— Так вот зачем меня потчевали всей этой информацией по кастам и общественному укладу Индии? — криво усмехнулся Ежов. — Значит, я всё верно понял.

— Первые два года придётся встраиваться в местную жизнь и становиться её неотъемлемой частью, — произнёс Аркадий. — Легенда — русский предприниматель, решивший, что ну её, эту советскую власть и поехавший на этой почве в Индию. Вам нужно будет организовать предприятие по производству каш из риса и бобовых. Есть дополнительный ряд инноваций, разработанных советской наукой, но их внедрять будете только после массовых каш.

Центр заготовил для Ежова ряд технологий, которые в мире ещё неизвестны и даже никем не запатентованы. И пусть каши — это епархия Курчевского, но с Индией он не работает, потому что это невыгодно, ведь всю возможную прибыль уничтожит британский протекционизм, который, по отношению к колониям, был всегда.

Самая убийственная технология — это антимикробная пищевая тара, пропитываемая хитозаном, заново открытым советскими учёными. Получается этот аминополисахарид посредством деацетилирования обыкновенного хитина — впервые его получил Шарль Роже в 1859 году, но никого это новое вещество сильно не взволновало.

А вот советские учёные, пребывающие в перманентном поиске, выкопали эти сведения из архива и начали пристально изучать «новинку». Обнаружилось, что у вещества имеются антимикробные свойства, а также кое-какие свойства аграрного характера — всестороннее изучение вещества показало, что оно как-то усиливает противогрибковую защиту растений, что особенно актуально в Индии.

Технологию промышленного производства уже разработали, поэтому Ежову нужно будет лишь связаться с подпольем, у которого всё готово. Промышленное предприятие по производству хитозана позволит плавно и косвенно проникнуть на аграрный рынок Индии. Британских землевладельцев потеснить не получится, но точно получится стать поставщиком очень ценного удобрения. А чтобы спрос на хитозан точно был, Ежову, в нужный момент, отправят особые грибковые штаммы, которые сделают его просто незаменимым…

В общем-то, работать предполагается по схеме проекта «Полезность», но с упором на подпольную деятельность — перед Ежовым ставится задача сформировать крепкое марксистское подполье, опирающееся не только на крестьян и рабочих, но и на местную интеллигенцию.

Идеи Ганди Аркадию не нравятся — непротивление злу насилием приводит лишь к тому, что колонизаторы упражняются в стрельбе по живым мишеням. Марксизм же учит, что для собственного освобождения придётся применять насилие — так гораздо эффективнее, чем просто словами.

Непонятно, сколько лет потребуется Ежову, чтобы объединить индийцев под стягами Маркса, но Немиров готов ждать.

— Я ведь могу применять там свои, к-хм, особенные методы? — уточнил Николай Иванович.

— Можете, — кивнул Аркадий. — Но только против британской администрации и выявленных преступников.

— Да, Антон Кириллович говорил… — поморщился Ежов.

Его наставник от психологического управления, работающий над проблемой психики готовящегося к нелегальной работе агента, провёл смелую акцию — попытался перевести акценты психического недуга Ежова на рельсы морального превосходства.

Непонятно, получилось ли у него, но выглядит всё так, будто Ежов принял это новое правило. Только вот проследить, чем именно и с кем он будет заниматься в Индии — это проблема. Так что Немиров посчитал, что сделал необходимый минимум, чтобы понизить число возможных жертв. Но не только число, а ещё и качество — на британскую администрацию Аркадию было плевать.

— Готовы, товарищ Ежов? — спросил он.

— Меня готовили к этому слишком много лет… — произнёс Николай Иванович, неопределённым взглядом посмотрев на портрет Ленина, висящий за спиной Аркадия. — Я просто не могу быть не готовым.

— Что ж, тогда ждите сигнала — отправка произойдёт в течение следующей недели, — кивнул Немиров.

*11 октября 1931 года*

— В Глазго, Манчестере, Ливерпуле и Лондоне рабочие на улицах — митингуют, — произнёс Феликс Дзержинский. — Британия шлёт ноту — утверждается, что это мы.

— Вините во всём Немирова, Дзержинского и Сталина, истинных закулисных правителей СССР… — грустно усмехнулся Аркадий Немиров, наливающий себе чай. — Дебилы, б…

— Пусть болтают, — пренебрежительно махнул трубкой Иосиф Сталин.

Причина для митингов простая и понятная — государство сокращает рабочих ряда предприятий, от дефицита бюджета. Деньги, которые Британия взяла в кредит у США и Франции, уже потрачены, но проблема не решена.

Самым забавным для Аркадия в этой ситуации было то, что Великобритания не может сокращать государственную социальную помощь — она настолько смехотворна, что это ни на что не повлияет.

— В колониях тоже неспокойно, — произнёс Дзержинский, принявший из рук Аркадия чашку чая. — Надеюсь, это не наш «Бонд»?

Проект «Бонд» — это Николай Ежов, отправившийся в Индию. Он уже успешно интегрировался в местное общество и даже завёл несколько ценных знакомств в эмигрантской среде города Бомбей.

— Нет, — покачал головой Немиров. — Наш человек ещё только осваивается на местности. И он, по его же сообщению, переживает сейчас культурный шок.

Ежов честно признался, что Бомбей не на шутку напугал его. В сообщении были отмечены: скученность, дикость нравов, антисанитария, а также полное неприятие местной еды.

Именно поэтому Аркадий и дал ему два года на интеграцию — он знал об уникальности жизни в Индии ещё по прошлой жизни. Сам он там никогда не был, но некоторые его сослуживцы там бывали и он знал о тамошних нравах и особенностях из первых уст.

Оказалось, что сейчас положение вещей ещё хуже — медицины, как таковой, нет, о санитарии есть лишь отдалённое и смутное представление, а отсутствие вменяемого транспорта вынуждает рабочих селиться в ими же возводимых хибарах. На улицах Бомбея стоит умопомрачительная вонь, создаваемая полутора миллионами жителей — они там, прямо на этих улицах, едят, гадят, размножаются и умирают.

— Ему там очень тяжело, но я думаю, что он справится с акклиматизацией, — произнёс Аркадий. — На него уже нападали четыре раза, в двух из которых он был вынужден применить летальные методы.

— Проблем не возникло? — спросил Дзержинский.

— Нет, это были неприкасаемые, — покачал головой Немиров. — Напали на белого, в надежде обогатиться, но связались не с тем человеком. Совсем не с тем…

Ежов также отметил своё удивление тем, что убитых им даже не похоронили — их просто оставили гнить под жарким бомбейским солнцем, будто это в порядке вещей. Так они лежали несколько дней, а затем за ними пришли другие неприкасаемые.

— Суровые условия, — произнёс Сталин. — А он точно справится с возложенной на него задачей?

— Это наш самый подготовленный агент — никто в СССР не проходил столь длительной и интенсивной подготовки, — ответил на это Аркадий. — Если не справится он, то больше не справится никто.

— Кстати, что значит это «Бонд»? — поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— Просто случайный набор букв, — пожал плечами Аркадий. — Чай наливать?

— Давай, — кивнул Сталин.

Рассказывать им о Джеймсе Бонде, которого ещё даже не придумали, Аркадий счёл неуместным.

А так, из Ежова получился отличный агент 007 — он владеет всеми известными видами огнестрельного оружия, приёмами рукопашного боя, является профессиональным шофёром, механиком-водителем, наводчиком, радистом, химиком, криптографом, актёром и поваром. Он умеет всё, что только может пригодиться в нелегальной разведывательной деятельности. 11 лет подготовки — это совсем не шутка.

Но Бомбей — это вызов даже для такого профессионала. Курчевский, если сравнивать, начинал в тепличных условиях, даже несмотря на то, что у Ежова есть всесторонняя поддержка агентуры. Действуй Николай в одиночку, его тело уже бы нашли в устье реки Улхас…

«Вот кто бы мог подумать, что это заведёт его так далеко?» — подумал Аркадий. — «На неправильном месте он бы наломал очень много окровавленных дров, а там, в Индии — кто знает, к чему приведёт его деятельность?»