Гюстав рывком развернул меня за руку, заставив вскрикнуть от боли. Его хватка была как стальные тиски, и я чувствовала, как его пальцы врезаются в мою кожу, оставляя болезненные следы.

— Ты слишком много себе позволяешь, Селин, — прошипел он, наклоняясь ближе. — Думаешь, я этого не замечаю?

Его лицо оказалось совсем рядом с моим, и я ощутила запах алкоголя, смешанный с его тяжёлым дыханием. Я попыталась вырваться, но он резко притянул меня обратно, ударив о стену. От удара у меня закружилась голова, и я едва удержалась на ногах.

— Гюстав, пожалуйста… перестань, — выдохнула я, чувствуя, как слёзы начинают катиться по щекам.

— Перестать? — он усмехнулся, но в его смехе не было ничего человеческого. — Ты заслужила это, Селин. Ты должна знать своё место.

Он схватил меня за подбородок, заставив поднять голову. Его пальцы вжались в мою челюсть так сильно, что я почувствовала, как боль прострелила лицо.

— Посмотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — рявкнул он, силой удерживая мой взгляд.

Моё тело сотрясалось от страха, а сердце колотилось так громко, что, казалось, его стук можно услышать в комнате. Я пыталась сосредоточиться, чтобы хоть как-то собраться с силами, но его гневная тирада не прекращалась.

— Ты думаешь, я не замечаю как ты изменилась в последнее время? — продолжал он. — Кто он?!

Слёзы текли по моим щекам, но я не могла ответить. Каждое его слово било по мне словно плеть.

— Ответь мне! — крикнул он, снова тряхнув меня за руку, заставляя вскрикнуть от боли.

Я с трудом собрала в себе силы, чтобы произнести:

— Ты всё неправильно понял… Я ничего не сделала…

Но мои слова только разозлили его ещё сильнее.

Гюстав яростно сжал мою руку, заставив меня зажмуриться от боли.

— Ничего не сделала? — он почти выкрикнул эти слова, его лицо исказилось гневом. — Я видел, как ты смотрела на них, как крутилась там, выставляя себя на показ! Ты пытаешься выставить меня дураком?

Я тряхнула головой, слёзы текли ручьями, и я едва могла говорить.

— Это неправда… Гюстав, пожалуйста… Я не хотела тебя разозлить…

— Не хотела? — он сжал мои плечи так сильно, что я почувствовала, как ногти впиваются в кожу. — Ты лжёшь, Селин! Всё это время ты обманываешь меня!

Он отпустил меня с такой силой, что я ударилась о стену и скользнула вниз, садясь на пол. Я закрыла лицо руками, пытаясь собраться, но его гнев не утихал.

— Ты ничего не понимаешь, — прорычал он, сделав шаг назад. — Думаешь, можешь играть с моим доверием? Я не позволю тебе разрушить всё, что я построил!

Я попыталась подняться, но ноги подкашивались. Гюстав продолжал кричать, его голос эхом разносился по комнате.

— Ты неблагодарная! Я даю тебе всё, а ты… — он осёкся, его взгляд внезапно остекленел.

Я рискнула посмотреть на него, его грудь тяжело вздымалась, но в его глазах мелькнуло что-то новое — смесь разочарования и боли.

— Ты меня предаёшь, Селин, — произнёс он тише, почти срывающимся голосом. — Я это чувствую.

Я покачала головой, молча умоляя его остановиться, но он снова шагнул ко мне, его рука поднялась.

— Нет, Гюстав, прошу, хватит! — выкрикнула я, закрывая лицо руками.

Но удар не последовал. Вместо этого он застыл, его рука зависла в воздухе, а потом резко опустилась. Его тело дрожало от напряжения, и, казалось, он боролся с самим собой.

— Уходи, — наконец бросил он, голос был хриплым и надломленным. — Исчезни с глаз моих, пока я окончательно не потерял терпение.

Я не могла поверить своим ушам, но не стала ждать, чтобы он передумал. Собрав последние силы, я поднялась на ноги и, спотыкаясь, побежала в спальню, громко захлопнув за собой дверь.

В комнате я прижалась к кровати, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Тишина за дверью казалась давящей, но я не могла понять, остался ли Гюстав в коридоре или ушёл. Моё тело продолжало дрожать, а в голове крутилась только одна мысль: Сколько ещё я смогу это выносить?

Я не сказала Гюставу ничего, потому что внутри меня горело чувство вины. Он был прав. Я смотрела на Армана, желала его, представляла рядом вместо своего мужа. Эти мысли преследовали меня, и от них становилось только хуже.

Но поведение Гюстава всё же удивляло и пугало. Он начал поднимать на меня руку, чего раньше никогда не позволял себе. Если это продолжится, мне придётся принять меры. Я не могла позволить, чтобы кто-то, даже он, причинял мне боль. И всё же часть меня понимала: возможно, его гнев подпитывает моя скрытая вина.

Это была игра с огнём. Гюстав чувствовал, что я отдаляюсь, а я не могла справиться с нахлынувшими эмоциями. Потрогав запястье, где остались красные следы от его пальцев, я поклялась себе забыть об Армане. Эти мысли разрушали и меня, и наши отношения.

Через некоторое время Гюстав вошёл в спальню. Его лицо было растерянным, виноватым. Он медленно подошёл ко мне и присел на край кровати.

— Прости, — сказал он тихо, — я не хотел причинить тебе боль.

Он протянул руку, чтобы коснуться моего лица, но я инстинктивно отпрянула. Его пальцы замерли в воздухе, и он, заметив мою реакцию, убрал руку, его взгляд наполнился растерянностью.

— Селин, — произнёс он, обняв меня. Его голос дрогнул. — Я знаю, что был неправ. Но я боюсь потерять тебя. Ты всё, что у меня есть.

Я почувствовала, как его руки крепче сжали меня, но тепло этих объятий не приносило утешения. Он искренне верил, что ошибся, но его слова, как иглы, проникали в моё сознание. Гюстав был прав. Я действительно думала о другом мужчине. Я представляла Армана, я желала его, мечтала о том, чего у меня не было в браке.

Гюстав усадил меня на свои колени, и его губы нашли мои. Но я не ответила на поцелуй. Внутри меня всё замерло.

Он отстранился, внимательно глядя мне в глаза, будто пытаясь понять, что происходит. Но я отвела взгляд, боясь, что он всё прочтёт на моём лице.

Гюстав почувствовал мою холодность и отстранился, его лицо потемнело. Он некоторое время молчал, глядя на меня. Тишина в комнате становилась всё тяжелее, словно воздух сгущался вокруг нас.

— Ты изменилась, Селин, — наконец произнёс он тихо. — Ты не такая, как раньше.

Я молчала, опустив взгляд. Всё внутри меня кричало, но я не могла найти слов, чтобы объяснить то, что сама до конца не понимала.

— Кто он? — снова спросил Гюстав, теперь более твёрдо, и его пальцы невольно сжались на моём бедре.

Я встрепенулась и посмотрела на него, не в силах сдержать напряжение.

— Никого нет, — сказала я, но мой голос прозвучал так неубедительно, что даже мне самой стало стыдно.

Он лишь горько усмехнулся и покачал головой.

— Ты можешь обманывать себя, но не меня, — сказал он, вставая и отходя от кровати. Его шаги были тяжёлыми, а спина напряжённой.

Я смотрела на него, чувствуя, как моё сердце колотится в груди.

— Гюстав, это не так… — попыталась я оправдаться, но он поднял руку, останавливая меня.

— Не говори ничего, — резко бросил он, не оборачиваясь. — Лучше молчи, если не хочешь признаться.

Его слова резали, но я не могла ответить. Внутри бушевала буря — вина, страх, желание и отчаяние смешались в одно целое.

Гюстав подошёл к двери и остановился. Он стоял там несколько секунд, не оборачиваясь, а потом тихо произнёс:

— Я люблю тебя, Селин. Но если я узнаю, что ты предала меня… — он сделал паузу, его голос стал холодным, как лёд, — ты не захочешь узнать, что будет дальше.

Он вышел, оставив меня одну в тишине.

Я обхватила голову руками, чувствуя, как слёзы текут по щекам. Всё зашло слишком далеко, и я понимала, что выбора у меня больше нет. Либо я продолжу притворяться и разрушу себя, либо скажу правду и потеряю всё.

Но почему я думаю о нём? — мысль об Армане снова всплыла в голове, и я почувствовала, как внутри меня загорается огонь, который я старалась погасить.

Я встала и подошла к зеркалу. На своём отражении я увидела женщину, которую едва узнавала. Мои запястья болели от оставленных следов, глаза были покрасневшими от слёз.