Поначалу были проблемы с деструктивными элементами, ранее состоявшими в бандах, но их быстро выявили и отправили колоть камни в ближайшие тюрьмы.

Гарлем выселен полностью — там больше нет ни одного негра, а вся земля принадлежит Курчевскому. Горожане рады, потому что расизм — это часть американской культуры, но они ещё не знают, кого запустили в свой дом…

— Дорогая, я же просил тебя — не встречай меня на причале! — сошёл Леонид с катера. — Зима на дворе!

— Я так по тебе соскучилась… — обняла его Кэтрин.

— Идём в дом! — заторопился Курчевский. — Я кое-что купил — тебе это точно понравится.

Примечания:

1 — Система Семашко — и снова в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» — это первая в истории человечества национальная централизованная и иерархическая системой здравоохранения с бесплатной медицинской помощью для всего населения. Основной упор был сделан на профилактику заболеваний, что стало краеугольным камнем этой системы здравоохранения. Первичным уровнем были фельдшерско-акушерские пункты и участковые терапевты, обрабатывавшие наиболее распространённые заболевания, а более сложные случаи с помощью системы направлений передавались в областные, республиканские и всесоюзные институты и больницы. И да, сейчас это привычно, а некоторыми воспринимается как «фу, тупой савок, ниэффиктивная система!», но вот в 1920-е годы на Семашко смотрели как на человека, впервые в истории добывшего огонь. Аналогов ей не было, это реально была первая в истории система здравоохранения, на основе принципов организации которой построили свои системы здравоохранения Великобритания, Ирландия, Швеция, Дания, Италия и многие другие. В Великобритании принято кичиться их системой Бевериджа, но сам Беверидж всем говорил, что это всё Семашко придумал. Даже просто сама идея, что государство должно иметь какую-то политику в отношении всеобщего государственного здравоохранения — это был, в те времена, просто взрыв мозга. Я тебе, уважаемый читатель, говорю — такого не было НИГДЕ. ВООБЩЕ. То, к остаткам чего ты, возможно, относишься сейчас, как к какому-то догнивающему говну, некогда было мощной системой массовой медицинской помощи в любом аспекте. Долгое время это была эталонная система, на определённом этапе предусматривавшая даже медицинскую помощь населению в случае ядерной войны. Сейчас в таком случае на стенах медучреждений просто вывесят плакаты «… а они просто сдохнут», тогда как СССР прорабатывал разные варианты. Недостатки у системы были, её ведь разрабатывали люди, но ни один из этих недостатков не был фундаментальным: хроническое недофинансирование на поздних этапах существования, вызванное тем, что в последнем временном отрезке СССР что-то шло сильно не так, просадка по хроническим заболеваниям, что считается следствием чрезмерной бюрократизацией, а также отсутствие возможности выбора врача. Всё это можно было решить, но всё это такая херня, по сравнению с тем, что происходит сейчас в здравоохранении бывших союзных республик. Если сравнивать с нынешним положением вещей, то хронического недофинансирования-то и особого не было — оказывается, это ещё норм, просто тогда не с чем было сравнивать. Просадка по хроническим заболеваниям тоже, как оказалось, была незначительной, по сравнению с нынешним положением вещей. Ну и возможность выбора врача — я думаю, не надо говорить, какой сейчас богатый выбор врачей. За деньги — да, сколько угодно и каких угодно, а вот в рамках не такой уж бесплатной медицины — ну, попробуй, повыбирай. Самое главное, что нужно знать о системе Семашко — это цивилизационный вклад СССР. Вклад в человечество, как в вид. Космос, победа в Великой Отечественной — это колоссальные достижения, но рядом с ними нужно ставить советскую систему здравоохранения. Она спасла сотни миллионов жизней по всему миру, когда «цивилизованные эльфы» начали заимствовать «отсталую савковую систему здравоохранения из Империи Зла». И если сравнивать эту систему с тем сифилисом, который развели у себя медицинские номенклатурщики «Империи Добра», то это просто небо и земля. С точки зрения общего блага для населения, система Семашко из «Империи Зла» тупо на порядок лучше, чем та гонорея, на которую «Империя Добра» тратит около 17% своего огромного бюджета. Это просто моё мнение: когда у тебя минимум 8% населения лишено возможности получать медицинскую помощь, весь этот дроч на высокотехнологичные приблуды и высокое качество сервиса на больничной койке по 4000 долларов за сутки, нихрена не оправдан. Это значит, что у твоей системы есть какие-то системные проблемы, которые никак не решаются уже сильно больше 70 лет. Так что, говори что хочешь, но система Семашко — это одно из величайших достижений СССР, изменившее наш мир до неузнаваемости. И её построили большевики.

*9 января 1929 года*

В кабинет Аркадия вошла делегация из восьми человек — это всё руководство сельскохозяйственной коммуны «Заря коммунизма», работающей по всей Тамбовской области. Всего у коммуны шестнадцать деревень и восемь сёл — она удовлетворяет 32% потребности города Тамбова в различной сельхозпродукции. Остальное закрывают артельщики.

— Здравствуйте, товарищи, — приветствовал их Аркадий.

— Здравствуйте, товарищ генерал-лейтенант, — выступил вперёд Афанасий Петрович Пономарёв.

Это высокий и худощавый мужчина с загорелым лицом, зачесанными назад седыми волосами и выразительными голубыми глазами. Одет он в добротный, но простой серый костюм с хлопковой рубашкой.

Остальные коммунары, по-видимому, пришли для придания весомости.

— С чем пожаловали? — поинтересовался Аркадий.

— Беда у нас случилась, — вздохнул Афанасий Петрович. — Так сложилось, что наша коммуна поставляет продукты по всей Тамбовской губ… тьфу ты. По всей Тамбовской области. Но также у нас трудятся десятки артелей разной размерности, с которыми мы, стало быть, конкурентствуем…

— Конкурируете, — поправил его Немиров.

— Да, — кивнул председатель коммуны. — И у нас есть взаимное непонимание с артельщиками — длинный рубль сулят и работников у нас переманивают. Единоличники в области уже закончились, все где-то уже состоят, но артели хотят расширяться. Друг с другом у них уже договорённости, поэтому друг дружку они не разоряют, а вот коммуны трогают. У нас уже механизаторов не хватает — уходят в артели, где денег больше платят.

— А что мешает платить больше? — уточнил Аркадий.

— Так не можем мы больше! — смял свою кепку Пономарёв. — Всё заработанное мы тратим на строительство — строим в поселениях клубы, жилые дома, детсады и школы. Всё на это уходит! У нас план! У нас механизаторов почти нет, рабочих рук не хватает, а глазом моргнуть не успеешь, как посевная!

Проблема серьёзная — под угрозой почти половина снабжения города областного значения. И если бы это была только одна такая коммуна…

— А как вы смотрите на союзных работников? — спросил Аркадий.

— Каких союзных работников? — нахмурил брови Пономарёв.

— В братских республиках хватает работников, например, в Китайской ССР, — объяснил Аркадий. — Учат там и механизаторов, и зоотехников, и хлеборобов.

Учат не в таких количествах, как хотелось бы, но масштаб неуклонно наращивается — каждый год выпускаются всё больше и больше специалистов. Году к 40-му проблема с тотальным образованием будет, если всё пойдёт по плану, решена окончательно.

Только за первую Пятилетку будет построено 25 000 школ по всему Союзу — это есть в плане. В школах этих будет новая программа, предусматривающая одиннадцать классов образования. После такого обучения выпускник может поступать сразу на третий курс училища, что увеличивает универсальность образования. В конце концов, первые два курса в училищах всегда общеобразовательные.

— Не знаю… — усомнился председатель коммуны.

— На эту посевную я вам проблему решу — отрядим вам на подмогу пару батальонов из инженерных войск, — пообещал Немиров. — Но вы, Афанасий Петрович, должны будете сформировать комиссию, которая поедет в Китай или в любую другую братскую республику, чтобы найти там добровольцев. Жизнь складывается по-всякому, поэтому кто-то может захотеть переехать.