Яга с прищуром посмотрела на внучку, хмыкнула:

– Правду. Токмо папоротник на людской земле раз в году всего цветет, на купальскую ночь. Поздно ты спохватилась, отцвел здесь уже чудо-цветок.

– А есть такое место, где он еще не отцвел? – Любомира скорбно хмурила бровки.

– Есть, - Яга кивнула, разом отбросив свою напускную дурашливость. - На том берегу реки Смородины, по другую сторону Калинова моста.

– Это же… – юная ведьмочка только охнула.

– Навь, земля нечисти да нежити, царство духов и могучих колдунов. Смертным людям туда дорога закрыта, – Баба Яга пристально посмотрела на внучку. Скривила тонкие губы, – Тут, кстати, до Калинова моста рукой подать через болото.

– А меня пустят туда, если я попрошусь? – Любомира подняла на Ягу полные решимости глаза.

– Ты чего это удумала, девка? – Марун отставил узел в сторону и теперь сердито смотрел на ведьмочку.

– Ежели хорошо попросишься, пустят, – Яга улыбнулась, показав кривые зубы. – Чай не чужая ты там, да и Горыныч тебя наверняка помнит.

Любомира подняла голову и прямо посмотрела на Маруна. Проговорила громко и звонко:

– Нет, Марун, оборотника-берендея я тоже не хочу. А хочу снять с тебя это проклятие, и для того мне надобен цветок папоротника.

Марун только рот открыл, но ответить ничего не успел.

– А, знаешь ли ты, какое проклятие на нем лежит? – Яга приложила ко рту узловатый палец.

– Какое? – Любомира растерянно захлопала зелеными глазами.

– Самое страшное проклятие, что только может быть, – Яга проговорила зловещим голосом. – Да, Марун-оборотник?

Она посмотрела на мужчину пронзительным взглядом, и тот отвернулся.

– Что за проклятие такое? – Любомира спросила, тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Кто ж такой его оговорил? Карачун? Вий? Лихо?.. Или сам… Кощей?..

Яга засмеялась недобрым скрипучим смехом:

– Кощей? Да, уж лучше бы Кощей, – проговорила, строго зыркнув на Маруна, и тот опустил глаза.

– И что же, папоротник не поможет? – голос Любомиры дрогнул.

– Поможет-поможет, – видя смущение своих гостей, Яга смягчилась. – Не забоишься в мир Нави-то одна идти?

– Не забоюсь! – ведьмочка гордо вскинула голову, тряхнув мокрыми волосами.

– Почему это одна? – Марун сердито нахмурился. – Я ее одну не отпущу.

Ягиня посмотрела на них с улыбкой:

– Вон оно даже как. Токмо тебе, Марун, с Горынычем сложнее будет договориться, он мужик принципиальный.

– Договорюсь, – лицо охотника приняло злое выражение. – Я не только силки на белок ставить умею, но и меч в руке держать. Зря, что ли, дружину в пограничье водил?

– Занятный у тебя мужик, внученька, – Яга усмехнулась, а Любомира смутилась:

– Не у меня он, сам по себе.

– Ладно-ладно, не красней, – старуха погладила девушку по плечам. – С добрых намерений дорогу начинаете, скатертью она вам под ноги ляжет. Вот что, есть у меня для вас парочка колдовских подарочков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ведьма распахнула объемистый ларь, стоявший в углу горницы. Как и в доме у Василины, Любомира не заметила сундука, пока Яга его не открыла. Только Ягинин сундук был раза в три больше и не такой красивый, без глазури и разноцветного стекла.

– Знаю я ваши колдовские подарочки, – Любомира проворчала себе под нос. – Обманки одни, да сказочки.

– Ишь, ты. Много ты понимаешь в сказочках, – Ягиня выпрямилась, а в руках у нее был длинный, тяжелый на вид сверток. – Колдовские вещицы для смертной земли не годятся, их только на той стороне Калинова моста в руки брать следует. Но раз ты так остра на язык, то подарочек мой будет твоему суженому…

– Не суженый он мне, – ведьмочка принялась было отпираться, но под строгим взглядом Яги замолчала.

– То не суженый, то ради него в царство мертвых бежишь, сломя голову. Ты уж определись, внучка, надобен он тебе или нет.

С этими словами Яга развернула сверток перед Маруном:

– Бери, добрый молодец, меч-кладенец. Его в Свароговой кузне ковали, любая нечисть от него, как от Огня, бежит. Чтоб в разговоре с Горынычем твои слова звучали убедительнее, – старуха подмигнула охотнику.

Тот взял меч, примерил к руке:

– Доброе оружие. Спасибо тебе, Ягиня-баба, – охотник отвесил низкий поклон старухе.

– И лунницу свою забери, – старуха сунула в руки Маруну его оберег. – Я тут поколдовала над ней чутка. Чай еще пригодится тебе.

Яга довольно покачала головой, посмотрела на внучку:

– Ну, а ты чего нос повесила? Дам и тебе подарочек, хоть и дерзишь ты бабке. На вот, тебе колечко. Да, смотри, не потеряй. Это матери твоей обручальное кольцо. Повернешь его на пальце, ни одна живая душа углядеть тебя не сможет. Повернешь еще разок, снова станешь видимой.

– Спасибо, баба, – Любомира пробормотала смущенно, принимая подарок, и тут же примерила его. – Красивое, как раз мне впору.

Баба Яга захлопнула ларец, и тот тотчас пропал из виду:

– Котейка мой до Калинова моста вас доведет, а дальше уж сами. – Махнула Любомире, – Иди за кутную занавесь [*], переоденься.

Любомира спряталась за занавеской, разворошила одежу, что там лежала. И только протянула возмущенно:

– Да, неужто? Портки?!! Как у мужика!

***

Сборы были недолгими, разве что Василёк никак не хотел отпускать сестренку от себя:

– Любушка, сестрица, не бросай меня! Одного на болоте…

Ведьмочка гладила братца по волосам, едва сдерживая слезы:

– Ну, как же одного? С бабой. И не на болоте, а в избушке, светлой и теплой.

– На куриных ногах! – мальчонка куксился и не давал Любомире ходу.

– Ну, и что ж, что на куриных? Зато ни один лютый зверь на такую высоту не достанет. Да, баба? – Любомира обратилась за помощью к колдунье, сама она никак не могла оторвать братца от себя, словно от сердца его отрывала.

– Конечно, – старуха добродушно заворковала, – ни один зверь.

– Полно реветь, как девчонка. Мужик ты или нет, в конце-то концов? – Марун не выдержал мокротЫ и влез в момент прощания, за что был немедля награжден негодующим взглядом Василька:

– Не твоего ума дело, – мальчуган огрызнулся, плакать, однако ж сразу перестал.

– Василёк! Перестать дерзить! – Любомира, наконец, смогла оторвать руки братишки от своей шеи.

Но Марун не обиделся. Проговорил поучительным тоном:

– Ты за старшего в избе остаешься, не пристало тебе слезы лить. Кто за бабой присматривать будет?

– Я буду присматривать, – Василёк шмыгнул курносым носом, исподлобья глядя на Маруна.

– То-то же, буду. А то взял охоту мокротУ разводить, – охотник усмехнулся, но тут же посерьезнел.

– Мы с Василёчком таких тут дел наворотим, – Баба Яга обняла мальчонку за плечи. – Мавки совсем распоясались, надобно приструнить. Водяной еще с начала лета ушел в зап… лыв, не дозовешься. У кикиморы тоска, ей бы чаю с пустырником попить, да поговорить с кем по душам. Дел невпроворот, одной мне не управиться. Помощник надобен. Поможешь?

Старуха хитро подмигнула мальчугану и тот со вздохом кивнул:

– Помогу.

– Вот и славно, – Яга потрепала его по голове. Повернулась к Любомире и Маруну, – А вы идите, не медлите, да медведя своего забирайте. Он моей избушке все ножки уже пообкусал, ирод.

– Беруня, маленький, иди ко мне! – Любомира позвала медвежонка, и тот с радостным ревом поскакал к ведьмочке. – Как ты вырос, – девушка попыталась поднять звереныша от земли, но с удивлением обнаружила, что тот стал слишком уж тяжел.

– Водички он попил из моего родничка, – Ягиня проговорила загадочно. – Хороша у меня тут водица, я вам ее в баклажку налила с собой в дорогу. Пригодится.

– Спасибо тебе, баба, – Любомира поклонилась старухе.

Собрав все подарки и напутствия, путники направились прочь. Но стоило Любомире отвернуться, как за спиной ее прозвучал звучный и словно бы знакомый голос:

– Скатертью дорога… – и ветер унес слова в шуршание болотной травы.