Он подошёл ближе, и его холодный взгляд прожигал меня насквозь.

— Я не идиот, Селин, — сказал он тихо, но каждое его слово было как удар. — Думаешь, я ничего не замечаю?

— Замечаешь что? — я скрестила руки на груди, стараясь защититься хотя бы жестом.

— Ты изменилась, — продолжил он. — Ты стала… отдалённой. Вечера, которые ты «проводишь на работе». Эти твои взгляды, постоянное напряжение. С кем ты встречаешься?

— Никого! — я шагнула назад, пытаясь избежать его обвиняющего взгляда. — Это бред, Гюстав. Ты просто накручиваешь себя!

— Правда? — он ухмыльнулся, но в его глазах не было ни тени веселья. — Тогда почему запах мужского одеколона на твоей одежде, а? И не говори, что это случайность.

Я замерла, слова застряли в горле. Он видел слишком много, чтобы это списать на случайности.

— Конечно, на мне будут всякие запахи, — раздражённо ответила я. — Я же работаю в компании, которая выпускает парфюмы и одежду!

— Это не оправдание, — хмуро бросил он, шагнув ближе. Его глаза сверкали подозрением, когда он наклонился и понюхал мою рубашку. — Это мужской запах.

Я невольно отступила на шаг, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Это тот самый аромат, что продаётся в нашей фирме, — объяснила я, стараясь говорить спокойно. — Клянусь, Гюстав. Это просто парфюм. Твой друг Арман часто пользуется этим запахом, ты сам об этом знаешь.

Гюстав смотрел на меня с таким выражением, что у меня внутри всё сжалось. Его дыхание стало тяжёлым, а взгляд полыхал гневом.

— Ты думаешь, я идиот? — прохрипел он, шагнув ещё ближе. — Думаешь, я не вижу, что ты врёшь мне в лицо?

— Я не вру! — выкрикнула я, отступая, но споткнулась об угол стола. — Это правда, Гюстав! Тот аромат… он продаётся у нас в фирме!

— Замолчи! — рявкнул он, его голос эхом отозвался в комнате. — Хватит лгать!

Я открыла рот, чтобы ответить, но не успела — его рука взметнулась, и я почувствовала резкий удар по лицу. Голова откинулась назад, и я пошатнулась, потеряв равновесие.

Боль была оглушающей, но ещё больше ранила горечь и унижение. Я схватилась за щёку, ощутив, как к глазам подступают слёзы.

— Как ты мог… — прошептала я, голос дрожал.

— Как я мог?! — выкрикнул он, подняв руку, но уже сдержался, остановив себя. Его лицо было искажено яростью. — Ты сама довела меня до этого, Селин! Своим враньём, своей ложью!

— Я тебе ничего не сделала! — крикнула я, чувствуя, как в груди закипает отчаяние. — Ничего, слышишь?!

— Замолчи, пока я не сделал ещё что-то! — он резко отвернулся, схватив бутылку со стола и залпом выпил прямо из горлышка.

Я сжала кулаки, прикусив губу, чтобы не разрыдаться. Боль, злость, страх — всё смешалось внутри.

Слёзы подступили к горлу, и я, не выдержав, развернулась и выскочила из гостиной, громко захлопнув за собой дверь. Не оглядываясь, я побежала в спальню, где, едва добравшись до кровати, разрыдалась.

Гюстав совсем изменился. Он был не таким, когда мы только начали встречаться. Тогда он был заботливым, ласковым, готовым поддержать меня в любой ситуации. Но теперь… Сегодня он поднял на меня руку. Как будто это стало для него нормой. Как будто я заслуживаю такого отношения.

Я прижала подушку к лицу, пытаясь заглушить свои рыдания. Я не могла больше терпеть его выходки. Всё внутри меня кричало, что нужно уйти, но куда? У меня нет никого, кто бы мог помочь. Возвращаться к пьяным родителям — это не выход. Там ещё хуже.

Я лежала на кровати, свернувшись клубком, мои слёзы уже давно превратились в тихие всхлипы. Внутри всё горело от унижения и беспомощности. Мысли путались, страх и гнев накатывали волнами.

Внезапно я услышала тяжёлые шаги в коридоре. Гюстав. Он подошёл к двери спальни и начал стучать, сначала тихо, потом всё громче.

— Селин! Открой дверь! — его голос звучал приглушённо.

Я закрыла глаза, стараясь не реагировать. Я не хотела его видеть, не хотела больше слышать его обвинения.

— Селин! — крикнул он громче. — Не заставляй меня повторять!

Я не ответила. Вместо этого натянула одеяло выше, будто оно могло защитить меня от того, что происходило за дверью.

— Ты решила молчать? — он снова начал стучать, но теперь кулаком, с такой силой, что дверь задрожала. — Отлично! Хочешь поиграть в упрямую?

Я услышала, как его рука с силой дёрнула дверную ручку. Она была заперта, но это его не остановило. Он с яростью ударил по двери плечом, один раз, второй. В третий раз я услышала громкий треск — замок не выдержал, и дверь распахнулась.

Гюстав влетел в комнату, его лицо было перекошено от злости. Он дышал тяжело, будто готовился к новой вспышке гнева.

— Ты думаешь, можешь закрыться от меня? — прорычал он, шагнув ко мне. — После всего, что ты сделала?

Я вскочила с кровати, прижимаясь к стене, чувствуя, как дыхание сбивается.

— Гюстав, хватит! — закричала я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Ты уже перешёл все границы!

— Скажи мне кто он. Клянусь я его убью!

Он сделал ещё шаг ко мне, но я подняла руку, стараясь остановить его.

— Не подходи! — крикнула я, моя злость пересилила страх. — Ты меня пугаешь, Гюстав. Ты стал чудовищем!

— Скажи мне, ты уже спала с ним?! Кто он мать твою!?

— Никто! У меня нету…

— Заткни свой гребанный рот, шлюха!!

Из грубых его пальцев, схвативших меня за локоть, я почувствовала холод власти. Он резко повернул меня к себе спиной и, подняв юбку, обнажил мои трусы.

— Решила показать всем свою задницу, да? — он дал сильную пощечину по заднице и толкнул меня к стене. — Ты моя женщина! И принадлежишь мне! Я могу сделать с тобой всё что захочу, грязная ты шлюха!

Слёзы катились по щеке, мне было больно от всего, что он вытворял со мной. Я слышала, как он расстегнул ремень, и почувствовала его член между ног.

— Гюстав, не надо! — прошептала я.

— Я сам знаю, что надо, а что нет!

Он опустил мои трусы вниз и грубо вошёл в меня. Я застонала от боли, но не стала сопротивляться. Он заставил меня выгнуть спину и начал ускоряться.

— Ты только моя, слышала?! — кричал он. — Если кто-то к тебе прикоснётся, я убью его! — Он сильно дал пощечину по заднице. А я ничего не чувствовала, лишь молилась, чтобы всё это закончилось. Я не хотела его. Я скучала по Арману, скучала по его прикосновениям.

— Да, детка! — продолжал он входить в меня. — Кричи, давай!

Я не проронила ни слова, лишь закрыла рот. Как только он излился в меня, он вышел и толкнул меня на кровать. Я обняла подушку, стараясь спрятаться от реальности, но слёзы и горечь не унимались. Всё внутри горело от унижения и боли. Гюстав больше не был тем человеком, которого я знала. Его жестокость, грубость, этот гнев — это был не тот мужчина, с которым я когда-то связывала свою жизнь.

Он стоял рядом, тяжело дыша, а затем резко застегнул ремень и отвернулся.

— Надеюсь, теперь ты поняла, кто здесь главный, — бросил он, даже не взглянув на меня. Его голос был холодным, но в нём слышалась злость, которую он ещё не успел до конца выплеснуть.

Я молчала, даже не пыталась смотреть на него. Внутри меня всё кричало: «Уходи, беги, спаси себя!» Но куда? Мне некуда было идти.

— Ты сама это заслужила, — бросил он, прежде чем выйти из комнаты, оставив дверь открытой настежь.

Когда его шаги стихли, я позволила себе разрыдаться ещё сильнее. Боль была не только физической, но и душевной. Я чувствовала себя запертой в ловушке, из которой невозможно выбраться.

Я поднялась с кровати, шатаясь, и подошла к зеркалу. На лице красовался синяк от его ударов, а на теле остались следы его грубости. Глядя на своё отражение, я почти не узнавала себя.

Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. В голове начала складываться мысль о том, что мне нужно вырваться из этого ада. Даже если у меня нет безопасного места, я должна найти выход.

— Ты в порядке? — тихо спросила Вероника, заметив, как я, сидя за монитором, украдкой вытираю глаза.