И мой план удался на все сто. Я не собирался засиживаться за полночь, потому времени у меня на всё про всё два часа. Прочитал ещё одну главу по медитации и тут же приступил к внедрению в жизнь. Как говорится «куй железо, не отходя от кассы».

С нововведениями работа с ядром получилась мягче и качественнее. Внутренним взором я видел, что оно стало чуть больше. То же самое с чисткой и улучшением магических протоков. Если верить тому, что я вижу и чувствую, моя эффективность выросла процентов на десять. Надо бы конечно на несколько тысяч в конечном итоге, но это не сегодня, немного позже.

Я отложил учебник по медитации в сторону и взял в руки новую книгу с коротким, но ёмким названием «диагностика». Это третья из книг, что мне тогда вручил дядя Витя. Сам не знаю почему, но раньше до неё руки не доходили. Наверно потому, что считал себя неплохим диагностом, забыв про отсутствие анализов, ультразвуковой диагностики и томографии в этом мире. Правда, когда я начинал работать, а точнее пришёл в интернатуру, из всего этого в нашей больнице были только анализы и один ультразвуковой аппарат на тысячу коек.

Мои ожидания оправдались, пробежав глазами по содержанию, я понял, что здесь речь пойдёт о той самой диагностике, которой я уже начал заниматься чисто интуитивно. Теперь с помощью этой монографии я смогу это делать правильно, по-научному. Первое же практическое задание после первой главы было просканировать собственную почку. Да без проблем, с простатой будет сложнее. Я положил ладонь в проекции почки, закрыл глаза и сосредоточился. Самое сложное — это не делать так, как я уже начал привыкать, а делать правильно.

Какой же у меня был восторг, когда перед моим магическим взором предстала почка в виде объёмной модели. Я мог её даже повернуть перед собой, чтобы рассмотреть со всех сторон. Потом было задание посложнее, надо было заглянуть внутрь почки. И тут я вспомнил про своё увлечение томографией, переросшее в ещё один диплом. Я начал двигать ладонью, стараясь превратить сканирующий луч в плоскость. Получалось пока смазано, но в итоге получилось. Осталось теперь только набить навык регулярным применением на практике.

Пока возился со всем этим, мозг потихоньку начал закипать. Чувствую, что заснуть сейчас не смогу из-за психоэмоционального перевозбуждения. Слишком всё близко к сердцу воспринимаю, а это всего-навсего учебный процесс. И прежний я наверняка всё это знал и умел. Возможно сохранившиеся остатки этих знаний помогают мне сейчас быстро осваивать предметы, а не доходить до всего месяцами, как школьники и студенты.

Контрастный душ взбодрил и выкинул лишние тревоги из головы, а следующие пять минут под умеренно горячим достаточно расслабили, чтобы захотелось плюхнуться в койку и залезть под одеяло. Засыпал с мыслями об Андрее, его состоянии и о том, что его ждёт впереди. Понятно, что он сам виноват во всём, чисто его заслуга или влияние плохой компании, но он виноват. Всё равно его было жалко.

— Ты сегодня решил поехать на работу пораньше? — спросила мама, когда вошла в столовую утром. К этому моменту я уже заканчивал завтракать и вскоре собирался вставать из-за стола.

— Не совсем, на работу даже немного опоздаю.

— Тогда зачем вскочил в такую рань? — удивилась она.

— Забыл вчера сказать, — я мысленно стукнул себя по голове. — У меня назначена аудиенция, Обухов должен принять без четверти восемь.

— Ого, а что-то случилось? И почему ты раньше не сказал?

— Да ничего особенного не случилось, — отмахнулся я, но потом всё-таки решил признаться. — Андрей Боткин там лежит под охраной из четырёх полицейских. Его сильно ранили молнией свои же при задержании. Память потерял, не узнаёт никого.

— Ну попробуй, вдруг получится, — пожала мама плечами, наливая себе чай. — Подожди, как под охраной? За что его задержали? Кто ранил?

— Полиция задержала, он решил сдаться и указал полиции, где можно задержать его вместе с подельниками. Но с этим вопросом я разобрался уже, хотел сейчас с Обуховым обсудить легализацию метода лечения тонким потоком. Если получится, то можно будет начать обучать этому слабых лекарей и знахарей.

— Мне кажется вряд ли он на это пойдёт, — добавил входящий в столовую отец. — Такое важное решение он не будет принимать самостоятельно, а снова соберёт коллегию. Захарьин и Гааз точно не одобрят. Они просто физически не воспринимают магов со слабым даром. Считают, что они не маги вовсе, а сплошное недоразумение.

— Но всё-таки Обухов главный лекарь, — упирался я, хотя и сам понимал, что отец прав. — Попробовать то надо.

— Ну попробуй, почему бы и нет, — пожал плечами отец и принялся за омлет.

— Доброе утро всем! — жизнерадостно воскликнул входящий в столовую Виктор Сергеевич. — А у меня радостная новость! Сегодня в моей квартире будут завершены ремонтные работы, и я от вас съезжаю!

— Виктор Сергеевич, — мама на него так посмотрела, словно он чем-то обидел её лично. — Вы это говорите так, словно мы здесь держали вас в клетке на хлебе и воде, а теперь вы наконец-то попадёте в пятизвёздочный отель. Неужели у нас вам было так плохо?

— Да что вы, голубушка, как можно такое говорить! — он подарил ей настолько обворожительную улыбку, что мама спрятала обиженное лицо и тоже улыбнулась. — Но вы ведь прекрасно понимаете, что свой дом он всегда свой и нет ничего лучше. А моё гнёздышко отнюдь не конура, а вполне большая удобная квартира для проживания одинокого старика.

— Ну что ж, поздравляю, Виктор Сергеевич, — улыбнулся отец. — А вообще имейте ввиду, что этот дом и ваш дом, двери сюда для вас всегда открыты, в любое время дня и ночи.

— Спасибо вам большое, Пётр Емельянович, и вам, Алевтина Семёновна, за заботу и тёплый приём. Мне очень приятно, что в моей жизни когда-то появились такие замечательные люди, как вы. И знайте, что мои двери для вас также всегда распахнуты настежь.

— Не забывайте к нам дорогу, Виктор Сергеевич, — сказала мама, немного растрогавшись, словно провожает старого друга в дальнюю дорогу без шансов вернуться домой.

— Да ни за что, Алевтина Семёновна! — он поклонился маме и сел за стол. — А вещи я тогда после работы заберу.

— Маргарита всё подготовит, а Пантелеймон поможет дотащить клетку и чемодан.

— Не надо Пантелеймона, — вмешался я. — Я помогу Виктору Сергеевичу.

— Спасибо Саш, — улыбнулся старик. — Я уж не стал тебя просить, ты такой занятый в последнее время.

— А я не просто так с вами поеду, — подмигнул я ему. — Я по делу.

Сказав последнее, я побежал одеваться, уже у ворот стояло такси и надо успеть прибыть к кабинету Обухова чуть раньше назначенного времени. Пока вроде успеваю.

В холле перед кабинетом главного лекаря уже толпился народ. Неужели все к нему в такую рань? Я приехал без двадцати пяти минут восемь, а эти в семь что ли пришли? Секретарь выглянул без двадцати, нашёл меня взглядом и кивнул, чтобы я заходил. В толпе возмущённо забубнили по этому поводу, упоминая, что они давно здесь сидят, а он мол только пришёл.

Я прошёл через приёмную сразу в кабинет. Степан Митрофанович уже сидел, обложившись кучей бумаг. На мгновенье оторвал взгляд от макулатуры и, глянув на меня, жестом указал на стул.

— Здравствуйте, ваше сиятельство! — сказал я и сел.

— Приветствую Александр Петрович. И можно без титулов, когда мы не на официальной встрече в высших кругах, — пробубнил он. У меня сложилось впечатление, что рабочий день только начался, а он уже устал. Может он отсюда и не уходил вовсе? — Что тебя привело ко мне в собачью рань?

— Вчера было два вопроса, а сегодня только один, — начал я, но он тут же перебил.

— И куда делся второй?

— Второй был про Андрея Боткина, как состояние его здоровья.

— С ним всё будет в порядке. В плане здоровья, я имею ввиду. Вчера с ним поработал наш мастер души и ему удалось вернуть парню память. Теперь у него будут проблемы только с законом, но это уже не в моей компетенции. Какой ещё вопрос?