Аркадий не до конца понимал, как она, после того, как из неё вышел целый человек, потом вдруг решила для себя, что хочет пережить такое снова, но выбор её уважал — за волю.

«Эх, теперь надо думать, как просто дожить до войны», — посмотрел Немиров в окно своего кабинета. — «А потом думать, как сделать так, чтобы человечество не уничтожило себя в последней войне».

Масштаб поставленных перед самим собой задач начинал его пугать. В то время, когда он всё это задумал, это казалось чем-то далёким, до чего ещё надо как-то дожить, но с каждым годом это становится всё ближе и ближе.

«Всё выглядит так, будто бы я справляюсь», — мысленно улыбнулся себе Аркадий. — «Прорвёмся. И надеюсь, что не порвёмся».

Примечания:

1 — SMLE Mk.III — расшифровывается как «Короткая, Магазинная, Ли-Энфилд, модель 3». Short Magazine Lee-Enfield Mk III была пущена в серию в 1907 году — основным её отличием была возможность заряжать магазин обоймами по пять патронов, но было ещё кое-что новенькое — она оснащалась патронами Mk VII, которые не только были остроконечными, но ещё и очень ловко обходили Гаагскую конвенцию. Гаагская конвенция требовала, чтобы сердечник пули (как правило, свинцовый) был закрыт оболочкой (как правило, томпаковой), чтобы её не расплющивало, как экспансивные пули. Англичане, чтобы не нарушать конвенцию, разработали пулю Mk VII, носовая часть которой имела сердечник из алюминия, древесной массы или прессованной бумаги, а хвостовая часть, как и прежде, содержала в себе свинец. На аэродинамических свойствах эта «небольшая» модернизация почти не сказывалась, так как вращение, приданое пуле нарезами, компенсировало это смещение центра тяжести. А вот когда эта пуля попадала в тело и задевала, скажем, кость, то разбивалась в щепы, нанося страшные повреждения, очень редко совместимые с жизнью. Зато буква Гаагской конвенции была соблюдена — это главное…

*7 октября 1925 года*

— Я ранен! — выкрикнул Адольф и рухнул на брусчатку.

— Срочно врача! — сразу же среагировал Макс Аман.

Толпа телохранителей из ударного отряда «Адольф Гитлер» сразу же загородила своего лидера со всех сторон, чтобы неизвестный стрелок не смог выстрелить снова.

Веймарское правительство отчаянно цепляется за власть, но народная поддержка НСДАП уже превышает все мыслимые пределы.

Адольф, тонко чувствуя народные настроения, говорил то, что хотят услышать люди — его программа нравится им и без того, но он, в последнее время, добавил в свои речи больше фёлкише. (1)

У него уже окончательно сформировалось чёткое понимание, как действовать дальше. Он много беседовал с разными влиятельными людьми из промышленных кругов — его идеи находят их полную поддержку, поэтому он почувствовал, что пора действовать решительнее.

Он начал консолидировать вокруг себя остатки фрайкоров, которые держались из последних сил. Это у Адольфа было достаточно денег, чтобы содержать личный фрайкор, а потом и вовсе сформировать ударный отряд собственного имени, выполняющий сейчас функции телохранителей, а остальные, после того, как «Антибольшевистский фонд» прекратил существование, разбрелись по домам.

Но те, кто ещё находит средства на нечто большее, чем просто сидеть в келлерах и вспоминать былые деньки за кружкой пива, являются целевой аудиторией Адольфа, который заинтересован в том, чтобы его личная армия стала как можно многочисленнее.

Ветераны Великой и Гражданской войн, участники отражения французского вторжения — в его фрайкоре есть место каждому достойному немцу.

Только вот сейчас он чувствует, как теряет кровь — попали в правую ногу, но кость, вроде бы, не задета.

Примчался врач, который сразу же оценил ранение и оперативно перевязал раненого лидера НСДАП.

— Защитите Людендорфа! — прорычал Адольф, увидев, что отставной генерал просто стоит.

Началась стрельба, кто-то из телохранителей рухнул рядом с ним, толпа начала испуганно роптать, а затем попятилась назад.

Полиция решила показать характер — это было ожидаемо. Скоро всех этих еврейских прихлебателей убьют…

Если всё пойдёт по плану, то на Унтер-ден-Линден, с Вильгельмштрассе и Леопольдштрассе, прямо в тыл полицейскому заграждению, выйдут штурмовые группы его фрайкора.

Их шествие должно было дойти до Бранденбургских ворот, где Адольф, а затем и Людендорф, планировали выступить с речами, но всё пошло не так, как они задумали.

А дальше оно пошло ещё хуже.

Обнаружилось, что штурмовые группы всё не прибывают, хотя уже давно должны были. Ещё оказалось, что Эрнст Рём, очень перспективный человек для их дела, смертельно ранен в голову.

— Нужно продолжать движение… — простонал Адольф.

— У них пулемёты и броневики… — шепнул ему на ухо Макс Аман, верный сподвижник.

Два броневика рявкнули двигателями, из-за чего толпа подалась назад и оттеснила телохранителей ближе к Адольфу.

«Это провал…»

*9 октября 1925 года*

— Забавно… — изрёк Аркадий, опустил газету и отпил из чашки.

Крепкий индийский чай поступает из США, так как с Британией больше нет торговли.

Терпение англичан истекло, поэтому они, наконец-то, наложили на СССР экономические санкции. Строго ограничили оборот золота, напрямую запретив менять честно заработанные Страной Советов фунты стерлингов на золото из британских резервов, а также пресекли какую-либо торговлю.

Но ситуация во взаимоотношениях СССР и Великобритании, опять же, наконец-то, стабилизировалась.

У Дзержинского не так давно состоялась беседа с вице-адмиралом Хью Синклером, руководителем MI6, то есть, Секретной разведывательной службы, в ходе которой были расставлены все точки над i.

Вице-адмирал прибыл в Петроград лично, а сама беседа была неофициальной и почти полностью состояла из эвфемизмов. Феликс сказал Аркадию, что случившиеся инциденты замяты, англичане не будут предпринимать покушения на государственных функционеров СССР, но только при условии, что СССР ответит тем же.

Естественно, это касалось только очень крупных политических фигур, а взаимное убийство разных «маловажных» людей будет продолжаться — всё-таки, ОГПУ и MI6 должны делать свою работу…

«Кровная месть» официально прекращена, а намечавшийся парад громких убийств остановлен.

До англичан дошла «утечка» о подготовке убийства сначала премьер-министра, а затем и короля, поэтому они «допустили» свою «утечку» о подготовке покушения на Ленина, после чего пришли договариваться.

«Возможно, всё-таки, есть какая-то общая канва истории, из которой невозможно вырваться», — подумал Немиров, продолжив читать статью о событиях в Германии. — «Гитлер устроил путч, только не в Мюнхене, а прямо в Берлине — видимо, сейчас у него более широкая народная поддержка, раз он так охренел в атаке».

Вдохновлялся он «Походом на Рим», учинённым Муссолини, но Адольф не учёл, что Веймарское правительство ещё не дозрело до стадии «кто угодно, но не коммунисты». Король Виктор Эммануил III запретил вводить военное положение и оказывать сопротивление Муссолини, так как видел в нём долгожданное избавление от всех этих коммунистов и социалистов…

В Германии же Веймарское правительство, пока что, не чувствует необходимости в чём-то подобном — коммунисты, официально, проиграли, поэтому Гитлеру нужно искать какой-то альтернативный способ прорваться к власти.

Но он не стал, поэтому его уже заключили под арест и скоро будет суд. Скорее всего, самый гуманный суд в мире.

Среди погибших в ходе путча Немиров увидел знакомого — Эрнста Рёма. Этот индивид должен был стать лидером штурмовиков, но теперь этому не бывать.

Впрочем, Гитлер не нуждается в мускулах, так как он сам и есть мускул — у него личный фрайкор, содержащийся непонятно на какие деньги. Нет, Аркадию-то понятно, на какие, но общественность не знает и не понимает.