Глядя на меня, он едва заметно кивнул — приветствуя с некоторым неодобрением. Вообще, если быть честным, на меня с некоторым неодобрением сейчас смотрели практически все в зале, даже стоящий за высокой трибуной его превосходительство генерал-аншеф Иван Лукич Остерман. Вот так, провожаемый многочисленным неодобрительными взглядами, я занял предназначенное мне место рядом с Маргарет. Посмотрел на часы — секундная стрелка как раз добежала до конца пятьдесят девятой минуты часа.

— Точность — вежливость королей, — негромко произнес я, повернувшись к сидящей рядом Маргарет и постучав по циферблату часов.

Судя по ожегшим меня нескольким взглядам, выходка моя соседям не понравилась. Ну так и должно было быть, все по плану. Остерман между тем начал стандартную приветственную речь, которую я слушал вполуха. Знакомые слова и обороты — в другом мире и при совершенно другом политическом строе я все это уже неоднократно слышал.

Пока с высокой трибуны говорились важные вещи и награждали особо отличившихся при обороне Скобелева, я рисовал, корректируя на листе бумаги план речи — если вдруг действительно придется произносить. Именно рисовал — фигурки, стрелочки, сокращения. Всегда так делаю — если не пять листов текста, то мне проще по картинкам двигаться, чем с бумаги читать.

— … за проявленные мужество и героизм, созданным индивидуальным заказом по высочайшему повелению мастерами Златоуста золотым оружием, награждается боярин Владимир Морозов!

Услышав свое имя, поднялся и вышел на трибуну, где расположились великий князь Андрей Александрович и его превосходительство Остерман.

Врученное мне великим князем золотое оружие прямо порадовало. Не парадное, боевое — пусть и выглядит непривычно. Изогнутый клинок такой же формы как тот, которым я фехтовал с профессором Селиверстовой; вот только в этом «эльфийском» скимитаре сразу два накопителя — один в основании клинка у гарды, второй в навершие непривычно длинной, почти как у японской катаны, изогнутой рукояти. Золота здесь было много, но оно служило функциональным проводником — лишь мельком осмотрев рукоять я сразу увидел и понял, как перехватывая ее можно отсекать или включать потоки энергии.

Наверное, только для меня, профессора Селиверстовой — и, может, для великого князя, который сейчас вручал мне клинок, упоминание «созданное индивидуальным заказом» несло истинный смысл. Клинок создавался под мои возможности, с вариантом отсекать стихийную силу во время ударов — чтобы не получилось, как с Селиверстовой. Остальные присутствующие, судя по гомону, поняли все совершенно иначе, оценивая мой неизвестный подвиг. Да, постфактум я помню, что заслуги каждого награжденного конкретизировали, мои же остались скрыты за размытой формулировкой. И очень похоже, что не всем это понравилось. У многих явно сложилось впечатление, что награжден я по списку, а вовсе не за заявленные мужество и героизм.

В иной ситуации, будь я прежним человеком, меня бы это не взволновало. Но сейчас новая реальность и юное тело постепенно изменяли мое сознание, так что беря в руки клинок я перехватил его так, чтобы показать и его и свою силу.

Вспышка сверкнула яркая — Андрей Александрович сощурился, Остерман даже отшатнулся, а на первых рядах некоторые прикрывали глаза. Гомон сменил тональность, похоже прочувствовали, что такое оружие вручено мне не просто так. Клинок после яркой вспышки приутих, все равно будучи сейчас похожим на огненный меч, как архангелов с церковных гравюр. Убрав магический клинок в ножны, я негромко поблагодарил великого князя. Андрей Александрович кивнул, собрался было что-то сказать, но не успел.

— Боярин Владимир Морозов словом и делом показал свои способности, на первый взгляд несоизмеримые с его юным возрастом, — заговорил вдруг забытый всеми Остерман. — Именно поэтому он является куратором зеленого потока и профессором военного дела Академии Скобелева, будучи рекомендованным на эту должность его высочеством Андреем Александровичем, — уважительный поклон великому князю. — Сегодня боярин Морозов не заявлен в числе лекторов, но я надеюсь, что он не откажет нам в том, чтобы сказать несколько слов по теме вот уже скоро начинающегося семинара.

Пока его превосходительство говорил, глаза стоящего великого князя заметно сузились. Сильнее даже, чем когда он недавно после вспышки пламени щурился. Похоже, Мария ему о вчерашних движениях вокруг моей фигуры не доложила и такой подставы от начальника Академии его высочество не ожидал. Кивнув озадаченному Андрею Александровичу, я направился к трибуне, занимая место отошедшего Остермана.

Достал свой расчерченный лист, положил перед собой. Мельком заметил приподнятые брови Остермана, который увидел содержимое план-схемы и похоже впечатлился. Сам я, обозревая ряды присутствующих, видел, как мои курсанты готовятся конспектировать. Молодец Маргарет, я уж и забыл, что вчера про этого говорил.

Зал даже не думал затихать — слышался гомон, шелест; кто-то из дам шептал, скрывшись за веером, некоторые мужчины негромко переговаривались в открытую. Но большинство, особенно те, кто в высоких чинах, ждали с интересом.

Может быть — в иной ситуации и иной жизни, перед такими слушателями я бы не то чтобы заробел, но слегка заволновался бы. Но в моей ситуации — мне здесь даже еще восемнадцати нет, могу нести все что угодно без сильного урона для репутации. Много от меня не ждут, чтобы опростоволосится надо сильно постараться.

Пауза затягивалась, а я так и стоял, внимательно обозревая зал — играя на нервах у некоторой части незнакомой со мной местной публики, а некоторых — из нашей Академии, заставляя ожидать моего фиаско с неспособностью грамотно связать пару слов по теме. Негромкий гомон множества людей наконец-то принялся затихать.

Ладно, поиграли на нервах и хватит.

— Ваше превосходительство, простите… запамятовал, какая тема семинара?

Зал звучно ахнул.

— Эффективное использование и управление армейскими подразделениями в зоне прорывов скверны.

— Благодарю вас, — кивнул я и обернулся к залу. — На службе Российской Империи я совсем недавно, так что узкоспециализированные вопросы тактического командования оставлю специалистам, готовым сегодня делиться с нами наработками, опытом и знаниями. Поговорим мы о том, что для грамотного управления армейскими подразделениями в зонах прорыва необходимы не только связка в виде теоретических знаний и военных навыков, но также и… лидерские качества. Вот на последнем факторе я хочу заострить внимание. Нужно понимать, что каждый лидер — командир, но не каждый командир — лидер. Разница между этими понятиями часто иллюзорна, но в большом количестве случаем именно эта разница и становится ценой жизни и смерти, ценой больших побед и горьких из-за упущенных возможностей поражений.

Небольшая пауза, в ожидании пока все проникнутся сказанным. За это время я опустил взгляд и зачеркнул пару криво нарисованных пиктограмм на листке. Вздохнул, набирая воздуха.

Надо сказать, что в делах военного управления я разбираюсь чуть больше, чем никак — даже в армии не служил. Хотя в отставку вышел в звании капитана — звезды на погоны получал за спортивные достижения, а форму надевал только для фотографий на военный билет. Но последние годы увлекался мемуарами и военной историей — все больше вероятного противника, правда. И выбрал для речи я вариант беспроигрышный — если не знаешь, что говорить по теме, просто говори о том, что хорошо знаешь. Сейчас, например, я собирался иносказательно озвучить четыре правила лидерства американской морской пехоты. Там, правда, учат пяти правилам, но пятое я забыл и вообще все немного переиначил. По известному еще со школы рецепту: если не помнишь точно по учебнику, говори своими словами.

— Господа курсанты Академии Скобелева, обращаюсь к вам. Мы с вами обучаемся в военно-магической Академии, где худо-бедно из нас, всех тех, кто доберется до выпуска, сделают командиров. Но станете ли вы после выпуска лидерами? Вопрос открытый. Для начала, давайте озвучу признаки хорошего командира, которые помогают ему стать лидером. Их четыре. Прежде всего, конечно, это компетенция. Говоря шире — уровень подготовки, включающий в себя теоретические знания и практические навыки.