— Помиловать или амнистировать мы вас не сможем, дело находится под контролем государя и центральной канцелярии, — Белорецкий старался держаться и говорил спокойным тоном. — Но я лично приложу усилия, чтобы для вас сделали более существенные поблажки. Активируйте амулет, мы задержим псионика и я направлю рапорт в столицу о вашем героизме при задержании опасного преступника.

— С родителями хоть дайте увидеться.

— После задержания псионика, — полицмейстер был непреклонен. Всё по порядку: утром деньги, в обед стулья.

— Чёрт с вами, давайте сюда эту железяку, — махнул рукой Андрей.

Один из подручных полицмейстера достал из саквояжа латунную шкатулку с хитрой гравировкой. Я её только сейчас рассмотрел, раньше я такую шкатулку не видел. Похоже это как раз доработка или старые запасы Виктора Сергеевича для маскировки силы артефакта, чтобы его не нашли в парке случайно. Внутри этой шкатулки находилась как раз та, в которой амулет находился под крышкой стола. Полицейский открыл вторую шкатулку, к амулету прикасаться не стал, а протянул это всё вместе Андрею.

Боткин бережно и с обожанием в глазах вынул амулет с цепочкой из мягкого ложа, немного полюбовался игрой света в драгоценных камнях. На мой взгляд слишком долго любовался, дураку понятно, что он просто хочет побесить полицейских. Потом быстро, почти неуловимо коснулся нескольких кристаллов на ободке, потом центрального. Мне показалось, что в камере стало ещё светлее. Все замерли в ожидании, мне показалось, что Андрей сейчас наденет его на себя и тогда нам всем здесь крышка. Хотя возможно меня он снова не тронет.

Когда он протянул руку с амулетом Дьякову, все облегчённо вздохнули. Мне кажется, сам великий столичный маг тоже протяжно выдохнул. Сергей Андреевич смотрел теперь на артефакт совсем по-другому. С каким-то благоговейным трепетом. Видимо ощутил его мощную ауру, которая заполнила всё помещение и понял, какая это могущественная «штуковина»

Московский боевой маг, один из лучших на государевой службе, Дьяков Сергей Андреевич, решил не откладывать в долгий ящик, а нацепить на себя амулет прямо сейчас. Как оказалось, слава Богу, что не во время задержания псионика. Через несколько секунд довольная улыбка на его лице куда-то исчезла, здоровый цвет лица стал мертвенно бледным. Потом его повело в сторону и он упёрся ладонью в стену. Теперь на лице был только дикий испуг, весь пафос и снобизм как ветром сдуло.

Рискуя тоже огрести от активированного артефакта за компанию, я бросился сдирать с него амулет. Не задумываясь ни на секунду, швырнул его Андрею. Только сейчас заметил, что тот сидит довольно ухмыляясь. Всё, что произошло он скорее всего предвидел и теперь наслаждался результатом. Мне стало не по себе, в лице друга я увидел злого гения, который сейчас покажет всем, где раки зимуют. Вопреки ожиданиям, он деактивировал амулет, положил в шкатулку и закрыл её, поставив на стол. А ведь он легко мог сейчас надеть его и стать свободным.

Дьяков к этому времени сполз по стенке и теперь пытался подняться на ноги, перебирая руками, как по скалодрому. Какое там на хрен великий маг? Он и на ногах-то еле стоял. Пенсне валялось на полу совсем близко от его ботинка, ещё немного и растопчет.

— Хочешь что-то сказать по этому поводу? — обратился я к Андрею, пока остальные стояли мебелью, просто превратились в соляные столбики. Это образно, конечно.

— Я знал, что этот зазнайка не справится с амулетом, если ты об этом, — хихикнул он. — Зато я точно с ним справлюсь и могу помочь обезвредить псионика.

— Нет, нет и ещё раз нет! — заявил Белгородцев, выходя из ступора. — Будем искать другие варианты решения проблемы.

— Какие другие решения, Павел Афанасьевич? — спросил Андрей и расхохотался. — Москвич окислился и выпал в осадок, я единственный, кто с этим амулетом справится, так что наберитесь смелости и примите правильное решение.

— Мы не можем так рисковать, — покачал головой Белорецкий. — Значит поднимаем всех на ноги и устраиваем бойню. Других вариантов я не вижу.

— Послушайте, Павел Афанасьевич, — Андрей говорил с лёгкой полуулыбкой, уверенный в своей правоте. — Если бы я хотел сбежать, то надел бы амулет, уложил вас всех в мгновение ока и ушёл куда глаза глядят. Никто не смог бы мне помешать. Вы не находите это странным?

Главный полицмейстер молча смотрел на Боткина. По лицу было видно, что в голове рой мыслей и сложная борьба. Все остальные не вмешивались, московский специалист перестал карабкаться на стену, снова сполз вниз и теперь сидел в позе лотоса на полу, прижавшись спиной к стене и медитировал. Учитывая, что он за несколько секунд практически обнулился, медитировать ему долго.

— Я принимаю ваше предложение, Андрей Серафимович, — выдавил наконец Белорецкий, с диким скрежетом переступая через себя и свои принципы. — Но при одном условии.

— Вы сделали правильный выбор, Павел Афанасьевич, — кивнул Андрей, лицо его было абсолютно серьёзным, больше не было никаких хитрых улыбок. — Что за условия?

— Мы наденем вам на ногу браслет, который взорвётся, если вы отдалитесь от другого такого же носителя браслета больше, чем на сотню метров.

— Да ради Бога, хоть два надевайте, — махнул Андрей рукой. — Меня это не пугает.

— Я предполагаю вариант, что вы сможете освободиться от браслета, но тогда взрывается другой, а он будет надет на ногу вашего друга, Александра Петровича. Это значит, что если вы решите сбежать, то ваш друг как минимум лишится ноги, но часто бывает и летальный исход.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Андрей.

Мне стало не по себе. А что если он решит, сто свобода дороже, чем здоровье и жизнь друга? Зачем Белорецкий предложил такую сделку даже не спросив меня? Это просто какой-то странный сон.

— Тогда нам пора идти, — подвёл итог полицмейстер. — Иначе преступник уйдёт, натворит бед, а нам его снова придётся искать.

На Андрея надели подавляющие магию наручники, Белорецкий забрал со стола шкатулку, москвича подняли на ноги и потащили, поддерживая под мышки, чтобы он не свалился. Быстро прошли по всем коридорам и вышли из управления.

— Сергея Андреевича отвезите к Обухову, от него сегодня толку уже не будет, — сказал полицмейстер и одна из машин помчала мага в больницу.

Несколько патрульных автомобилей и два бронированных микроавтобуса помчали нас к перекрёстку Кирочной и Таврической улиц, где в старом двухэтажном доме удалось временно заблокировать псионика. Мне показалось, что здесь уже находится вся полиция Санкт-Петербурга, дороги перекрыты метров за двести до оцепленного здания. Само оцепление находилось больше, чем в пятидесяти метрах от здания, ближе подходить было опасно, псионик, несмотря на блокаду, мог достать своей магией. Об этом говорили тела нескольких гражданских и полицейских, к которым никто не решался подходить под страхом смерти. Они так и оставались на своих местах, лежащие в нелепых позах тела начал припорашивать медленно кружащийся снег.

— Тебе придётся идти со мной, — сказал Андрей, когда доставал из шкатулки золотой амулет. — Твой медальон должен защитить от атак этого псионика.

— Мне по-любому придётся, — ответил я и повертел ногой, на которой довольно плотно застегнули тяжёлый браслет.

— А, ну да, — сказал Боткин и приподнял штанину, чтобы посмотреть на свой такой же. — Кустарщина, мать их. Такое впечатление, что делал не артефактор, а слесарь самоучка с применением бытовой магии. Всё равно сам снимать не вздумай.

— Я это тебе тоже хотел сказать, — хмыкнул я. — Мне пока обе ноги нужны.

— А мне уже нет, не поверишь, — грустно улыбнулся Андрей. — Уже всё совсем пофиг. Не думаю, что они серьёзно смягчат наказание, так что гнить мне на каторге на Урале до конца моей короткой, но бурной по началу жизни.

— Не надо себя так настраивать, что-нибудь придумаем, — попытался я его поддержать, хотя сам уже не особо верил своим словам.

— Идём, друже, повоюем напоследок, — Андрей надел и активировал амулет. Реакции подобной той, что испытал москвич я не увидел. Наоборот он даже стал выглядеть стройнее и выше, плечи расправились. — Держись за мной, слушай, что я говорю и не высовывайся.