И всё же, его предыдущий опыт контрастировал с тем, что он видит сейчас.

Деревня Стрелковка начала обзаводиться новенькими домами, построенными из красного кирпича — раньше такое точно было не по карману деревенским жителям. Сейчас же, судя по всему, кирпич завозят централизованно, всякому желающему и за вменяемые деньги.

— Закончил? — вышла мать во двор. — Корову Евлампии продам — она давно засматривается. А кур придётся Ване Спиринкову продать, задёшево…

*7 июня 1926 года*

— Да мне насрать! — прорычал Леонид, выходя из кафе. — Догоните машину и разберитесь с ублюдками!

Машина телохранителей сорвалась с места и помчалась в погоню.

Курчевский расслабил галстук, после чего вернулся в кафе.

— Мистер… — заговорил выбежавший в зал владелец заведения.

— Плачу две тысячи и ты спокойно живёшь дальше, — перебил его Леонид, достающий портмоне.

С мафиози быстро разобраться не получилось.

Да, основную массу членов «семьи» перебили, как и почти всех связанных с ними бандитов — это было нечто, похожее на победу.

Но затем из Чикаго и Нью-Йорка приехали другие мафиози, которые объявили Леониду вендетту.

На него совершено уже шесть неудачных покушений, разной степени подготовленности, что уже начало ему надоедать.

Бандиты, нанимаемые мафией для его убийства, как правило, никак не связаны с мафией, а сами члены нью-йоркской и чикагской семей на прямую конфронтацию не идут.

Единственное, что мог сделать Леонид — отправить в Чикаго и Нью-Йорк своих людей, которые начали разведку и выявление мафиози. Возможно, если он перебьёт всех там, они, наконец-то, отстанут от него.

Увы, но даже если всё получится, это никак не решит проблему с Морганами.

За всем этим стоят именно они — сверхбогатые банкиры, которые решили дёшево диверсифицироваться за его счёт.

Вероятно, они подумали, что раз он принимает кого-то в долю, то это происходит потому, что он под кого-то подстелился…

Теперь Морганам придётся начинать считать гробы — жалеть их Курчевский не собирается.

Кто-то другой бы покорно склонил голову и терпел это унижение, но не Леонид. У него есть сверхважная работа, которую нужно сделать, поэтому останавливаться или пресмыкаться перед кем-то ради своей жизни он не будет. Не просто не будет, а не может себе позволить.

Так-то он человек миролюбивый, но когда сталкиваешься с выбором: либо ты, либо они — вопросов не остаётся.

Леонид присел за свой столик в кафе, приподнял чашку с давно остывшим кофе и посмотрел на владельца заведения. Владелец нервничал, оглядываясь на вход, но, увидев в руках Леонида деньги, извлекаемые из портмоне, слегка расслабился. В итоге два десятка стодолларовых купюр перекочевали к нему в ладонь, и он поспешил на кухню, чтобы обновить Курчевскому кофе.

«Они ожидали, что меня можно затоптать деньгами, угрозами, руками мафиози», — подумал он, посмотрев в окно кафе.

Его машина, изрешеченная из пистолетов и обрезов, стояла на парковке, а возле неё крутился Уильям Брок, его телохранитель-водитель.

Наёмные убийцы, видимо, были на взводе, так как расстреляли пустую машину — им не хватило терпения дождаться, пока Курчевский выйдет из кафе. Или они и вовсе не связали нахождение его машины на парковке с возможностью того, что он приехал попить кофе и подумать.

Подумать есть о чём: Морганы теперь будут начеку, поэтому убивать их будет непросто. Возможно, лучше попробовать договориться…

Владелец заведения принёс ему кофе. Леонид с благодарностью кивнул и начал наслаждаться напитком.

Через десяток минут с лишним на улице рыкнул двигатель.

Он вышел на улицу, где ночной воздух слегка остужал его разгорячённую голову. Машина телохранителей вернулась, и один из них, Артём, махнул рукой, приглашая сесть внутрь. Леонид закинул портмоне в карман и открыл заднюю дверь.

— Как прошло? — спросил он, плюхаясь на сиденье.

— Ушли. Они были на тёмном «Форде», но свернули на третьей, — коротко ответил Артём, бросая взгляд в зеркало заднего вида.

— Номера запомнили? — уточнил Леонид.

— Скорее всего, машина в угоне, — поморщился Артём, его старший телохранитель и, по совместительству, оперативник отдела контрразведки «Царской стражи».

Машина медленно поехала по вечерним улицам Лос-Анджелеса, погружённого в спокойствие и тишину. Но Леонид знал, что эта тишина — обманчива. В каждом тёмном углу, за каждым поворотом скрывались те, кто хотел его смерти. Но страх не был частью его жизни. В этот момент он думал о другом — о своих людях, которые уже отправились в Чикаго и Нью-Йорк, готовые открыть сезон охоты на мафиози.

Это профессиональные убийцы, которые не так давно вырезали всю лос-анджелесскую мафию, а также ассоциированных с нею личностей. Теперь что-то подобное произойдёт в Нью-Йорке и Чикаго — он уже побеседовал с губернаторами и мэрами, поэтому ему дают «добро».

Всех уже достала мафия, которая давно потеряла берега и грабит всех без разбора. Ей можно и нужно положить конец, чтобы потом иметь дело с оставшимися бандами. Но остальные банды организованы гораздо хуже, чем итальянская мафия. По сути, это самое главное испытание — свалить мафию…

Ещё общественности не нравится, что мафия торгует запрещённым поправкой в конституцию алкоголем, поэтому недовольных хватает.

Газеты оценили действия Курчевского как нечто, что давно уже следовало сделать, но никто не посмел. Он посмел.

Мафиози стреляли на месте, без свидетелей, без лишних сантиментов — их лос-анджелесское поголовье здорово сократилось в первый час…

Семейное кафе, называемое «Завтраки и обеды Эльзы», варит довольно неплохой кофе, за которым Леонид, время от времени, захаживает сюда.

«Время от времени», — подумал он. — «Именно».

Теперь он понял, что надо отказывать себе в привычках. Именно по привычкам его и вычисляют. Мафия заранее знала, что в этот день, примерно в это время, он будет здесь.

— Поехали в центр, — сказал Курчевский Артёму. — Позаботьтесь о расстрелянной машине — она должна исчезнуть с улиц.

— Сделаем, шеф, — кивнул тот.

— А сейчас везите меня в офис, — приказал Леонид. — Покушение — не повод прекращать работу…

*3 июля 1926 года*

— … моторесурс, к сожалению, составляет всего сорок километров, — продолжал свой доклад Аркадий. — Но хорошей новостью является то, что новые марки стали, купленные в США, как показывают предварительные испытания, позволяют повысить моторесурс экспериментального танка Т-10 до 150 километров. Всё за счёт улучшения трансмиссии.

НИИ-1 и НИИ-2 при Макеевском металлургическом комбинате осваивают американские марки стали — выяснилось, что отставание в этом вопросе приближалось к десяти-пятнадцати годам, а то и больше.

Марка SAE 8620, ещё в самом начале 20-х годов внедрённая в США, стала чем-то вроде откровения для советских металлургов — это низколегированная сталь, отличающаяся сравнительно высоким содержанием хрома, никеля и молибдена. Эта марка почти идеальна для изготовления шестерней, коленчатых валов, распределительных валов и прочих ответственных деталей автомобилей и бронетехники, но только этим её потенциал не ограничивается — она понадобится в строительстве, горнодобывающей отрасли и станкостроении. Аналогов ей в СССР нет.

Марка SAE 52100, также купленная у США, является высокоуглеродистой хромистой подшипниковой сталью, появившейся в США ещё в 1910-е годы. И Аркадий даже не представлял заранее, какие последствия будут у этого «открытия» — выяснилось, что отечественные шарико- и роликоподшипники являются ерундой, режущие инструменты недостаточно режущие, ответственные шестерни недостаточно ответственные и шестернистые, поэтому нужно срочно строить новые или модернизировать старые заводы подшипников.