— Господа, господа! Свежие новости из мира науки, послушайте!

В конце говоривший едва петуха не дал, чуть на фальцет не сорвавшись. Мы вчетвером одновременно обернулись — неподалеку от нас расположилась компания курсантов красно-синего потока из семи человек. Говорил один из них — в красном кафтане. Жестикулировал он при этом словно возбужденный театрал, обсуждающий недавний неоднозначный спектакль, никак при этом не походя на курсанта боярской академии, обязанного вести себя сдержанно в любых ситуациях.

— Разговаривая, избегай жестикуляции и не повышай голос, — негромко произнес я.

— Кодекс чести, пункт девятнадцать, — мгновенно отреагировала Мария. Так, я пока плохо знаю эту девушку — она, похоже, вдобавок ко всему еще и ходячая энциклопедия.

На наши удивленные взгляды никто из стоящей рядом компании внимания не обратил. Экспрессивный юноша полностью завладел вниманием, продолжая сопровождаемый жестикуляцией рассказ. Шесть с половиной итальянцев из пяти, как я бы его взмахи рук оценил.

— Так вот, господа! Ученые уверяют, что интерес к большой женской груди не является чем-то предосудительным, все дело в том, что он обусловлен эволюционно! Полная женская грудь указывает, что обладательница таких молочных желез точно способна выкормить потомство! Соответственно, настоящий мужчина в любой ситуации всенепременно обратит внимание на даму с пышной грудью и глубоким вырезом, ведь это всего лишь зов природы, господа!

Слова красного курсанта вызвали общий, пусть и сдержанный, смех.

— Но есть и минус, господа, есть и минус! Еще ученые мужи говорят, что у мужчин снижается способность принимать взвешенные решения, когда они смотрят в откровенный глубокий вырез! Так что имейте ввиду, будьте внимательны и осторожны!

— У третьего потока есть графиня Кливидж, слышали про такую? — спросил вдруг один из компании, самый сдержанный в поведении. Аристократ в красном кафтане — лицо благородное, выражение надменное, хотя в уголке губ притаилась улыбка.

— Да-да-да, это буквально новый анекдот, господа! — реагируя на его слова едва не подпрыгнул «театрал».

— Что за графиня Кливидж? — спросил кто-то из синих.

— У третьего потока куратор самоустранился, а она по факту исполняет его обязанности, — степенно начал отвечать высокий красный, а низкий в это время только что не подпрыгивал в нетерпении. — Никакая это не графиня на самом деле, то ли певичка, то ли танцовщица откуда-то из захолустья. Зовут ее Маргарет Кулидж, графиней Кливидж ее называют в шутку. Подозреваю, что из-за нее у господ курсантов третьего потока будут явные проблемы с принятием решений, — затаившаяся за надменным выражением лица улыбка стала еще шире.

— Да-да-да! — невысокий красный все же подпрыгнул со взмахом рук.

— Так почему же, почему? Развейте уже интригу, — заинтересованно спросил кто-то из синих.

— Кливидж* — это не что иное, как другое название декольте, — улыбнулся высокий красный. — Маргарет Кулидж очень любит носить наряды с глубоким вырезом, оттого ее и прозвали «графиня Кливидж». Но показать ей есть что, факт. Зрелище впечатляющее, господа, ответственно вам заявляю, определенно впечатляющее.

— Сегодня графиня Кливидж в зале наверняка была, но так как мундир ее был застегнут полностью, ее никто не узнал! Это неудивительно — говорят, что никто вот уже месяц не может запомнить ее лицо! — взмахнул руками низкий красный.

Эти его слова были встречены уже взрывом громкого смеха.

— Я говорил вам, господа, говорил, это новый анекдот!

— Там очень внушительные молочные железы, доложу я вам, — продолжил между тем высокий красный. — Говорят, правда, что графиня Кливидж не совсем умна, из-за чего к ней неясно за какие заслуги в помощь приставили барона Фредерика Аминова, но кого волнуют умственные способности при таких внешних данных.

Вновь раздался взрыв смеха. Маргарет старалась сохранить невозмутимость, но не удержалась, все же крепко сжала мою руку. Мария кусала губы, не зная, как себя вести, а вот Федор совершенно невозмутим. Ну да он как обычно, эмоции только при необходимости на лицо маской надевает.

— Господа, простите что отвлекаю, — обратился я сразу ко всей компании. — Я недавно выступал с высокой трибуны, может быть запомнили этот момент…

— Да, что-то такое было, — равнодушно кивнул высокий красный. Он остался стоять на месте, не двинувшись, а вот остальные как-то сместились, так что он без единого движения вышел на первый план.

— Я упоминал в своей речи Кодекс чести русского офицера. Позвольте совет: вам всем следовало бы его прочитать.

— Вы знаете, господин…

— Боярин Владимир Морозов.

— Вы знаете, сколь неуместны непрошенные советы?

— Конечно. Но видите ли, пусть пока вы еще не офицеры, но будь ими, сейчас позорили бы своим поведением весь офицерский корпус. Так что лучше я буду неуместен сейчас, чем вы выставите себя клоунами потом. Для вашего же блага, — прижал я руку к груди с полупоклоном.

Оба красных курсанта заметно побледнели. Синие-то в большинстве и так бледные, стихия обязывает.

— Господин Морозов, я считаю сказанное вами оскорблением, — спокойно произнес высокий красный.

— Господа, не знаю, как вас всех по именам… Да и неважно. В первую очередь я считаю оскорбительным ваше поведение. Более того, уверенно заявляю, что оно является настоящим преступлением против правил хорошего тона. Впрочем, если вы не готовы извиниться, а считаете уместным вести себя как базарные сплетницы, то можете отправить своих секундантов к боярину Жирар-де-Сукантону, — показал я на Федора. — Право выбора оружия оставляю за собой.

— Господин Морозов, я считаю себя оскорбленной стороной…

— Да мне наплевать, что вы считаете. Если не согласны с моим предложением, давайте проведем суд чести, чтобы определить пострадавшую сторону. Подумайте над этим, уверен у вас хватит ума принять правильное решение, — как можно более мило улыбнулся я.

После этих слов развернулся к Маргарет и уже искусавшей все губы Марии, которая судя по виду взорваться было готова — так ей хотелось что-то сказать. Я намеревался было предложить им отойти в сторону, но к нам как раз подошло сразу несколько высоких чинов во главе с великим князем.

— Господин Морозов, мы здесь активно обсуждаем ваше выступление. Прекрасно, просто прекрасно, мое почтение! — вышел одни из группы вперед.

Знакомое лицо, знакомый черный мундир. Боярин Виктор Долгоруков, кригскомиссар и военный комендант Скобелева, должность которого занял оставшийся в городе Зверев. А вот Долгоруков, похоже, на повышение пошел — рядом с великим князем чувствует себя спокойно и уверенно. На слова его я отреагировал вежливым полупоклоном.

— Есть лишь вопрос, по которому у нас нет согласия — скажите, что вы понимаете под определением «сетецентричная война?» — продолжил Долгоруков.

— Последние годы развитие технических и магических возможностей двигается вперед настолько быстро, что впереди нас ждет настоящая революция военного дела, — начал я издалека. — Вместе с невиданными ранее возможностями разведки, в том числе авиаразведки, а также благодаря новым видам связи — такими как передача мгновенных сообщений, например, теоретически уже совсем скоро может быть реализовано объединение разных родов и видов войск в единую сеть по всему театру военных действий. Поэтому война «сетецентричная». Первая армия, которая добьется подобного, получив инфокоммуникативное превосходство, станет безоговорочно царить на полях сражений.

— Инфокоммуникативное превосходство? Илья Лукич, я вам по-доброму завидую, — подкручивая ус, обернулся один из больших чинов к Остерману, после обратился к великому князю: — Андрей Александрович, можете порекомендовать мне такого же профессора военного дела?

Так, судя по всему это начальник Академии Орска. Центр обсуждений и всеобщего внимания теперь находился рядом с нами, но все по-прежнему были сконцентрированы на реакциях великого князя. Решив, что здесь нам беседу лучше не продолжать, я бочком-бочком отвел Маргарет и Марию от высоких чинов и вежливо раскланявшись с семеркой будущих противников, повел спутников в сторону грядущего обеда.