И вот эту идею я первым делом и хочу обсудить сейчас на заводе с Игнатом, Ильей, Лаврентием, Петром Сергеевичем, Степаном и Яковом.
Для этого я попросил их всех приехать на завод и обсудить со мной одну важнейшую тему.
Такое приглашение светлейшего князя это приказ и все как штык были на заводе. Поздоровавшись я задал общий вопрос, что интересного было, на взгляд каждого, в последнем обзоре достижений науки и технике в Европе и России, то есть за 1783-ий год. Альманах с таким названием и самое главное содержанием, ежегодно приходил к нам из Питера уже пять лет подряд.
После не продолжительного молчания первым ответил Игнат.
— Лично я, ваша светлость, таковыми считаю достижения братьев Монгольфье и их соотечественников профессора физики Жака Шарля и маркиза дe Арланда с Пилатром де Розье, —все остальные промолчали, скорее всего по моей реакции было понятно что игнат попал в яблочко.
— Да, господа, вы абсолютно правы, именно для обсуждения этих достижений господ из Франции я вас и пригласил. Как вы думаете, что нами такая идея может дать? — я на все сто уверен, что сейчас первым ответит Яков и он скажет именно то, что я хочу услышать.
И я не ошибся. Яков слушал меня с легкой улыбкой и тут же заговорил.
— Все ваши мысли, Григорий Иванович, сейчас об одном. Поэтому я прочитав об этом, сразу же подумал, а как это мы можем применить для нашей обороны. Воздушные шары плохо управляемые, а вернее даже никак. Как всегда я посоветовался с Петром Сергеевичем и мы, на мой взгляд, нашли выход.
Итак началась одно из самых моих любимых и увлекательных занятий после попадания — мозговой штурм.
— В том же альманахе, — мысль Якова продолжил Сергей Петрович, — есть интересная инженерная идея тоже француза Жана Мёнье. Он предложил строить воздушные судна в форме эллипсоида и управлять им с помощью воздушных винтов на ручном приводе. Изменением объёма газа в своем эллипсоиде путём использования баллонета, такого специального мягкого шарика в который нагнетается воздух, можно будет регулировать высоту полёта дирижабля. Еще он предложил две оболочки — внешнюю основную и внутреннюю.
— Дирижабль на ручном приводе это чушь, — к дискуссии подключился Игнат, сразу же сделав безапелляционное заявление. Но меня поразило не оно, а употребление слова дирижабль. Насколько я знаю оно должно появится позднее. Но самое главное этому никто не удивился и более того восприняли как должное. — Паровую машину туда тоже не поставишь, только двигатель внутреннего сгорания о котором Григорий Иванович говорил в позапрошлом году.
Перед Рождеством 1783-его года я как-то рассказал об идее двигателя внутренного сгорания. Идеей просто загорелся Лаврентий и при любой возможности стал её заниматься.
Про перегонку нефти и получаемые из неё продукты наши умники знали, но сразу же решили, что это не для нас. Нефти поблизости нет, её доставка в нужных объемах вещь совершенно фантастическая. А вот светильный газ получаемый из угля или дров дело другое.
Пиролиз Яков открыл несколько лет назад и у нас уже были пиролизные котлы. Лаврентию с помощью других наших технических гениев достаточно быстро удалось создать то, что я назвал газогенераторным двигателем внутреннего сгорания. Иван помог построить действующую модель и теперь осталась самая малость: от модели перейти к реальному двигателю, который можно будет реально использовать.
После слов Игната все посмотрели на Лаврентия, хотя ход его работ не был тайной и более того редко кто на заводе в той или иной мере в них не участвовал. Всеобщее внимание смутило Лаврентия и он покраснел как молоденькая девица.
— Самая главная проблема, Григорий Иванович, нет хорошего машинного масла. Все что есть перепробовал, но не то.
— А что не то? — спросил Петр Сергеевич, он меньше всех был посвящен в тонкости работы Лаврентия.
— Поршни и цилиндры очень быстро разрушаются.
Моторные масла сейчас реально получать только из мазута. Нефть в небольших количествах в России перегоняют например для аптечных целей, но это все за Уралом в Европейской России.
Правда я со время войны видел не только советские авто и трактора с газогенераторными двигателями, но и немецкую технику работающую на углеводородах из угля и конечно знал принцип их получения. О нем я уже несколько лет рассказал Якову, но он молчит и ничего на эту тему не рассказывает.
Сейчас похоже подошел черед ему отчитываться об успехах в этом деле. Якоа улыбнулся и коротко ответил:
— Получение моторного масла и жидкого топлива из угля это не фантастика. Но пока об этом говорить рано. Моторные масла нужного качества нужно получать из мазута. Ну а его придется пока привозить, — коротко и ясно.
Надо вспоминать где тут ближайшие залежи нефти. Помню про нефть Кузбасса, но она глубокого залегания. В Туве нефти по моему нет. В Красноярском крае, Иркутской и Томской областях в местных Тмутораканях. Ну что же, это всего лишь проблема которую надо решать.
— Двигатель в принципе есть, моторные масла это конечно проблема, но решаемая, — я решил подвести черту под этой частью дискуссии. — Важнее другое, конструкция самого дирижабля и чем мы его будем наполнять. Тут конечно у нас есть успехи. Якоd Иванович вроде как из природного газа из под Порожного получил гелий.
— Да, из кубометра мы получили три литра гелия, — подтвердил Яков.
— Тогда конструкцию дирижабля разработаем мы с Игнатом, — опять подключился в обсуждению Петр Сергеевич. — Яков и Илья материалы. И как я понимаю, это один из наших приоритетов.
Акценты господин инженер расставил абсолютно правильно. Создание и последующее строительство дирижаблей это действительно один из наших приоритетов. Будет у нас воздушный флот — разобьем любого противника: Китай — если снова полезут, осуществим предлагаемый Клеопатрой поход в Среднюю Азию и даже разобьем Наполеона под Аустерлицем.
Эта мысль столь стремительно пришла мне в голову, что я даже явственно похолодел. А почему собственно нет. Всего лишь двадцать лет с одной стороны и целых двадцать с другой. Вполне реальная цель развития к которой надо стремиться.
Закончив тему дирижабль, мы обсудили план нашего развития и внесли в него один существенный корректив: изучение и разработка газового месторождения в Порожном. Нам нужен гелий, это раз. Два, нам нужно всё, что можно получить из газа и то, что может работать на нем.
Обо всем этом я размышлял когда не спеша ехал в Усть-Ус. Прошло всего девять лет, а мы уже обсуждаем и решаем такие проблемы. Даже самому не верится. Но факт есть факт.
Афанасий Леонов был можно сказать на низком старте. У него все готово чтобы перебежать по мосту на другой берег Енисея и начать вгрызаться с скалы и горы на пути к Абазе. Его поисковые партии уже ножками прошли маршрут и наметили как пойдет дорога. Он просит направить к нему почти тысячу китайских семей, конечно не сразу, а в течении года — главное создать людям сносные условия для жизни на том берегу.
За осень он планирует из почти ста шестидесяти километров, это если считать по прямой, пройти первые километров тридцать до первых серьезных гор. Предстоящей зимой надо будет заниматься строительством мостов на пройденном маршруте и первого достаточно большого села с почтовой станцией перед хребтом и конечно подготовкой броска через Саянский хребет.
Обсуждать что либо с Афанасием не надо, это пустая трата времени, у него все обсужденно и проверено. Только надо дать команду: «Вперед». Что я и делаю в буквальном смысле.
Леонов вышел из палатки на правом берегу Енисея возле своего моста и махнул рукой. В ту же секунду готовый к движению караван из тридцати телег тронулся в путь.
Первыми идет опытная и проверенная бригада пробивавшая еще недавно дорогу до Порожного по нашему берегу Енисея. Но сейчас их там сменила китайская бригада, которая должна доделать начатое. По мнению Леонова то, что там осталось делать просто легкота по сравнению с тем, что уже сделано.
