— Помните во время прохождения мной испытания Захарьин возмутился по поводу того, как я заживляю раны.

— Он всегда чему-то возмущается, ну допустим помню, что дальше?

— Мой дар всё ещё достаточно слаб, но я нашёл одну интересную книгу, где написано о том, как сделать большую работу с гораздо меньшей затратой энергии, им я и пользуюсь, чтобы компенсировать этот недостаток. Но, вы не подумайте, я не собираюсь топтаться на месте, а занимаюсь каждый день, прорабатываю ядро и протоки силы, мои успехи неуклонно растут.

— Что за метод такой? — снова перебил он меня. Ну точно за столом ночь провёл.

Я начал ему рассказывать и показывать рисунки на листе бумаги. Он отложил свой ворох документов в сторону и стал изучать мои рисунки, нахмурив при этом брови на максимум. Я был предельно краток, излагая самую суть. Не меняя положения головы, он посмотрел на меня исподлобья.

— Так вот что тогда не понравилось Захарьину, — хмыкнул он и откинулся на спинку кресла. — Теперь понятно. Наш сокол-то верит только в чистую силу в огромных количествах, вот ему твоя метода и встала поперёк горла. Так любой слабый маг сможет сделать то же, что и он. Ты где взял это вообще? В институте этому не учат.

— Нашёл одну старую книгу, там всё описано.

— Принеси мне её, хочу изучить.

— К сожалению, не смогу, — пожал я плечами. Решил немного соврать. Даже такому уважаемому человеку я не решился бы доверить единственный сохранившийся экземпляр. — У меня её нет, давали на время.

— Понятно, жаль, — сказал Обухов. — Постарайся её снова заполучить и принеси мне. Это в твоих же интересах. Но мне кажется, что ты пришёл не для того, чтобы я разрешил тебе так исцелять, правильно?

— Правильно, — кивнул я и улыбнулся до ушей. — Я хочу научить этой методике слабых магов и знахарей.

— Зачем тебе это надо?

— Я просто немного поварился в этом котле. Когда меня лишили статуса лекаря, я работал в лечебнице «Святая София», как вы уже знаете. В процессе я выяснил, что там на самом деле ничего хорошего. Но, чтобы понять всю глубину проблемы, надо туда внедриться и поработать с ними наравне.

— Я тебя понял, — сказал Обухов, потирая подбородок. — Хочешь заняться просветительской деятельностью. Так что же тебе мешает?

— Я слышал, что автора той самой книги выгнали из института и уничтожили практически весь тираж его книги, чтобы это не пошло в массы. Методику обозвали ересью и запретили.

— Ну то есть ты уже в курсе всех событий, — ухмыльнулся он. — И что же ты хочешь тот меня? Чтобы я признал, что это не ересь и разрешил тебе распространять этот метод? Ты уверен, что у меня достаточно для этого полномочий? Или я сначала должен убедить учёный совет и министерство, чтобы ты ходил с этой книгой и делал из полулекарей полноценных лекарей?

— Но,…

— Да не суетись ты, — махнул он рукой. — Я же всё понимаю, здесь правда на твоей стороне, но очень сложно её протолкнуть на поверхность. Слишком много сил сразу подключится, чтобы утопить обратно, да так, чтобы больше никогда не высовывалась.

— И что же делать? — растерянно спросил я. — Неужели ситуация безвыходная?

— Дай мне время подумать, — сказал Обухов, снова обкладываясь бумагами. Мои рисунки он пихнул в верхний ящик стола. Не в урну, значит хороший признак. — Я сам тебя найду, а теперь иди, у меня ещё куча дел.

— Спасибо вам, Степан Митрофанович, — я встал, поклонился вполне подобающе его статусу и начал пятиться к двери. — Буду ждать вашего решения столько, сколько потребуется.

— Хватит пятиться, иди уже нормально, упадёшь ещё ненароком! — хохотнул Обухов, а я развернулся и быстро покинул кабинет.

Фух, дело сделано, я посадил зёрнышко, будем ждать росток. А пока в свободное время надо заняться разработкой методичек, чтобы раздавать из обучающимся. Найти бы ещё способ переиздать книгу хотя бы небольшим тиражом, чисто для своих, да так, чтобы не привлечь этим ненужного внимания. Сам не заметил, как вышел на улицу в расстёгнутом пальто, шляпа и шарф в руках. Злючий холодный ветер так сковал меня холодом, что я метнулся обратно в фойе, чтобы чуть согреться и нормально одеться. Выглянув на улицу через стеклянную дверь, решил сначала вызвать такси, а только потом выходить. В такую погоду хороший хозяин собаку гулять не поведёт.

В клинику я входил в приподнятом расположении духа. Даже несмотря на то, что пришлось побегать за шляпой, когда вышел из такси. Ветер ударил меня мощным кулаком, как только я открыл дверь машины. Поймав шляпу я сжал воротник пальто, чтобы ветер меньше попадал за пазуху и припустил ко входу в клинику. Больше всего смущало в этой погоде только то, что многие пациенты, выглянув в окно и увидев прохожих не захотят выходить из дома и отложат визит до следующей недели, а значит, что сегодня будем бездельничать.

В помещении было тепло и уютно, я стряхнул налипший на пальто и шляпу снег, поздоровался с регистраторами и, не заходя в свой кабинет, направился сразу в манипуляционную. Под дверью уже сидели люди и никакая непогода им не помеха. Что интересно, средний возраст смельчаков был однозначно за семьдесят. Вот что значит люди закалённые, им ветра нипочём, а не то что современная изнеженная молодёжь.

Света уже давно подготовила кабинет к работе, она сидела в кресле в зоне отдыха с книгой в одной руке и чашкой кофе в другой, и сразу подскочила, когда я вошёл.

— Доброе утро, Александр Петрович! — бодро приветствовала она. — Ваш кофе почти остыл, а пациенты заждались. Но они подождут ещё пару минут, пока вы попьёте.

— Доброе утро, — ответил я, улыбаясь. — Кофе сейчас самое то, спасибо тебе.

Я не стал садиться, а взял кофе и уставился в окно. Серое небо, затянутое снежными тучами и метель. За этим приятнее всего наблюдать, находясь в тёплом помещении, а не там, в эпицентре. Похоже сегодня изрядно снега наметёт. Начинается сезон зимних болячек и травм.

— Зови первого, Свет, — сказал я, ловко закинув пустой стаканчик из-под кофе в мусорное ведро.

Бабушки, бабушки, дедушки. В основном несущественные болячки. Обострились всё те же суставы, поясницы, невралгии и тому подобное. В половине десятого привезли на каталке первый привет от первой замёрзшей лужи. Мужчина шестидесяти двух лет от роду поскользнулся, поворачивая за угол дома, грохнулся на обледеневшую брусчатку, которую дворники именно в этом месте не посыпали песком и сломал бедро. Да не просто сломал его в нетипичном месте — в средней трети, да ещё и винтовой с ротацией бедра. Вот это угораздило. В нашем мире такая травма считается очень серьёзной, требующей операции и длительной реабилитации.

Но, это в нашем мире, где нет магии. А здесь она есть, и я с её помощью сделаю этого человека здоровым уже сегодня. Для начала сканируем место перелома, чтобы определиться с положением отломков, наличием повреждения мягких тканей и гематомы. Ну уж гематома при переломе бедра всегда солидная, но ни мышцы, ни сосудистые пучки или нервные стволы оказались не повреждены. Вот и замечательно.

— Света, мне понадобится твоя помощь, — обратился я к медсестре.

— Бориса Владимировича позвать? — спросила она.

— Пожалуй, нет, — покачал я головой. — Здесь никаких болезненных манипуляций не будет. Разве что совсем чуть-чуть. Вы потерпите?

— После того, что я час назад вытерпел, мне уже ничего не страшно, — хихикнул пациент.

Молодец, держится бодрячком, не ноет и не киснет, заслуживает уважения.

— Свет, поверни его левую стопу вертикально, чтобы она стояла, как правая.

— Делаю, — ответила она и начала медленно поворачивать.

Пациент немного шикнул и задержал дыхание. Я посмотрел на него, спрашивая взглядом, как дела.

— Да ничего, доктор, терпимо всё, делайте.

— Хорошо, — кивнул я и приложил руку к его бедру в проекции перелома. Отломки почти встали на место, но нужно ещё немного повернуть.

— Свет, поверни стопу дальше ещё немного, — сказал я, продолжая контролировать положение отломков. — Ещё немного, ещё. А теперь замри и держи так.