— Это имеются в виду те, кто пришли к нам через иркутские караулы? — наконец-то нарушил свое молчание Ерофей.

— Именно они, — подтвердил тесть. — Они же сразу остались у Морозовых и здесь их никто толком не видел. А Денис оказывается с Михайловыми в каком-то родстве состоит и ездил к ним в гости. Так вот он с этими староверами в Уланголе случайно столкнулся и один из них ему не понравился. У него сложилось такое впечатление, что он избегает попадаться на глаза. Всё наровил к Денису спиной поворачиваться. А самое главное, голосок очень знакомый и Денису неприятный. Вот только вспомнить, кто это он не может.

У меня внезапно резко и больно запульсировала в висках и я повернулся к Лонгину.

— Денису не показалось, я в этом абсолютно уверен. Сколько их пришло?

— Пятеро, один с семьей. Он попросился в Туран. Двое остались с Тэсе, двое в Уланголе.

— Вызывай Леонова и срочно в Туран. В Улангол приказ — взять всех четверых и везти в Туран. Не мне тебя, Лонгин Андреевич, учить что и как спрашивать, но языки ты должен им всем развязать.

— Задача, Григорий Иванович, понятна. Только разреши мне действовать по своему усмотрению.

— Это как? — удивился Ерофей.

— Если кто-то из них враг, то пока мы будем его возить туда-сюда, сообщники уйдут. А они я уверен есть. Поэтому я прикажу допросить их прямо там. Там у меня есть нужные специалисты.

— Хорошо, делай как знаешь. Только вражин этих сюда потом привези. А ты, Ерофей Кузьмич, еще раз проведи инспекцию нашего вооружения.

Лонгин и Ерофей тут же уехали, перед отъездом посоветовав мне тщательно изучить последнее донесение их Китая.

Правильнее это было бы назвать аналитической запиской о положении дел в Поднебесной. Клеопатра капнула так глубоко,что у меня даже дух перехватило.

Она, если это всё её творчество, а не кого-то другого неведомого нам человека, похоже большой специалист в военном деле, экономике и многом другом.

По её мнению эпоха больших армий в Китае закончилась во времена джунгарских войн и лет эдак сорок назад огромная военная машина оказалась совершенно не нужной и очень даже накладной. Молодой император Цяньлун провел реформу, сделав упор на небольшие летучие отряды, умеющие стрелять из ружей и луков и хорошо сражаются клинковым оружием. Поначалу они правда были обучены брать штурмом крепости.

И уже в крупнейших сражениях при завоеванию Восточного Туркестана с каждой стороны не было даже и десяти тысяч воинов.

Во Вьетнаме год назад была такая же картина, всего введённые туда войска составляли не более десяти человек.

Так что против нас действительно воевала огромная армия и больше такую армию для войны на далеких западных окраинах Китай выставить не сможет. Это уже сейчас колосс на глиняных ногах, который в первую очередь губит запредельная коррупция и государственное самомнение — мы самые сильные. Да только им невдомек, что сильные вы только в своем курятнике и любая европейская держава уже сейчас разобьет Китай, если очень захочет.

Если вдруг наше оружие попадет в руки китайцев, то ничего страшного в этом нет. Они сейчас не сумеют наладить его производство, уровень развития техники у них не тот. Поднебесная в этом деле уже отстала от Европы на много-много лет. Да и потребности в этом нет, все серьезные противники Китая повержены и они еще более отсталые.

Опасность в другом — наше оружие может попасть в руки китайских иезуитов, а те переправят его в Европу. А вот там могут быстро разобраться, оценить и наладить своё производство.

Бездымный порох есть только у нас. Качество европейских дымных порохов конечно уступает нашему, но вполне сопоставимо. Разобраться с нашими патронами европейские оружейники смогут очень быстро.

Так что в этом варианте гипотетически может возникнуть опасность для России если например в армии революционной Франции вдруг появятся в большом количестве наши казнозарядные ружья или винтовки. И тогда с ними даже и Суворов не справится.

Петр Сергеевич и Яков неожиданно для меня ни какой опасности в попадании нашего оружия в чужие руки не видели.

— Григорий Иванович, нигде в мире, — господин инженер слово нигде выделил голосом, а затем и повторил, — подчеркиваю нигде, по щелчку пальцев не смогут быстро скопировать наше оружие. Это только кажется, что его казенную часть можно сделать быстро и как вы говорите на коленке.

Я всегда удивлялся, почему такая простая оружейная система как винтовка Ремингтона появилась только во второй половине 19-ого века как и унитарный патрон. И Петр Сергеевич изящно мне это объяснил.

— Но это только кажется. Пятнадцать лет назад в мире еще не было таких технологий и думаю нет и сейчас. Здесь необходима высокая техническая культура и точность в обработке металла. В ручную конечно это сделать можно, наш Лаврентий тому пример, да и отдельные охотничьи ружья у нас и в Европе тоже. Но без наших станков и оборудования массовое производство невозможно.

Петр Сергеевич сделал паузу и подытожил.

— Не желательно конечно, но большой беды не будет если даже что-то и уйдет в чужие руки.

— Тогда, следуя вашей логике, Петр Сергеевич, — логически продолжил я его мысль, — мы можем смело продавать например наши гладкоствольные ружья и бумажные патроны к ним?

— Можем, — подключился к разговору Яков.

Он до сего момента молчал и только кивал головой соглашаясь с господином инженером.

— Но береженого Бог бережет. И до поры до времени этого делать не надо.

Через неделю Лонгин прислал депешу:

«Враг обезврежен, сообщников взяли. Подробности при личной встречи. Арестованных под конвоем везу в Туран».

Тюрьмы у нас не было, так еще ни разу не возникало необходимости в таком заведении, а вот кая гауптвахта была. На этом настоял Ерофей. Совершенно неожиданно для всех он однажды сразу же после последнего сражения на Енисее в очень категорической форме потребовал её появления заявив, что настоящей армии без губы не бывает. Тут я с ним был полностью согласен.

Когда началось преследование отступающих маньчжуров, один из младших командиров нашей гвардии выразил несогласие с приказом командира полка капитана Михайлова.

Всё это произошло на наших глазах, Ерофея и моих. Полковник тут же продублировал приказ и уже вечером пожалел об этом. Сержант всё равно сделал по своему и в результате погиб.

Эту историю мы сразу после окончания боев обсуждали на первом же Совете и Ерофей потребовал учреждения гауптвахты.

— Приказ начальника — закон для подчиненного. Мертвые сраму не имут, сержант конечно погиб героически, но этого не случилось бы, если он, просто не рассуждая, выполнил бы приказ. А мне дураку надо было раньше об этом думать когда два умника начали возмущаться зачем гвардейцы занимаются строевой подготовкой. Была бы губа, посадил бы их суток на пять и ни каких проблем.

Я с полковником был целиком и полностью согласен, но было видно что с ним большинство членов Совета не согласны. Полковник тоже это отлично видел и в качестве аргумента обвел всех взглядом.

Иногда он был у него таким тяжелым, что как говорится язык к небу прилепал при попытке возразить.

— Без гауптвахты дисциплины и соответственно армии не бывает. Мордобоем заниматься я не желаю, а так глупо людей терять — нож под сердце. Самому лучше голову подставить. Раз я командую нашей армией по вашему общему решению, то позвольте мне и решать как это делать.

После этих слов полковника решили все чисто армейские вопросы передать полностью с его компетенцию, в том числе и вопрос наличия гауптвахты.

Через полгода у нас их было целых две. К первоначально созданной губе в Усинске, быстро подавилось такое же заведение в Туране. Сделано это было по просьбе Ольчея.

Наводить строгий порядок среди своих воинов бесчеловечными методами монголов и маньчжуров он не хотел, а вот арест на губе, который был сопряжен с муштрой на плацу, ночными учебными подъемами и обязательным выполнением каких-нибудь грязных работ, оказался очень действенной мерой.