Элай, без предупреждения и колебаний, перенёс их в уже знакомое Син помещение. Они упали, словно тряпичные куклы, на пол прямо перед Изольдой. Удар был настолько сильным и неожиданным, что у Син на миг перехватило дыхание, а в висках застучала кровь. Девушка тяжело дышала, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, где она находится. С трудом приходя в себя от этого резкого перемещения, Син почувствовала, как в спину, словно тысячи ледяных игл, вонзилась боль. В очередной раз она оказалась слабой, в очередной раз она облажалась, за что корила себя.

— Эй, ты тут не причем, — привычным монотонным голосом произнёс Элай, видя смятение Син, пытаясь встать с пыльного деревянного пола. — Это всё Дэвенпорт.

Слишком много вопросов крутилось в голове, сплошные вопросы без ответов.

— Но, как ты…

Очередной вопрос повис в воздухе. Син сверлила блондина взглядом, силясь понять хоть что-то. Встав, она отряхнулась, но взгляд не отвела.

— Боже, Син, с тобой всё в порядке? Как я рада! — тараторила Изольда, тормоша Син за плечо, — Я не могла прорваться сквозь барьер магии! Я так испугалась! Я думала с тобой что-то произошло!

Син не обращала на неё совершенно никакого внимания, взгляд всё также был прикован к безразличному лицу блондина.

— Изольда, тише, — Элай встал, отряхивая свой костюм, — просто Дэвенпорт снова преследует нашу юную особу.

— А как ты оказался там? — вскинула брови Изольда.

— Почувствовал.

— Но как ты…у меня не получалось даже прорваться к ней… — Изольда смотрела на Элая с удивлением.

Как оленёнок она лишь хлопала длинными ресницами, силясь понять.

— Мне пора, — Элай лишь на мгновение встретился взглядом с Син.

Её голубые глаза потемнели, она сверлила парня взглядом, словно подозревая в чём-то, от этого ему хотелось неуютно поёжиться, но он не мог себе этого позволить, поэтому с идеально прямой спиной он покинул кабинет.

— Даже не телепортировался, — фыркнула Син.

Частые случайные появления Элая вызывали странные и смешанные чувства.

Хотя сейчас она должна быть благодарна, но всё казалось странным, запутанным. Какофония мыслей надоедливо скреблась на подкорке, просясь вырваться наружу с миллионом вопросов. Но кому их задать? Бедной Изольде, что была перепугана не меньше? Нет. С этого момента Син твёрдо решила: она хочет разобраться во всём сама. Она обязана научиться справляться с собственной магией, обязана узнать, что от неё скрывают другие. В этом новом мире она не знала кому можно верить, а как показывала практика, иногда нельзя доверять даже самому себе.

Живот предательски сводило от голода, но аппетита не было совсем. Кое-как запихав в себя чай и пару тарталеток с грибами, Син побрела в свою комнату. Она привыкла к суматошной Сьюзен, вкусно готовящей любое блюдо, привыкла к старым скрипучем ступеням, что вели на второй этаж, постепенно она привыкала и к огромному поместью, именуемому ныне домом. Казалось, приютская жизнь была давно… Настолько давно, что затиралась в памяти, как затираются буквы на обложке старой книги. Да и помнить эту жизнь ей не особо хотелось. Странная девчонка — вот как её окрестили приютские «друзья». Отличаться было невыгодно, а подстроиться под тот мир так и не вышло, поэтому она ждала восемнадцатилетия с нетерпением, хоть ей и было страшно от неизвестности. Теперь становилось ясно почему.

Син снова вспомнила прикосновения матери, она готова поклясться — пройдёт хоть миллион лет, но она всё так же отчётливо будет помнить её руки, гладящие по голове перед сном. Запах лаванды и приглушённый свет её детской комнаты. Смех её отца и его сказки на ночь. Сердце кольнули воспоминания, казавшиеся ей чужими. Бедная потерянная девушка. Лёжа на кровати, она поджала под себя колени, превращаясь в маленький беззащитный комок. Сначала по щеке вниз на покрывало скатилась одна слеза, за ней вторая, и вот уже под её щекой расползалось мокрое пятно из горьких слёз тоски.

Син чувствовала, как меняется, чувствовала, как нечто внутри становится больше, словно сила растёт. Всё так же лёжа на боку, она вытянула перед собой ладонь, зажигая на ней маленький огонёк, затем то же самое сделала и другой рукой. Перекидывая огонёк с ладони на ладонь, девушка улыбалась. Он не обжигал её.

Она даже не подозревала сколько глаз сейчас наблюдает за ней.

Артур Баркли, сидя в темном кабинете, смотрел на проекцию девушки, горько ухмыляясь. Он чувствовал её боль и смятение, но еще не скоро он решится открыть ей все секреты.

Но Артур так же не знал, что Корнелиус также не сводит глаз с девушки в данный момент. Тогда, в поле, положив ладонь на её щёку он нанёс на нее заклинание, при помощи которого мог наблюдать за ней и каждым её действием. Его забавляло и больно било под дых одновременно то, как девушка была похожа на свою мать. От взмаха руки проекция исчезла.

Изольда сидела вместе с Дэем и пересказывала ему события дня, затем они обсуждали дальнейшие планы обучения Син. Затем Изольда рассказывала еще что-то о заклинаниях и о том, что обязательно нужно сделать, но Дэй не слушал. Слышал, но не слушал. Собственные мысли сжирали и его. Он не мог понять, что это за чувство он испытывал, оно казалось ему давно забытым, но каждый раз при виде девушки оно словно на мгновение вспыхивало вновь. То, что он старался вытеснить из своей головы любыми способами. На кончике языка остался горький привкус странного предчувствия. Но, к сожалению, ясновидящим парень не являлся, поэтому тряхнув головой вновь прислушался к Изольде.

Оскар сидел перед камином, в гостиной царил сумрак, лишь свет от огня окрашивал его лицо в оттенки оранжевого. На коленях у него лежали письма. Читая одно, он сразу же сжигал другое. Немного поодаль, ближе к ступеням, скрытый сумраком, стоял Элай. Он смотрел на отца и горько усмехался. Его тоже терзали чувства. Выглядя абсолютно холодным и отстранённым, по ночам, в темноте, когда никто не видит, он был готов выть.

Каждый проживал свою жизнь, но в конце концов все они переплетутся.

Тёплая атмосфера «дома» окутала поместье от самой крыши до ступенек крыльца. Сьюзен хлопотала по дому, приводя его в порядок перед приходом гостя.

Оскар, решивший заскочить на ужин, уже немного опаздывал, что было несвойственно мужчине. Появившись в синеватом облаке дыма, мужчина отряхнул свой костюм из шерсти, кивая, здороваясь со Сьюзен.

Услышав голоса, Син поспешила на первый этаж.

— Оскар!

Она так давно не видела знакомое лицо с проседью в щетине, что уже успела соскучиться.

Ужин, как всегда, был выше всяких похвал. Запеченная с овощами курица просто таяла во рту, а на десерт Сьюзен приготовила пирог с ягодами. Под треск камина по чашкам разливался ароматный травяной чай, а на блюдцах из фарфора уже лежали кусочки пирога, посыпанные сахарной пудрой, лежавший рядом шарик ванильного мороженого слегка подтаял от тепла пирога.

— Извини, что давно не навещал. Просто тону в работе. Как твои дела? — сказал мужчина, отпивая чай.

— Вполне неплохо, если не считать преследований и нападений, — едко усмехнулась Син, водя вилкой по тарелке.

Холодок пробежал по коже при воспоминаниях о Корнелиусе и девушка поежилась, хоть в кружке и плескался горячий чай.

— Да, я наслышан об этом. Даже не верится.

Ненадолго повисла тишина, заполненная лишь треском дров в камине и лязганьем вилок по фарфору.

— Оскар… — начала вкрадчиво девушка.

— Да?

— Я нашла дневник отца…

Оскар замер.

— Там отец рассказывает, как встретил маму, как вступил в Высший Эшелон…и…и как дружил с тобой и…и Корнелиусом…Это правда? — голос Син то и дело подрагивал, так сильно она боялась поднимать эту тему.

К её счастью Оскар лишь выдохнул, горько усмехаясь, и положил свою грубую большую ладонь, поверх ладони Син, лежавшей на столе.

— Да, это так. Мы втроём были друзьями, но это осталось где-то там, далеко, в беззаботном прошлом, где разум Корнелиуса еще не поглотил мрак, — Оскар протяжно вздохнул. — Он всегда был слегка отстранённым и мрачным, но всё усугубилось, когда он открыл для себя мир запретной магии. Корнелиус менялся на глазах, и изменения были неутешительными. Джонатан и Амелия пытались вразумить его, но иллюзия контроля и власти затуманила его рассудок бесповоротно.