«Ранение в ногу — ничего такого не припоминаю…» — подумал он. — «И о Людендорфе такого не помню — вроде бы, ему не должны были бить морду».

Но отставного генерала отмудохали полицейские, разъярённые понесёнными потерями.

В целом, непонятно, на что рассчитывал Гитлер. Немиров не мог поверить, что Адольф всерьёз верил, что берлинская полиция не узнает, что в столицу массово приехали члены его фрайкора?

Все четыре группы штурмовиков были окружены четырьмя ротами Рейхсвера, поэтому к Бранденбургским вратам никто не пришёл…

Но в газете пишут, что кто-то стрелял из толпы — это ожесточило полицейских и увеличило потери среди мятежников. Аркадий вдруг запереживал за Гитлера — а если он не переживёт этого ранения?

«В таком случае к власти может прийти кто-то здоровый на всю голову…» — подумал он. — «И это будет очень печально…»

Хуже Гитлера для Германии лидера не придумать. Это азартный игрок, любящий приметы, очень суеверный, уже сейчас сильно увлекающийся оккультизмом — такой противник гораздо лучше, чем холодный прагматик вроде Ленина.

«Приди к власти в Германии какая-то нацистская версия Ленина, нам бы пришлось очень несладко», — подумал Аркадий. — «Он бы не стал устраивать идиотские авантюры в надежде, что удастся проскочить на тоненького, а последовательно разгромил бы сначала Францию, затем Польшу, а после и Британию. А вот уже после этого, с накопленными ресурсами и полностью подавленным сопротивлением на оккупированных территориях, ударил бы по СССР. И это было бы гораздо хуже, потому что ему не пришлось бы оглядываться за спину».

Но Гитлер не способен ни на что подобное, ведь он свято уверен, что у него есть высшее предназначение, что он проводник германского народа к величию, к исполнению его исторической роли.

«Он сам верит в то, что несёт с трибун», — улыбнулся Немиров. — «А это хорошо. Есть у них для нас кандидатуры похуже, гораздо хуже».

— Товарищ генерал-лейтенант, — заглянул в кабинет Митрофан. — Товарищ Ленин зовёт.

Аркадий вышел в коридор и наткнулся на Григория Шумакова, секретаря Сталина.

— Ко мне? — спросил Немиров.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — козырнул Шумаков. — Товарищ Сталин зовёт.

— Меня товарищ Ленин вызвал, — вздохнул Аркадий. — А что с телефоном?

— Новую систему устанавливают — телефонная связь будет недоступна в течение следующих двух часов, — ответил секретарь Сталина.

— Понятно, — вздохнул Аркадий. — Скажи, что товарищ Ленин вызвал меня первым.

В кабинете у председателя СНК, помимо его самого, обнаружилась Надежда Константиновна Крупская.

— Звали, Владимир Ильич? — спросил Аркадий. — Здравствуйте, Надежда Константиновна.

Пожилая женщина степенно кивнула ему.

— Звал, конечно, — ответил Ленин, отвлёкшийся от папки, лежащей перед ним. — Садись.

Немиров сел за стол.

— Вам необходимо заканчивать все эти шпионские игры, — произнёс Ленин. — У нас сорвалась очень важная сделка с Австралией — на кону было полтора миллиона долларов. И поставки зерна в Индию теперь тоже сорваны — английские предприниматели получили публичный государственный запрет.

— Мы уже закончили, — ответил на это Аркадий.

— Оно хоть стоило того? — поинтересовался Владимир Ильич.

— Определённо, — кивнул Аркадий. — Возможно, вы ещё не ознакомились с докладом Нуристанского кабинета Иностранного отдела СОУ ОГПУ…

Секретно-оперативное управление ОГПУ, возглавляемое Яковом Петерсом, открыло в своём Иностранном отделе Нуристанский кабинет сразу после того, как стало ясно, что есть «зацеп» в Афганистане.

Совет племенных жителей и дехкан Нуристана получает от тематического кабинета разведывательно-информационную поддержку — учреждённый не так давно ЦИК Нуристана, всецело занимающийся войной с Гильзаи, получает агентурную информацию о перемещении вражеских сил и политической обстановке во вражеской конфедерации.

Аркадию там лучше, в ближайшее время, не появляться, потому что это может перевозбудить англичан, поэтому регион курирует Яков Петерс, а на местах волю союзного Совета проводят генерал-майор Бронислав Удальский, а также агент ОГПУ Тимофей Самсонов.

— Я физически не могу успеть изучить все исправно присылаемые вами доклады, — вздохнул Ленин. — Но ты же владеешь ситуацией — расскажи мне, что именно мы выиграли от смерти Свердлова?

— От его смерти мы не выиграли ничего, скорее, наоборот, — покачал головой Аркадий. — Только вот гибель Томаса Лоуренса, занимавшегося консолидацией пуштунов, внесла в ряды наших противников разлад. Новичок, присланный на замену Лоуренсу, как мы видим, не справился с поставленными перед ним задачами и конфедерация Гильзаи сейчас максимально разобщена.

— Чем так незаменим был Лоуренс, что его пришлось устранять? — спросил Ленин.

— Он понимал регион, — ответил Немиров. — И знал местные правила. Возможно, он знал эти правила лучше, чем я. Оставь мы всё, как есть, Лоуренс бы, в сравнительно короткие сроки, объединил вокруг конфедерации Гильзаи большую часть нейтральных родов. Это привело бы к тому, что…

— Я понимаю, к чему бы это привело, — перебил его Ленин. — Хорошо, я принимаю твою аргументацию. Надежда, нам бы чайку… А к твоему вопросу перейдём сразу же после чая.

— Сейчас принесу, — улыбнулась Крупская.

Она покинула кабинет, а поморщившийся Ленин отодвинул от себя папку с каким-то неприятным ему содержимым.

— Как продвигаются дела с алюминием? — спросил он. — Есть успехи?

— Есть, — с улыбкой кивнул Аркадий. — Первый энергоблок Ботакаринской электростанции уже запущен, а Карагандинский электролизный завод начнёт работу до весны следующего года. Тогда же и начнут поступать первые тонны алюминия.

— Это хорошо, — произнёс Ленин. — Ларин меня уже заел — хочет, чтобы как можно скорее строили ГЭС на Днепре — это имеет смысл?

— ГЭС имеет смысл всегда, — ответил Немиров. — Чем больше у нас будет дешёвого электричества, тем дешевле будет алюминий. А алюминия нам нужно очень много. Кстати, вам скоро сообщат об открытии очень крупного месторождения нефти в Тобольской губернии. И значение этого месторождения переоценить очень сложно — одна эта скважина в сутки даёт примерно сто тридцать пять тонн нефти. Это свидетельствует об огромнейших запасах нефти в том регионе. Возможно, это месторождение может посоперничать с иранскими и арабскими запасами…

Геодезисты, чуть ли не с применением шаманских практик, пришли к выводу, что нефть должна быть именно там, где они стоят. Было доставлено оборудование для бурения, после чего пробурено 27 скважин, 26 из которых не дали вообще ничего. Но вот 27 показала, что все страдания и лишения сотен людей, задействованных в поиске нефти, не были напрасны.

Немиров с уверенностью мог утверждать, что они нашли именно то, что он искал все эти годы.

И если бы не годы поисков и разработок, даже не нефти, а оборудования, всё это было бы просто невозможно. Десятки патентов, американских, французских и английских, позволили разработать на их основе бурильную установку, способную пробурить скважину глубиной в два километра — и этого хватило, судя по тому, что в одной локации они пробурили 26 безрезультатных скважин, прямо впритык.

— Ты уже знаешь, получается? — улыбнулся Владимир Ильич.

— Знаю, — кивнул Аркадий. — Мне сообщили первому. И это открытие, я вас уверяю, товарищ Ленин, делит нашу историю на «до» и «после». И я сейчас не о том, что нефть можно продавать нашим западным «друзьям». Из скважины, одновременно с нефтью, пошёл попутный газ, а это уже совершенно другой…

В кабинет вошла Надежда Константиновна с подносом.

— Так, — произнёс Ленин, принимая из рук жены чашку чая. — Сформируй мне доклад о перспективах этого открытия. С презентацией, как ты умеешь — мы должны будем выставить этот вопрос на рассмотрение СНК.

— Сделаю, Владимир Ильич, — кивнул Аркадий.

— А теперь к вопросу Надежды Константиновны, — произнёс Ленин.

— Да, — села Крупская на диван. — Я хотела бы поговорить о вашем творчестве, Аркадий Петрович.