*8 июня 1925 года*

— Вашу мать… — простонал Леонид и приложил к голове тряпку со льдом.

— Понимаю, тяжело, но надо думать, — покачал головой Кирилл Смутин, чувствующий себя гораздо лучше.

— Кармела, милочка, принеси ещё пару бутылок «Царь-Колы», — попросил Леонид.

Аномальная жара началась пятого числа и уже прикончила несколько десятков человек по всему городу. В основном стариков, но среди погибших есть и дети.

Курчевский сидел в гостиной своего особняка в трусах и майке, тогда как Смутин был одет в чёрный деловой костюм и чувствовал себя неплохо.

— Жарища… — пожаловался Леонид.

— Решать нужно сейчас, — произнёс Смутин.

В гостиную вошёл Парфёнов, одетый в шорты и голубую рубашку с короткими рукавами и рисунком из тёмно-синих цветов. В руках он держал раскрытую книгу с тёмно-зелёной обложкой

— Послушайте! — сказал он. — «Олег безумно удивился, когда к нему пришел енот. Енот был удивлен не меньше: в его норе сидел Олег»! Пха-ха-ха!

— До сих пор не дочитал? — с усмешкой спросил Кирилл. — Это же, вроде бы, из середины книги стишок-пирожок?

— Да-да, это ему медбрат в доме для престарелых переслал на персональный компьютер! Ха-ха! — смеясь, покивал Геннадий. — Вот Немиров… Вот выдал, ха-ха!

Леонид лишь слабо улыбнулся.

— Мне больше нравится другой, — сказал Кирилл. — Как там было? А! «Олег случайно сбил на трассе седую бабушку с косой, прошло уже четыре века, а он не может позабыть…»

— Ха-ха-ха!!! — заржал Геннадий как конь.

— Са-а-амое лучшее, это… — Леонид принял у служанки открытую бутылку и сделал мощный глоток. — Кхм-кхм. Самое лучшее там… Я даже запомнил специально: «Ну, нет!» — сказал Олежа гневно, и прочь пошёл от алтаря, и только гости онемело, глядят на опустевший гроб!

— Ха-ха! Ха-ха-ха! — вновь заржал Геннадий.

Кармела неодобрительно фыркнула, после чего поставила вторую бутылку на стол.

— Так, жизнь чуть-чуть наладилась, — констатировал Леонид, залпом допив остаток газировки. — Говоришь, решать нужно сейчас? А почему?

— А потому, что Панчо Вилья согласился, — ответил Смутин. — Он уже собрал свою старую команду и начинает набирать из местных жителей добровольцев, желающих отомстить федералес. Повстанческое движение теперь точно будет.

Курчевский ни на грош не доверял Вилье — этот герой Революции себе на уме, неоднократно бился против «гринго», а особой разницы между русскими и американцами не видит — он даже Парфёнова и Смутина называет не иначе, как «гринго».

— Если у вас всё готово, то начинайте уже, — сказал Леонид. — Или вам важно, чтобы я какую-то бумажку написал?

— Нет, — покачал головой Кирилл. — Нам важно, чтобы ты дал согласие — иерархия.

— Вы его уже получили, — произнёс Курчевский, взявший со стола газету и начавший обмахивать ею лицо. — На улице градусов сорок, да?

— Приблизительно, — кивнул Геннадий. — Тогда мы едем к войскам.

— Езжайте, — равнодушно пожал плечами Леонид.

Его больше всего интересовал сейчас опытно-конструкторский отдел «K-Electrics», занимающийся разработкой охладителя воздуха. Леонид, который уже устал мучиться от жары каждое лето, приказал разработать что-то на основе купленных полтора года назад патентов на «аппарат для улучшения воздуха», принадлежавших Уильяму Кэрриеру.

Патент США 808,897 давал права на сам аппарат, а патент США 1,085,971 на автоматическую систему управления. А потом, чтобы не терять время зря, Леонид переманил всех ведущих инженеров из «Carrier Engineering Corporation» — играть честно и красиво он не собирался, так как увидел, с помощью Центра, огромный потенциал в кондиционерах. Это лето окончательно уверило его, что Центр не заблуждался на этот счёт…

Прототип аммиачного кондиционера уже испытан, поэтому особняк Курчевского, ближе к концу августа, ждёт капитальный ремонт, на время которого он уедет в Нью-Йорк, на свои острова, где уже подняли первый этаж особняка и поставили летний домик на острове Ши. В этом летнем домике Леонид и проведёт время до окончания ремонта.

Крытые мосты ещё возводятся, но они будут закончены до середины осени — он вспомнил тот денёк, когда ходил по острову Шеффилд и наслаждался той первозданной природой, сохранившейся на нём.

Его вмешательство в природу островов будет минимально необходимым — больше всех пострадает остров Ши, на котором будет стоять особняк, а остальные острова сохранятся в максимально возможном первозданном виде.

«У меня есть свои острова…» — напомнил себе очень приятное обстоятельство Леонид. — «Поверить трудно…»

Он просто купил острова с отличным видом на город Норуолк, а также быстрым доступом к Нью-Йорку. Остальные бизнесмены его уровня даже не представляют себе, как быстро он может оказаться прямо в Сити, (1) с любой его стороны. Без пробок, остановок и прочих идиотских трат времени.

Это новый уровень мобильности — на быстроходном катере.

На этих островах он уже «освоил» четыре миллиона долларов, которые, недолгое время спустя, уплыли в СССР. А там уже знают, как распоряжаться наличностью…

Рано или поздно, кто-то начнёт что-то подозревать, поэтому Леонид, в скором времени, переведёт «технологию освоения средств» в Европу, чтобы финансовые потоки было сложнее отследить.

— Мы едем в Техас, а оттуда в Мексику, — сообщил вновь спустившийся в гостиную Парфёнов, несущий в руках два брезентовых мешка. — Будь на связи — возможно, потребуется дополнительное финансирование.

*13 июня 1925 года*

Адское пекло, к которому уже давно привык Томас Лоуренс, сильно изматывало других офицеров Афганского департамента Индийского управления Его Величества Георга V.

Пусть жара тут была другого рода, нежели та, которой он подвергался в арабской пустыне, но его организм уже был закалён, поэтому Лоуренс даже не обращал на окружающее его пекло особого внимания. В некоторой степени сильно помогала арабская одежда, специально предназначенная для жаркого климата.

Изначально Томас хотел использовать одежду местных, но у горожан Мардана не нашлось ничего, что мог бы достойно носить британский офицер…

— Где этот богом проклятый Хартлиб? — проворчал полковник-лейтенант Мартин Сэмюэль Нейрат.

— Наверное, потерялся на базаре, — предположил Лоуренс.

— Там какие-то пять рядов — как в них можно потеряться? — удивлённо спросил Нейрат, доставая из кармана портсигар и закуривая. — А вот багдадский базар…

Лоуренс лишь вежливо улыбнулся и слабо кивнул, после чего вышел на балкон и погрузился в свои мысли.

Его удар по генералу Немирову был полностью завершён — внутренние силы в СССР с радостью воспользовались этой возможностью, чтобы свалить победоносного генерала с занятого им пьедестала. Всё получилось даже лучше, чем изначально задумывал Лоуренс, ведь он хотел лишь, чтобы Немирова вызвали в Петроград и начали разбирательство, что дало бы дополнительное время для внесения разлада в постоянно действующую джиргу, созванную кафиристанцами…

Но Немирова больше нет в Афганистане, он занят созданными ему проблемами, а вместо него прислали какого-то другого военного — некоего генерал-майора Удальского. И этот генерал только учит пушту и фарси, а также нарабатывает влияние среди родовых старейшин.

«Тоже неприятный противник», — подумал Томас, глядя на то, как во дворе играют местные дети. — «Но и его можно сломить».

Удальский совершенно не ровня Немирову, ведь последнего очень уважают, даже называют реинкарнацией Зулькарнайна — среди кафиристанцев и пуштунов набирает популярность пророчество о том, что вернувшийся Зулькарнайн соберёт воинство Кафиристана и поведёт его на Великое Завоевание…

Кто-то говорит, что это полурелигиозные бредни язычников, но Лоуренс не из таких — он воспринимает подобные заявления очень серьёзно. Личность Немирова — вот вокруг чего может объединиться Афганистан.