было я, но женщина небрежно подняла руку.
— Вы тоже. Виктор, за вами пристально следят. Я здесь не только, чтобы подтолкнуть ваше расследование, но и предупредить.
— Тогда давайте мы не будем терять времени, и вы просто все расскажите…
— Все-таки виски, иначе мне придется включать женское обаяние, чтобы заставить вас усидеть на месте.
— Или мне придется использовать корочку, чтобы привести вас на допрос.
— Но тогда мы оба будем в проигрыше! Вы получите новую информацию, но останетесь без дружеского совета и важного предупреждения, а я не получу удовольствие от общения с серьезным мужчиной!
Я устало откинулся на спинку стула. Руки сами по себе нервно сжались. Я изучал взглядом эту красивую женщину и пытался понять связь. Она была на поверхности. Клиника, где она работала, явно оказывала услуги тем мужчинам, которые вступали в связь с простыми девушками из «Мусорного бака». Но то, в чем я начинал подозревать ее никак не вязалось с внешним видом. Ярослава сделала заказ, вежливо улыбнувшись официанту, и пытливо посмотрела на меня:
— Как продвигается дело?
— Не уверен, что могу обсуждать такие моменты с вами…
— Тогда позвольте мне самой поиграть в детектива, в детстве мечтала стать им, но реальный мир потребовал чего-то большего, чем настолько романтичная профессия…
— С удовольствием выслушаю, — я вежливо кивнул.
— Ну что ж, у вас два тела, обе сотрудницы одного пыльного заведения, которое сейчас находиться под вашим пассивным контролем, — она весело подмигнула мне. — Не удивляйтесь, зачастую гинекологи знают больше, чем следует знать другим людям.
— Откуда такая информация?
— Кто в этом городе не знает вашего отца? Проще перечислить тех, кто все еще находится в счастливом неведении насчет его, с позволения сказать, империи…
Меня пробила легкая дрожь. Слово «Империя» вызывало двойственные ощущения. Казалось, что какой-то маленький моторчик начинал бешено крутиться, стоило мне услышать слова «отец» и «империя» в одной реплике.
— Девушки, скорей всего приезжие, убиты в разной степени жестокости, одна из них напрямую связана с другой.
— Александра тоже была вашим клиентом?
— Не уверена, что могу обсуждать такие моменты с вами, — вызов в голове, поднятая бровь и смешинка в глазах.
— Подкол засчитан, — ухмыльнулся я, отказываясь от предложенного льда.
— Ну что вы, я не буду играть по вашим правилам, лишь скажу, что да, я видела эту девушку один раз в нашей клинике, но мне не посчастливилось принимать ее. Но Светлана была моим пациентом, хорошая, светлая девочка, явно понимающая, что от нее требуется.
— Что вы имеете в виду?
— Она не была глупой. Скорей, она являлась той самой прагматичной девушкой, знающей, как пробиться в этом жестоком мире. Но шла своим путем, который сейчас сильно осуждается обществом.
— Но не вами? — Я поморщился от резкого вкуса виски.
— Но не мной, — Ярослава отсалютовала бокалом. — Кто я такая, чтобы судить? Сейчас развелось слишком много судей, готовых повесить на вилы каждую, кто просто желает хорошей жизни.
— Но, если мировоззрение навязано обществом?
— То тогда на свет выходят такие индивидуалки, как я. Тихо делающие свою работу и умеющие держать язык за зубами, когда это выгодно.
Ярослава повела плечом, соблазнительно поглядывая на меня. Я пытался фиксировать ее движения, чтобы понять, чего именно она добивается, но ее слова никак не вязались с внешним видом. Ей бы сидеть на барном стуле и весело смеяться над глупыми шутками, но она устраивала мне ребусы, явно играя с подсознанием. Поворот головы, яркие эмоции в глазах, от насмешливости до живого интереса, изгиб шеи… Все это сбивало, пробуждая мужские инстинкты. Ярослава точно знала, как двигаться, как дышать, как управлять своим телом, чтобы захватить внимание всех. Я уже несколько раз ловил заинтересованные взгляды, оценивающее скользящие по мне. Это ощущалось неловко. Некомфортно. Мне хотелось изменить позу, казаться лучше, чтобы в глазах, смотрящих на нас, не возникало немного вопроса: что он делает рядом с ней?
— То есть, сейчас молчание для вас — не вариант?
— У всего есть предел, Виктор. Некоторые вещи сами по себе являются отвратительными, что лучше их прекратить, пока черта не пересечена больше, чем это возможно…
— Для вас черта — это смерть двух девушек?
— Ну как вам сказать, мне не нравится, куда начал дуть ветер, расстановка фигур и потребностей меняется, так что, я выберу меньшее из зол, — Ярослава облизала губу, делая знак официанту, — Вы так медленно пьете, вам не нравится виски?
— Нет желания, хотелось бы оставить голову настолько чистой, насколько это возможно в вашем присутствие…
— Ничего так не радует, как маленькие комплименты!
— Ярослава Валерьевна, вы же понимаете, что я могу вас привлечь как соучастницу? — Я потер лоб, пытаясь заглушить головную боль. — Да, мы сидим здесь, ведем светскую беседу, но все это настолько гротескно и неправильно…
— Как соучастницу маловероятно, — Ярослава внимательно посмотрела на меня. — А вот как свидетеля — попытаться можно…
— И что вы хотите взамен?
— Конфиденциальности. Имя нашей клиники не прозвучит в новостях и в деле.
— Вы же понимаете, что это не в моих силах?
Ярослава смешно надула губки и пристально посмотрела на меня:
— Тогда вопрос будет в том, что вообще в ваших силах тогда?
— Мне нужно будет обсудить это с начальством и в зависимости от полученной информации мы…
— Тогда я дам ниточку, а вот то с ней делать дальше — решите сами. Говорить без гарантий я отказываюсь.
— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, — я отстранился, позволяя официанту опустить передо мной тарелку.
— Тогда это совсем другой разговор, — Ярослава взяла в руки столовые приборы. — Тогда предлагаю сначала поесть, а потом уже и обсудим то, что я могу вам предложить и что вы будете с этим делать…
Несмотря на красивую подачу — мясо осталось сухим. Соус смешался с вкусами, не оставляя того самого вкуса мяса. Словно повар старался перебить аромат блюда приправами, травами и маринадом. Я тщательно отрезал кусочек за кусочком, наблюдая за женщиной. Она заказала себе тоже самое и изысканно ела, беззвучно и с легкой улыбкой. Мой желудок недовольно заурчал, напоминая о том, что многие таблетки несовместимы с алкоголем и тяжелой пищей. Я пытался перебить вкус основного блюда салатом, но вязкий гранатовый соус перекрывал всю свежесть овощей. Отложив в сторону приборы, я решил не мучать себя, завершив трапезу, оставляя на тарелках большую часть пищи.
— Не вкусно? — Ярослава последовала моему примеру. — Вот первая ниточка, с которой я хотела тебя познакомить — не все, что подается в красивой оболочке и стоит дорого, также прекрасно на вкус.
— Ну этот урок я усвоил уже давно…
— Вторая ниточка — Анна приходила к нам. Стандартный осмотр, никаких патологий, все прекрасно, красивая, здоровая девочка…
— Что? — Я приоткрыл рот от удивления.
— Вы же ее ищете? Видела пару объявлений на сайте, в новостных сводках, вспомнила лицо, когда ее привели сегодня утром…
— Кто привел? — Я неосознанно повысил голос.
— Третья ниточка — как давно вы разговаривали по душам с вашим отцом?
Я очень сильно захотел закурить. Головная боль, фоном давящая на виски, усилилась в разы, сжимая нервы в комок, заставляя что-то чесаться изнутри. Словно невыносимый зуд поднялся в глубинах тела, вырываясь на свободу. Я сморщился от ощущений, как комок тошноты поднимается к горлу и нервно сглотнул. Я все знал.
