— Они забрали Дэя… — сиплым от слез голосом прошептала в ответ Син.

У Элая в этот момент не было даже сил злиться, что она переживала из-за какого-то там Дэя. Она здесь, рядом, а это уже не мало важно.

— Тише, — продолжал Элай. — Тебе сейчас небезопасно здесь находиться, ты пойдешь со мной. Я предупрежу Сьюзен, а ты пока умойся.

У Син не было сил возразить, не было сил встать и умыться, не было сил двигаться вообще. Все, что она могла — прокручивать в голове момент, когда Дэя скрутили и увели, как она пряталась в шкафу, наблюдая за этим, как вокруг кричали люди, просящие о помощи.

Дотронувшись до волос, она вспомнила прикосновения Элая и так же погладила себя по волосам. Она благодарна, что он вновь оказался рядом. В этот момент её сердце словно разрывалось на две части, но отчего — она пока не понимала.

***

Вера, в облике мистера Граурса, шла по темному коридору, пританцовывая. Её настроение явно было хорошим, чего не скажешь о всех остальных. Чем больше хаоса сеяла эта женщина, тем шире становилась ее улыбка. Подойдя к массивной двери, Вера приняла свой облик, и ногой толкнула дверь, чтобы та отворилась.

— А вот и я! — воодушевленно прокричала женщина, а голос её эхом разошелся по полупустому помещению. — Ты рад меня видеть?

Корнелиус сидел в глубине зала в огромном резном кресле. Подле него, как послушные куклы, сидели двойняшки. Он гладил Эйвери по голове, запуская пальцы в ее длинные волосы. Цокая своими каблуками, Вера подошла ближе, нагнувшись к Эдмунду, она потрепала того по голове, а затем провела ладонью по щеке парня.

— Все прошло просто замечательно. И люди, и маги в полном оцепенении. К тому же сегодня половину Администрации переловили полицейские. Мистер Граурс любезно отдал поручение, — Вера села в реверансе, мерзко хихикая.

Корнелиус ничего не ответил, лишь хищно оскалился, удовлетворенный результатом.

— Ах, вот еще что, — Вера театрально ахнула, и прикрыла глаза. — Артур Баркли прямо сейчас сидит под замком. Прямо здесь, у нас.

Мерзкий хохот женщины вновь наполнил помещение.

Кошмары, те ужасные, зловещие видения, которые раньше терзали ее ночами, больше не мучили её, но это не значило, что девушка стала спокойно спать по ночам. Кошмар теперь происходил наяву, а волнение и страх захлестывали Син каждый день, не давая ей ни минуты покоя, и отравляя ее жизнь своим ядовитым привкусом. Проснувшись в уже знакомой комнате в поместье у Элая, девушка, как по инерции, поднялась с постели, и отправилась в ванну, в надежде смыть с себя всю эту липкую тревогу и изматывающую усталость. Даже во сне она не могла полностью расслабиться и отдохнуть, почувствовать себя в безопасности. Тело ломило, словно та всю ночь карабкалась по отвесным скалам, цепляясь за острые выступы, а не лежала на мягкой простыне в теплой постели. Голова, словно набатный колокол, снова начинала гудеть, как и раньше, и этот назойливый гул, словно рой диких пчел, с каждой минутой становился все громче, причиняя боль и раздражение.

Син стояла под струями горячей воды, так больно обжигающими кожу, но казалось, даже этого было мало, дабы согреть её заледеневшую душу. Она прикрыла глаза, пытаясь укрыться от боли и тревоги, и перед ней возник образ Дэя. С тоской Син подумала о нем: где он сейчас? Что с ним делают эти люди? Все ли с ним в порядке? Насчет «в порядке» Син сильно сомневалась, но ей хотелось в это верить. Сейчас все держалось на одной лишь хрупкой вере.

Выключив воду, которая только что обжигала её кожу, девушка обмоталась большим и мягким полотенцем, пытаясь укрыться от наступающей прохлады, и медленно подошла к зеркалу, поверхность которого была покрыта паром. Воздух казался обжигающе холодным. По телу пробежались неприятные ледяные мурашки. Протерев запотевшее зеркало дрожащей ладонью, Син взглянула на свое отражение, смотрящее на нее с зеркальной поверхности. Красные и опухшие от слез глаза, впалые скулы и темные круги вокруг глаз. Как будто после приюта ничего не изменилось, что все ее попытки найти покой и безопасность были лишь иллюзией.

Завтрак прошел мимо нее, Оскара дома не было, а Элай вниз не спустился. Поднявшись наверх, Син уже собиралась пойти к себе в комнату, но взгляд упал на дверь, ведущую в комнату Элая, и девушка вдруг передумала. Подойдя ближе, Син на мгновение застыла на месте, занеся руку, чтобы постучать, но вместо этого лишь дернула дверную ручку, открыв дверь на себя. Его комната оказалась такой же мрачной и холодной, как и взгляд владельца, у окна стоял массивный дубовый стол, заваленный бумагами, а рядом стоял графин с янтарной жидкостью и наполненный ею стакан. Элая внутри не оказалось, Син отправилась на его поиски по всему поместью, блуждать пришлось недолго.

— Вот ты где, — произнесла Син, входя в гостиную. — Почему не спустился на завтрак?

— Был на экстренном собрании Эшелона, — ответил Элай, не поворачиваясь к девушке.

— Почему без меня?

— Ты спала. Не хотелось тебя будить.

Повисла тишина, прерываемая лишь треском поленьев в камине.

— Что говорят насчет этой ситуации? — поинтересовалась Син, закрывая за собой дверь гостиной.

— Артур пропал.

От этих слов Син прошибло электрическим разрядом, а спина покрылась холодным потом.

— Что значит пропал? Куда? — голос Син задрожал, своими маленькими кулаками она сжала подол платья.

— Никто не знает.

Тон Элая такой же холодный, как и всегда, сейчас совершенно не радовал девушку. Хотя не то чтобы он вообще когда-либо радовал её.

— Мне нужна твоя помощь, — говорит Син, потирая переносицу. Голова начинала болеть сильнее.

— Какая?

— Помоги мне освободить Дэя.

Элай тяжело вздыхает, и этот вздох пронизан горечью и раздражением. Снова это имя — Дэй, это проклятое имя, как назойливый надоедливый мотив, крутится у него в голове. Он уже ненавидит его всей душой. Как же ему надоело, просто до оскомины, слышать это имя из её уст, каждый раз, когда она, с тревогой и беспокойством в голосе, произносит его, словно оно какое-то магическое заклинание, которое отравляет его сознание. Знать, как сильно она беспокоится о нем, как ее сердце бьется от волнения за этого парня, и это знание, как игла, колет ему сердце, порождая в нем чувство ревности и обиды. Элай чувствует, как ее забота о Дэе, словно облако, заслоняет от него свет её внимания, это мучает и раздражает его, и он не может ничего с этим поделать.

Син, словно зачарованная, наблюдает за парнем, но видит лишь его затылок. Она словно пытается прочитать его мысли, она не может сказать, какое у него сейчас выражение лица, но проведя с ним достаточно времени — она чувствует, как раздражение окутывает его, и это чувство пронзает ее душу. Раздражен её просьбой, раздражен её присутствием. Сердце девушки бешено колотится. Она, словно ребенок, потерявшийся в темном лесу, боится получить отказ, боится, что останется совсем одна в это непростое, ужасное время, и эта мысль, как черная тень, нависает над ней и пугает её до дрожи. Артур пропал, словно испарился, Дэя, её близкого друга, увели полицейские, и это воспоминание, как тяжелый камень, давило на ее плечи, напоминая о её бессилии. Она не могла потерять и его, Элая, и Син понимала, что не выдержит еще одной потери, и поэтому она не может отпустить его. Только не Элая, и только не сейчас, когда она чувствует, что весь её только выстроенный мир, рушится у неё на глазах. Без его поддержки она уже давно сошла бы с ума. А ведь все произошло так стремительно, краски сгустились над их головами всего за несколько дней.

От всех этих мыслей, голова Син начинает болеть лишь сильнее, как и прежде. Грудину распирает от уже знакомого чувства. Еще немного и Син взорвется, она чувствует это каждой клеточкой своего тела.

Заметив, что с девушкой что-то не то, Элай подошел к ней, но она не слышала его слов, как он звал её, как тормошил за плечи. Схватившись за голову, Син упала перед Элаем на колени, больно ударяясь, но и этого она не почувствовала, а позже об этом напомнят лишь синяки. Парень в замешательстве упал на колени вместе с ней. Он совершенно не понимал, что происходит. Син вцепилась пальцами в кожу головы, оттягивая волосы, и начала завывать от боли, поражающей каждый миллиметр её тела. В этот момент в гостиную вошел Оскар. Мрачное выражение его лица лишь больше смутило Элая.