Я смотрел на старика и возникало желание ущипнуть себя за нос. Это были два совершенно разных человека, тот, что меня встретил, и тот, что сейчас рассматривает медальон.

— Ваш отец сказал, что вы нашли по медальону документы, написанные моим учителем? — спросил он, оставаясь в образе доброго дедушки.

— Да, Альберт Венедиктович, — растерянно пролепетал я и протянул ему папку с бумагами.

— Ага, узнаю этот почерк, — старик с благоговением проводил рукой по страницам, осторожно перелистывая их. Потом он разложил папку на столе, убрав всё лишнее, тупо сбросив на пол. Никакой аккуратности или тревоги за целостность роняемых заготовок. — Наконец-то я узнаю все секреты этой штуки.

Я застыл статуей в шаге от мастера, боясь даже глубоко вздохнуть. Нет неприятных запахов здесь не было, просто не хотел потревожить увлечённо изучающего документы старика и задеть что-нибудь поблизости. Это ему можно здесь всё швырять, а мне он такой небрежности не простит.

— Александр Петрович, у меня есть к вам предложение, — не меняя последнего образа, обратился ко мне старик. — Отдайте мне эту папку, а я отремонтирую ваш амулет бесплатно.

Я в принципе был не против, мне она никакого проку по жизни не принесёт, но это ведь архивный документ, который вынесли за пределы вопреки правилам. Пожалуй, лучше я оплачу ремонт, а папку заберу, чтобы не подвести отца.

— К моему огромному сожалению, это невозможно, — ответил я, всё также не шевелясь. — Отец должен вернуть её, он обещал. Давайте я сделаю копию этих документов и привезу вам завтра. А может быть получится и сегодня.

— Нет, молодой человек, так не пойдёт, — покачал он головой, мило улыбаясь. Несносного старого хрыча словно и не было. — Не всё, что здесь есть доступно копированию. Мне нужен именно оригинал. Я хочу воссоздать этот медальон и наладить его производство. Кроме того, здесь есть скрытые ключи к производству других интересных изделий, которыми мой учитель решил не делиться. Предлагаю вам скидку в десять процентов на все заказы, что вы захотите сделать. Такой, вариант вас больше заинтересует?

— И первые медальоны, что вы сделаете, будут для моей семьи, — добавил я, понимая, что иду в случае выполнения слелки на нарушение правил, но условия слишком уж интересные. Но также я осознавал, что для него эта папка дороже всего, что находится в мастерской. Значит надо поторговаться. — Комплект забираю со скидкой пятьдесят процентов.

— Это же грабёж, молодой человек! — старик настолько опешил от моего предложения и наглости, что никак не мог решить, превращаться снова в ядовитого ворчуна или остаться добряком и замять это дело миром.

— Значит я забираю папку, медальон и нахожу другого артефактора, который не будет меня толкать на сомнительные по соотношению выгоды сделки.

Старик потупился, задумался, не решаясь ни на один из предложенных мной вариантов. В этот момент он выглядел каким-то жалким, несчастным. Долбаный манипулятор с набором образов на все случаи жизни, меня этим не проймёшь! Я делал вид, что не замечаю его терзаний и он всё-таки принял решение.

— Хорошо, с меня ремонт вашего медальона и четыре таких же по цене двух. Только с вас слиток очищенного от примесей серебра на килограмм.

— Хорошо, договорились, — неохотно ответил я. Вот же жук, нашёл-таки лазейку мимо иемы. Теперь искать именно такое серебро.

Меня всё же терзали сомнения. Может вернуть в архив копию документа, а не оригинал? Может там и не разберутся? Вряд ли, не надо считать людей идиотами. Другой вопрос, что предоставивший эти записи человек закроет на всё глаза и положит папку на ту же полку, с которой её много лет никто не доставал. А если правда, то кому она нужна, эта папка? Будет опять собирать пыль на полке. О её существовании никто, кроме нас с отцом, артефактора и архивариуса не знает. И искать никому не нужно, медальон-то теперь у меня и расставаться я с ним надолго не собираюсь.

— Дайте тогда я сделаю копии документов, чтобы было, что вернуть в архив. Иначе могут быть проблемы.

— Я сам сделаю копии, — наконец-то расслабившись после заключения видимо очень удачной для него сделки, улыбнулся старик. — Такие, что вы не сможете отличить от оригинала. Заберёте их, когда придёте забирать медальон. Его я, как и обещал, верну к жизни совершенно бесплатно.

Перед тем, как уйти, я решил позвонить по этому вопросу отцу. А с другой стороны, если старик обещал сделать хорошую копию, то можно это всё вообще оставить между нами. Вот сделает, тогда и будем решать, как поступить.

— Я согласен, Альберт Венедиктович, — сказал я, чувствуя дискомфорт от неправильного поступка и радость от того, что мне за это будет одновременно. — Только не подведите пожалуйста, сделайте копию, как обещали, я за эту папку головой отвечаю.

— У вас есть основания мне не верить? — всё так же тепло спросил у меня старик.

Я молча покачал головой. Потом пожал протянутую мне руку. А хватка у старика, на удивление, как у молодого кузнеца, зачёт.

Воскресенье выдалось солнечным и почти безветренным, нагрянула уже никому не нужная оттепель. С крыш текло, снег стремительно таял, лужи с примесью снежной каши сильно портили удовольствие от пешей прогулки, хотя очень хотелось. Поэтому, отойдя от усадьбы артефактора с полкилометра и промочив ноги, я всё же вызвал такси.

Время ещё позволяет попасть сегодня и в типографию. Вот только работает ли она сейчас? Чтобы не мотаться впустую, позвонил, сказали, что работают без выходных, без проходных, без отпуска и обеда. Видимо устал отвечавший, вот и выдал мне такую тираду. Надо бы придумать какую-нибудь «смазку» для важного разговора. Не, бутылку трудоголику дарить — только его портить, пусть работает. А вот тортик или красивый набор из пирожных будет самое то. Присмотрел на карте ближайшую к типографии пекарню и попросил таксиста остановить возле неё. С красивой корзиной разнообразных пирожных отправился в сторону типографии налаживать контакты для долгого плодотворного сотрудничества.

Нашёл нужный дом и стоял водил жалом. Обычный жилой дом, в окнах герань и занавесочки, кое-где интересующиеся тем, что происходит на улице коты. На типографию, какой я её себе представляю, ни малейшего намёка. Может отец ошибся? Перед тем, как поделиться с ним своим подозрением, решил полностью обойти здание на всякий случай.

И это был как раз тот самый случай. Между первой и второй парадной был вход в подвал, над которым «красовалась» небольшая невзрачная надпись на куске посеревшей от времени фанеры. Название совпадало с тем, что в сообщении от отца. Очень интересно. Они настолько жёлтые, что даже намного желтее собачьих заметок на снегу? Впрочем, для меня их основная деятельность не имела сейчас значения. Главное, чтобы они по-тихому выполнили мой заказ по приемлемой цене и в адекватном качестве. Если в ближайшем обозримом будущем всё пойдёт хорошо, то переиздам книгу и методички в более хорошем качестве, когда уже смогу выбирать типографию сам. А пока посмотрим, на что способны эти подвальные деятели.

Лестница круто уходила вниз. Один небольшой тусклый светильник в углу под потолком света давал крайне мало, но хотя бы позволял ориентироваться в пространстве и не покатиться кубарем. Облезлые стены и грязь на ступеньках навевают мысли о заброшенности или каком-нибудь бомжатнике. Дверь на мощной ржавой пружине была по-старомодному обита деревянными рейками, большая часть из которых потемнела, облезла, проросла чёрной плесенью. Я потянул ручку на себя. Угу, мощная пружина. Двумя руками не получится, корзину с пирожными в эту грязь ставить не хотелось. Упёрся ногой в косяк и открыл дверь одной левой. Самое сложное теперь — войти так, чтобы тебя этой дверью не прибило сзади. Наверно женщины здесь не работают. они просто не смогут войти. Только я об этом подумал, как только что с грохотом захлопнувшаяся дверь с лёгким скрипом открылась и вошёл натуральный ангелочек. Невысокая белокурая очень симпатичная девушка с большими голубыми, как море, глазами и длинными ресницами. Пышный меховой воротник закрывал шею и плечи и выгодно подчёркивал её красоту. Я уставился на девушку и на дверь, никак не сумев сложить три плюс два.