— Сань, ты чё там застыл, молишься что ли? — спросила Катя и метнула мне очередной снежок в затылок, снова сбив шляпу.

— Подойди лучше сюда, — осторожно шикнул я в её сторону, поднимая шляпу и призывно взмахнув рукой.

— Клад что ли нашёл? — спросила она, подходя ближе.

— Почти, там котёнок.

— Где котёнок? — тут же заинтересовалась сестрёнка и не задумываясь бухнулась на колени рядом со мной.

— Вот молодец, — одобрил я её действие, тихо хихикая. — Помолимся вместе.

— Ты пошутил что ли? — возмутилась она.

— Да погоди ты, — тихо сказал я и прижал палец к губам.

Ждать пришлось недолго, вскоре робкое писклявое «мяу» повторилось.

— Ой, правда киса! — обрадовалась Катя. — Ну, где ты там? Иди сюда!

Она начала осторожно раздвигать еловые ветки, вглядываясь в темноту за ними.

— А, вот ты где, — тихо произнесла она и запустила руку внутрь густой кроны. Потом очень медленно и аккуратно вытащила её обратно. В руке был бело-рыжий котёнок месяцев трёх от роду или чуть больше. — Ой ты какой маленький!

Катя распахнула пальто и сунула котёнка за пазуху. Я хотел было возразить, упомянув про гигиену и кучу болезней, которыми болеют дворовые животные, но вовремя сдержался. Котёнок уткнулся мордочкой в сестрёнку и громко мурчал, благодарный, что мы спасли его от холода. Теперь осталось ещё и от голода спасти.

— Побудь с ним здесь, я принесу ему что-нибудь вкусненькое, — сказал я, поднимаясь с колен. За эти пару минут брюки на коленках промокли насквозь.

— В смысле принесёшь? — удивилась Катя, поднимаясь на ноги. — Давай его домой заберём! Ну подумай сам, как мы с ним встретились? Это шанс один на миллион, это судьба! Так что котик теперь будет жить у нас.

— У Маргариты будет инфаркт, — предупредил я.

— Не будет, она тоже любит котов.

— Ладно, допустим. Тогда как мы его назовём?

— Котангенс, — брякнула Катя и рассмеялась.

— Это ещё почему?

— Во-первых, он кот, а во-вторых, он точно рассчитал, когда появиться у нас на пути. У тебя есть другие предложения?

— А я думал его назвать Декабрист, — хмыкнул я.

— Потому, что мы нашли его в декабре? — хихикнула сестрёнка.

— Потому что он в декабре на холоде расцвёл и заманил нас в свою коварную ловушку.

— Декабрист Котангенс, — попробовала Катя на языке оба варианта. — А мне кажется, что не нужно что-то выбирать, вместе это даже лучше звучит, как имя и фамилия.

Рабочий день понедельника начался неожиданным сюрпризом. Я уже начал вести приём, когда в кабинет заглянул отец.

— Загляни ко мне, когда отпустишь пациента, — сказал он и дверь снова закрылась, я даже ничего не успел ответить.

Завершив лечение больной поясницы, я попросил Свету притормозить пациентов и отправился к отцу в кабинет.

— Что-то случилось? — спросил я, закрывая за собой дверь. Отец сидел за столом задумчивый, воткнув пятерню в аккуратно уложенные волосы. Теперь ему придётся снова браться за расчёску.

— Нужно съездить на дом к князю Татищеву, — сказал отец, оторвавшись от лежащей перед ним писанины. — Его супруга внезапно почувствовала себя плохо и с утра не может подняться с кровати. Это очень уважаемый человек и принуждать его привести её к нам не стоит, придётся ехать. Но он зато и платит всегда по двойному тарифу.

— Приём отменить тогда?

— Я сам скажу администратору, чтобы к тебе больше не оформляли, а тех, что пришли, перераспределили или придут завтра. Юдина с собой возьми, вдвоём в таких делах спокойнее.

— Так понимаю, там не сильно страшно всё, раз ты сам не поехал? — решил я уточнить.

— Сложно утверждать, — ответил отец, снова погружаясь в документы. — Езжай, потом расскажешь, звони, если что.

Как это некстати, когда ты чётко распланировал весь свой день, а на тебя сваливается подобная неожиданность. Ну ладно, на дом, так на дом, в этой жизни впервые. Я собрал на всякий случай саквояж с основными наборами инструментов, зашёл за Илюхой и на нашей семейной машине направились во дворец князя на набережной Невы.

Дворецкий встречал нас прямо у ворот и повёл быстрым шагом сразу до опочивальни внезапно заболевшей княгини. Красотами богатого интерьера я любовался на ходу. Останавливаться, чтобы разглядеть очередной художественный шедевр или китайскую вазу было неуместно.

Ложе княгини было настолько большим, что по нему можно было водить хоровод без риска наступить на спящего. Никогда не понимал, зачем делать такие кровати, из которой утром полчаса выбираться, чтобы попасть в туалет. Благо прислуге хватило ума положить её ближе к краю, чтобы можно было осмотреть, не ползая по кровати на четвереньках вокруг пациента.

Княгиня Элеонора Александровна Татищева выглядела чрезвычайно бледной, практически не отличающейся по цвету от белоснежной наволочки и казалась значительно старше своих шестидесяти. Глаза закрыты, возможно спит. Дыхание частое и поверхностное. Я взял её за запястье и начал считать пульс, когда в комнату вошёл её благоверный, князь Григорий Андреевич Татищев. Лицо его выглядело обеспокоенным, но он не терял выдержки и стати.

— Александр Петрович Склифосовский? — спросил он, хотя уже безошибочно определил, кто из нас с Ильёй является сыном Петра Емельяновича, его семейного лекаря.

— Да, Григорий Андреевич, к вашим услугам, Ваше высочество, — сказал я, не забыв про титул и статус и коротко поклонился. — Расскажите вкратце, что произошло?

— Элеонора Александровна сегодня вышла к завтраку уже немного не в своей тарелке, — начал говорить князь и подошёл ближе к кровати. — Жаловалась на слабость, головокружение, отсутствие аппетита. Он даже толком и не поела, когда её внезапно вырвало. Слуги едва успели поднести к ней ведёрко для шампанского. Потом слабость резко усилилась и в опочивальню её несли буквально на руках.

— Простите что перебиваю, ваше высочество, — я максимально тактично постарался уточнить. — Какого цвета была рвота? Она не напоминала кофейную гущу?

— Так в том-то и дело, что напоминала! — князь уставился на меня, удивившись, откуда я знаю то, что он не успел рассказать. — Но кофе-то она с утра ещё не пила! И вырвало её так, словно она этой гущи успела литр проглотить! Вы уже знаете, что это такое?

— Почти, — кивнул я. — А раньше подобного с ней не было?

— Она жаловалась периодически, что живот беспокоит, — пожал он плечами, пытаясь вспомнить подробности. Тошнота раньше тоже бывала, последние недели две или три. На счёт рвоты я не знаю, могла и скрывать, она очень не любит распространяться о своих болячках, пока это не станет слишком заметно. Так что с ней случилось, Александр Петрович?

— Похоже на желудочное кровотечение, — ответил я. — Пульс частый, давление низкое. Видимо сегодня кровотечение было особенно обильным.

— Это язва? — спросил Григорий Андреевич.

— Возможно, но есть варианты, — сказал я. — Если позволите, надо освободить Элеоноре Александровне живот, я должен посмотреть.

— Да, конечно, — кивнул князь, отошёл немного в сторону и кивнул служанке.

Та довольно шустро справилась с ночным платьем и бельём, живот был готов к осмотру. Я присел рядом и начал пальпацию органов брюшной полости по классике. Сначала так, а потом уже сканирование с помощью магии. Я ожидал, что у неё окажется такое же запущенное новообразование желудка, как у самого первого обратившегося ко мне с онкологией мужчины, но мои пальцы никаких больших уплотнений нигде не встретили.

Ладно, тогда сканируем. В первую очередь, естественно, желудок. А вот и оно. По малой кривизне, ближе к привратнику имелось плоское образование до четырёх сантиметров в диаметре с вмятиной в центре. Судя по форме и плотности — это так называемый блюдцеобразный рак с глубоким изъязвлением, которое и дало кровотечение. И это абсолютно точно, что сегодняшнее было далеко не первым. Опять во вред пошёл фактор сокрытия болезни и нежелания обращаться за медицинской помощью.