Я хотела кричать. Хотела рвануть вперёд, пробить её барьеры, сокрушить её до самого основания. Но я не могла. Не могла позволить ей дёрнуть за эти чёртовы нити, сорвать жизни с их хрупких судеб, потому что эти люди — моя семья. Они не заслужили такой смерти.

Какой бы сильной ни была моя ненависть, как бы не хотелось продолжать бой до последнего вздоха, я не могла рискнуть ими. Не могла смотреть, как их жизни угаснут из-за моей ошибки. Моё тело сковала безысходность. Я стояла перед ней, сжав кулаки так, что кровь тонкими дорожками стекала по пальцам, и ощущала, как пропасть внутри меня растёт. Одна ошибка, и я поставила под угрозу всё, что пыталась защитить. Одна ошибка.

— Попрощайся со своими любимыми, им пора умирать! — её голос звучал сладостно и одновременно пропитан ядом.

Она вытянула руку вперёд, чёрные когти вонзились в воздух, словно намереваясь разрезать само пространство. Магические путы на шее Балдера и остальных натянулись сильнее, оставляя глубокие кровавые полосы. Мужчины боролись изо всех сил, но было очевидно, что их магия ослабла, а дыхание становилось всё более прерывистым.

— Стой! — выкрикнула я, голос дрожал от сдерживаемой паники, но оставался твёрдым. — Я сделаю всё, что ты захочешь! Просто… не трогай их!

Слова сорвались с моих губ почти бессознательно, но они успели остановить её движение. Ведьма прищурилась, ухмылка на её лице стала шире, почти триумфальной.

— О, как мило, — прошипела она, как змея, обвивая свою добычу. — Ты наконец-то готова слушаться? Или это очередная попытка потянуть время?

Она оказалась в непосредственной близости от Балдера и её коготь скользнул по его щеке, оставляя глубокую, но странно не кровоточащую царапину. Он скрежетнул зубами, стараясь не издать ни звука, но его напряжённое лицо и взгляд, полный вины, разрывали моё сердце на части.

— Чего ты добиваешься, ведьма? — мой голос снова прорезал воздух, но в нём больше не было отчаяния. Лишь тихая, глубокая ярость. — Ты хочешь моей силы? Моей души? Или тебе просто нравится убивать всё, что я люблю?

Она захохотала. Смех был сухим, истеричным, но в нём слышался металл.

— Ах, как же ты смешна, дитя! Твоя сила? Твоя душа? Я давно это забрала бы, если бы могла и хотела! Но теперь… Теперь мне нужно кое-что большее, когда я узнала правду. Ты — сосуд для Страха. Это единственное, что мне нужно, чтобы завершить всё, чего я добивалась всю свою жизнь. А эти твои «любимые»… Они — ничто. Просто пешки в этой игре.

Она оскалилась, её коготь всё ещё угрожающе дрожал рядом с горлом Балдера. Мои пальцы сжались так сильно, что ногти впились в ладони, а из уголка губ сочилась кровь от прокушенной губы. Неужели все жертвы только ради возрождения Страха? Я до последнего надеялась, что это вовсе не так. Нельзя же быть настолько прогнившей душой, чтобы вернуть в наш мир то, что погубит всех. Той тварью нельзя управлять.

— Если они ничто, — тихо, но с холодом в голосе произнесла я, — то зачем тебе их убивать? Ты же не просто хочешь моей силы. Ты хочешь, чтобы я сломалась.

— Что ты понимаешь, жалкая девчонка?! — заорала ведьма, её голос наполнился безумием. — Я пошла на сделку с самим дьяволом, чтобы получить эту власть! Ты думаешь, я позволю какой-то недалёкой девчонке, вроде тебя, помешать мне?

В следующий миг она резко подняла руку, и магические путы на шее Балдера натянулись ещё сильнее. Его лицо стало белым, вены на шее вздулись, а руки дрожали от попытки разорвать невидимую ловушку. Сердце сжалось от страха за существо, ставшее мне избранником, несмотря на наши сложные отношения и отсутствие романтики в общении.

— Нет! — крик вырвался из моих уст, и я шагнула вперёд, полностью подавляя свой страх. Внутри меня зашевелилась тьма, горячая и опасная, готовая выплеснуться наружу. — Ты хочешь меня? Тогда оставь их в покое! Я твоя!

Слова прозвучали слишком быстро, но я знала, что другого пути у меня нет. Знала, что она этого добивалась, толкала меня к этому решению. Ведьма замерла. На её лице медленно проступила зловещая улыбка, наполненная победным торжеством.

— А вот это уже совсем другое дело, — она провела когтем по воздуху, и путы вокруг Балдера и остальных ослабли. Мужчины жадно втянули воздух, но их лица всё ещё оставались напряжёнными и испуганными.

— Морана, нет! — прокричал Балдер, его голос был полон боли и отчаяния. Он посмотрел на меня так, словно готов был броситься вперёд, несмотря на своё бессилие. — Не смей этого делать! Она погубит тебя!

— Это не обсуждается, Балдер, — прошептала я, глядя прямо в безумные глаза противницы. — Если я могу спасти вас, я сделаю это.

— Ах, какие трогательные прощания, — прошипела ведьма, её голос звенел от удовольствия. — Но времени у нас мало. Поклонись мне, сосуд Страха, и отдайся во власть своей судьбы.

Я почувствовала, как тьма внутри меня снова закрутилась, готовая вырваться наружу, смешиваясь с моей яростью и отчаянием. Моя рука дрожала, но я сдерживалась, пока не настал нужный момент. Больше медлить нельзя, это мой последний шанс. И уже через мгновение вздыхаю с облегчением — я выиграла нам время.

Раздался оглушительный хлопок, как удар грома в тихом зале. На мгновение всё замерло. Глава Верховного совета тёмных ведьм с удивлением посмотрела вниз, туда, где на её груди расползалось багровое пятно. Оно росло, заполняя тёмную ткань её одеяния, словно ядовитый цветок, распускающийся в ночи. Из её рта тонкой струйкой потекла кровь, алым контрастом выделяясь на мертвенной бледности кожи. Глаза, которые ещё секунду назад горели яростью и торжеством, начали стекленеть, превращаясь в безжизненные, пустые окна. Она пошатнулась, будто сама не верила, что её конец настал, и рухнула на холодный мраморный пол с глухим стуком. Вокруг неё растекалась кровь, смешиваясь с пылью битвы и забрызгивая гладкую поверхность алыми каплями.

Я застыла, не в силах поверить в случившееся. Мой взгляд метнулся к парням. Первое, что нужно было сделать, — убедиться, что магические путы исчезли. К счастью, они действительно ослабли и бесследно исчезли, а мужчины, хоть и потрясённые, были живы и в относительном порядке. Я ощутила, как моё напряжённое сердце отпускает эту тяжёлую хватку, позволяя выдохнуть с облегчением.

И только потом я повернула голову в сторону того, кто положил конец этой кошмарной ситуации. У дверей стоял человек — охотник. Тот самый, который когда-то покупал травы в лавочке Гилберта. Его лицо было серьёзным, взгляд жёстким, но в его присутствии ощущалась сила, спокойствие и решимость. Это был не просто охотник, а тот, кого мой отчаянный зов привёл сюда. Его оружие ещё тлело от силы, пронзившей сердце ведьмы. Я встретила его взгляд и благодарно улыбнулась, хотя в горле стоял ком.

Но мгновение спасения было мимолётным. Едва тело ведьмы коснулось пола, её рот вдруг раскрылся, выпуская тёмную, дрожащую тень. Она зашипела, словно живое существо, и прежде чем я успела что-либо предпринять, метнулась ко мне, как стрела, и с размаху пронзила моё сердце.

Боль. Настоящая, обжигающая, пронзающая меня насквозь. Я не смогла закричать — только судорожный вздох сорвался с губ. Казалось, тьма разрывала меня изнутри, поглощая сознание. Последнее, что я успела увидеть, — это шок на лицах моих друзей, их крик, застывший в воздухе, прежде чем мир вокруг потемнел.

Я открыла глаза, но оказалась уже не в реальности. Передо мной простиралась бесконечно длинная чёрная полоса, по которой плелись фигуры, медленно и беззвучно шагающие вперёд. Их лица были смутны, размыты, словно видение в тумане. Но среди них… Я увиделаеё. Мою мать. А рядом шёл отец. Их лица были такими знакомыми, теплыми, но отдалёнными. Я закричала, зовя их по именам, но они даже не обернулись. Слова увязли в пустоте, словно я говорила в безмолвие.

— Мама! Отец! — снова закричала я, чувствуя, как моё сердце сжимается от отчаяния. Они должны услышать меня!

Сорвавшись на бег, я бросилась вперёд. Слёзы струились по щекам, ноги скользили по непрочной поверхности, но я упорно шла к ним, расталкивая толпу шагавших существ. Их лица были безжизненны, безразличны, как у марионеток. Но мои родители всё ещё двигались дальше, только быстрее уходя от меня.