*16 февраля 1928 года*

— … и сообщи Берии, что я во Владимире, — продолжил инструктаж Аркадий. — Как закончишь — приезжай сюда, со всеми собранными докладами. Отсюда вместе поедем в Тулу.

— Понял вас, Аркадий Петрович, — ответил Митрофан.

Визит в РСФСР ему одобрили только после рапорта о достигнутых результатах в Иране.

133-я пехотная дивизия РККА продемонстрировала свою жизнеспособность, несмотря на то, что многие сомневались. Языковая подготовка была поставлена на высшем уровне, поэтому красноармейцы освоили начальный русский язык в течение полутора месяцев, а когда был закрыт вопрос с пониманием приказов, дела сразу пошли на лад — компетентных инструкторов у Красной Армии очень много.

В общем-то, главное он сделал, а дальше уже сами справятся, но задача всё ещё стоит, поэтому он вернётся в Иран примерно через месяц.

— В ВАЗ, — сказал Аркадий водителю.

Посещение автозавода — это одна из основных причин его приезда во Владимир.

Первые партии стали новых марок уже успешно выплавлены, они, пока что, выходят дорогими по себестоимости, по причине новизны технологий, но на нуждах обороны в СССР экономить не принято, поэтому ВАЗ получает новую сталь в достаточных количествах.

Ципулин встречал Немирова у проходной завода. Он был предупреждён, поэтому приготовился к встрече.

— Здравствуйте, товарищ генерал-лейтенант! — пожал он руку Аркадию.

— Здравствуйте, Владимир Иванович, — улыбнулся Немиров. — У вас всё готово?

— Всё готово, — кивнул директор завода. — Следуйте за мной — нам есть, что показать…

С территории завода выехал экспериментальный трёхосный броневик. Но внешне он совершенно не походил на БТР-1, который мучительно создаёт ВАЗ уже который год…

Ключевое достижение — трансмиссия, после применения правильных сталей, «внезапно», начала показывать расчётный моторесурс. И остальные узлы броневика, после изготовления их из новых для СССР сталей, тоже показали расчётные характеристики.

Освоение новых сталей заняло почти полтора года — очень быстро, но не без проблем. Из-за повышенных требований к техпроцессу возник дефицит квалифицированных металлургов, что повлекло за собой каскад изменений — дошло даже до того, что программа обучения в специальных профессиональных училищах на некоторые металлургические специальности была продлена на сроки от трёх месяцев до года. Отставание на пятнадцать лет сказывалось на всём…

«На эскизах этот Бармаглот выглядел… менее внушительно», — подумал Аркадий, рассматривая грозно рычащий двигателем эксперимент советских конструкторов.

Главная отличительная особенность — эта штука способна преодолевать водные преграды глубиной до четырёх метров, что достигнуто с помощью герметизации корпуса, оборудования броневика выносным шноркелем, насосами для откачки воды и вспомогательным подводным двигателем в корме.

Плавающим этот броневик стать не мог, так как изготавливается из гомогенной броневой стали, из-за чего весит одиннадцать с половиной тонн. Алюминиевая броня могла бы существенно понизить его массу и сделать плавучим, но, во-первых, таких марок дюраля ещё не существует, а во-вторых — конструкция броневика ни разу не способствует плавучести.

Корпус броневика был исполнен с применением рациональных углов бронирования и разнесения брони. Лоб корпуса имеет 20-миллиметровую толщину по схеме 5+5+10, а борта имеют толщину 10 миллиметров, по схеме 5+2+3. Внутренние плиты расположены под углом, в сандвиче из резины.

Башня броневика имеет бронирование 25 миллиметров по схеме 10+5+10, и рассчитана на установку крупнокалиберного пулемёта.

В кормовой части есть десантный отсек на семь человек, также вполне пригодный для транспортировки миномёта МР-82 или боеприпасов — это увеличивает тактическую гибкость этой бронемашины.

— Поехали? — спросил улыбающийся Ципулин. — Своим ходом на полигон, а там всё испытаем!

— Поехали! — улыбнулся Аркадий.

В десантном отсеке было предусмотрено семь посадочных мест, а также амбразуры для стрельбы из личного оружия. Зайти в броневик можно как через заднюю дверь, так и через две боковых двери — они прорезинены по умолчанию и предусматривают механизм герметизации.

Немиров сел на сиденье командира отделения, а Ципулин сел на место механика-водителя. Бронетранспортёр рыкнул двигателем, и они поехали на полигон.

Любопытной особенностью этой бронемашины было то, что механик-водитель и командир отделения могли смотреть на дорогу как через универсальные триплексы, так и через открываемые бронезаслонки — это 10-миллиметровые бронеплиты, оборудованные частыми стальными 10-миллиметровыми рёбрами, расположенными под углом 45 градусов относительно плиты.

Аркадий называл эту схему «разрушающими рёбрами» — при столкновении с ними снаряд начинает разрушаться и отклоняться. Он видел что-то подобное на МВДшных броневиках, у которых лобовые окна были защищены подобными металлическими рёбрами.

Испытания показали, что при попадании бронебойной пули по «оребрённой» броне, в 43% случаях происходил раскол бронебойного сердечника, что делало пробитие невозможным, а если сердечник не раскалывался, то бронепробитие было на 37% ниже, чем в случае со сплошной бронеплитой. Объясняется это тем, что пуля попадала в ребро, расположенное под углом 45 градусов, проникала внутрь, незначительно отклонялась и попадала в основную бронеплиту уже не под прямым углом.

Технологичность изготовления такой брони под вопросом, но зато экономия 15% массы — поэтому по такой технологии изготавливаются только бронезаслонки.

Это всё результаты лихорадочного поиска — Аркадий открыл конструкторам новое направление, названное рациональными углами бронирования.

В КБ Путиловского завода додумались до более прогрессивного решения: треугольные рёбра разрушения. Изготавливать их сложнее, поэтому они годятся только для бронирования особо ответственных участков, но зато они разрушают бронебойный сердечник в 73% случаев, что было доказано длительными испытаниями.

Известно, что стрелять по бронетранспортёрам будут не дураки, поэтому примерное положение ответственных узлов и членов экипажа стрелкам будет известно. И логично предположить, что у смотровой щели точно кто-то будет, поэтому стрелять будут стараться именно по ним. Поэтому очень важно обеспечить максимальную защищённость этих участков, ради чего и работают десятки конструкторов.

— Как плавно идёт! — воскликнул Аркадий.

Шёл он, конечно же, ни разу не плавно, но если сравнивать с предыдущими моделями, у прототипа очень плавный ход.

— Да! — заулыбался Владимир Иванович. — Это всё новые амортизаторы!

На мощностях ВАЗ освоено производство гидравлических трубчатых амортизаторов, которые ещё шероховаты и видно, что их можно сделать гораздо лучше, но это первая серия, которая уже ставится на технику.

Аркадий прильнул к прибору наблюдения, чтобы оценить обзор — благодаря специальному подшипниковому механизму, возможно смотреть в него в движении.

Они доехали до полигона, расположенного недалеко от села Мосино.

На месте уже были десятки людей, занимающихся подготовкой полос препятствий и трассы.

Двигатель и трансмиссия бронетранспортёра уже прошли стендовые, механические и климатические испытания, поэтому к ним вопросов больше нет. Но теперь нужно посмотреть, как это всё ездит по снегу, грязи и болотам — сегодня они смотрят, как долго он продержится посреди снега.

В башню его уже установлен массогабаритный макет ещё не готового пулемёта под патрон 14,5×114 миллиметров, а в десантный отсек скоро поместят массогабаритные макеты десантников в полной экипировке, после чего испытатели начнут наматывать сотни километров по полигону…

— Как вам бронетранспортёр, товарищ генерал-лейтенант? — спросил довольный Ципулин, заглушивший двигатель.

— Ездит хорошо, — произнёс Аркадий. — Видно, что хорошая машина.