— Твоя мать попыталась скрыть такое чудо, как ты, от наших глаз и изгнала тебя из клана, — словно прочитав вопросы на моём лице, ответила вторая по важности колдунья из совета. — Тем самым она дала всем понять, что ты самая никудышная тёмная ведьма, которую только можно найти. Но твоя мать умнее, чем кажется, поэтому мы за тобой начали незаметно наблюдать и наконец поняли, почему она так сделала. В тебе сокрыта сила, без которой нам просто не обойтись в предстоящей битве.
— И где же моя мать сейчас? — склонив голову на бок, поинтересовалась у них без тени улыбки, понимая, что меня загоняют в очередную ловушку. — Если сейчас перейдёте на шантаж, будьте готовы к масштабным проблемам. Раз вы за мной наблюдали, то знаете, на что я способна.
— Да как ты смеешь?! — взвилась главная ведьма Верховного совета, подскочив со стула и в мгновение ока ощерившись. — Мы тебе помогали расти, кормили, а ты нам угрозами решила отплатить? — змеёй зашипела она, с ненавистью смотря на меня.
— Это вы-то меня учили? — я насмешливо вздёрнула бровь и фыркнула. — Я не ходила в школу магии, мне пришлось провести несколько лет в поистине ужасном месте, чтобы превратиться в настоящего мазохиста. Увы, но этому учат отнюдь не ведьмы, а застрявшие в том месте злые духи. Кормили? Я большую часть времени находилась за пределами владений ведьм. Я была среди людей, и там добывала еду своими усилиями, так что вам ничем не обязана.
— Прости, юная неблагодарная ведьма, но ты обязана внести вклад в эту битву, — стукнув палкой об пол, злобно прошипела главная ведьма Верховного совета. — Мы сделали за тебя твою работу, так что плати по счетам добровольно, иначе придётся перейти к более действенным мерам, — от её добродушия ничего не осталось.
Я непроизвольно сделала шаг назад, осматривая вражески настроенных по отношению ко мне ведьм и ведьмаков, а потом краем глаза заметила, как Джерара подло усыпили, а его тело начало опадать на пол. Неизвестный колдун ловко подхватил его по подмышки и начал прытко уносить прочь. Моё бровь недоуменно взлетела вверх, а глаз нервно дёрнулся от вида сей картины. Было сложно в подобное поверить, но всё было именно так, как есть.
Даже настолько сильного ведьмака поймали, жестоко обманув, и непонятно куда утащили. Что за чертовщина? Они заранее всё это спланировали? Но ради чего? Сказали, что собираются побороть зло? Что-то по их лицам о таком и не скажешь, скорее уж наоборот, возродить его…
Вспомнила проклятье, в котором совершенно точно говорилось о моей смерти. Вспомнила о неразорванной парной связи между мной и Балдером. Похоже, мой брат так и не сможет выполнить обещание. Если я всё правильно понимаю, то ведьмы собираются возродить то самое существо, которое пробудилось, но ещё не вырвалось на свободу. Для этого им нужна жертва или сосуд. И этим козлом отпущения они решили сделать меня. Сжав пальцами подол платья, напоролась на что-то острое. Никогда бы не подумала, что на моём платье, подаренном Гилбертом, может висеть кинжал, который я всё это время умудрялась не заметить. И ведь столько раз трогала этот подол, особенно это место, но ничего не было…
Мой нервный смех заставил всех напрячься и начать заготавливать боевые заклинания. Вот только осознание, что ведьмы схватили своих же и, возможно, убили, возымело ненормальный эффект. Любая другая бы впала в истерику, начала всё крушить и кромсать, если бы это была её семья, а я… Я просто стою и смеюсь, как умалишённая. И смех мой становится всё громче и громче, и я прикрывая лицо одной рукой от осознания, как низко пал наш народ. Непонятное даже для меня сумасшедшее веселье, которое невозможно остановить одним желанием.
— Какие же вы ненормальные, — проговорила я с иронией в голосе, всё ещё заливаясь смехом, уже давно переросшего в зловещий, отчаянный, но до самого отчаяния мне было ещё далеко. — И чего вы только пытаетесь добиться своими неразумными действиями?
Мой смех резко оборвался — правое плечо прострелило болью, которая в мгновение ока прокатилась волной наслаждения по моему телу. Сумасшедшая ведьма, которая ещё десять секунд назад вовсю хохотала, то есть я, оглядела всех присутствующих таким презрительным, ненавистным взглядом, что можно было их спалить дотла, но мой взгляд не умеет испепелять, что весьма прискорбно.
— Ты же понимаешь, что у тебя нет выбора? Ты либо ляжешь на алтарь добровольно и мы пощадим твою, — глава Верховного совета ухмыльнулась, поняв, что их планы разгаданы такой белой вороной, как я, — вшивую пару и всех друзей. Либо, в случае отказа, всех убьём на твоих глазах. И первым, пожалуй, станет этот предатель, а затем и сама пара. Парная связь? — насмешливо задала она вопрос, который волновал меня. — Её легко разорвать, особенно, когда она обоюдная. И после всех жертв ты всё равно отправишься на алтарь.
— И зачем же такому народу, как тёмные ведьмы, нужно воскрешать такое ужасное существо?
— Оно уничтожит весь род людской, а затем и светлых ведьм… Хотя нет, поработит оставшиеся народы, сделает их нашими рабами. Тёмные ведьмы будут править миром, как когда-то давно. Пока не появились блохастые оборотни и не убили нашего великого всемогущего предка. А противные светлые ведьмы не запечатали его в теле совершенно юной ведьмы. И теперь наш предок постоянно перерождается с печатью внутри каждой такой ведьмы, как ты! — ошарашила она меня пылкой речью, но не настолько, чтобы я взяла и сдалась с повинной.
— Вы хоть понимаете, что его контролировать невозможно? Если эта тварь и была когда-то ведьмаком, то это уже далеко не ведьма или ведьмак. Это Страх, — произнесла то, чего по сути не знала до этого момента. Информация сама собой появилась в моей голове, словно кто-то открыл дверцу в моём подсознании. — И да, ты упомянула только оборотней, но что с моей матерью и отцом? И что собираетесь делать с братом?
— Ты всегда задавала слишком много правильных вопросов, даже в раннем детстве, — скривившись, проговорила она, с ненавистью глядя на меня. — Схватить её и немедленно кинуть в темницу, этого оборотня убить и вместе со вторым выкинуть на дно ущелья смерти! — жёстким тоном начала отдавать она приказы.
— Что-то ты слишком быстро переобулась из добренькой в плохую, — не удержалась от комментария. — Роль главной в переговорах явно никогда не была твоей сильной стороной.
На меня тут же со всех сторон начали наступать ведьмы и ведьмаки, заготавливая магические заклинания на случай, если я решу защищаться. Вот только… Судя по всему я нужна им живая, от мёртвой не будет проку. Воскресят — будет совсем не то, что надо. И я уже догадываюсь, что за обряд они собираются провести и где именно. Я криво усмехнулась и высокомерно посмотрела на остальных, после чего выудила из потайного кармана кинжал, который незаметно стащила у Джерара ещё в комнате, когда он вызвался сопроводить в зал совета. Чёрная сталь блеснула по светом магических фонарей, а лезвие было остриём уже приставлено к горлу, пустив для наглядности струйку крови.
— Какая жалость… Вы так серьёзно настроены против меня? — оскалившись, как истинная тёмная ведьма, поинтересовалась у них притворно-любезным тоном. Стараюсь держать всех в поле своего зрения, чтобы случайно не поймать удар по голове со спины, сейчас не время для ошибок. — Один неверный шаг — и я перережу себе горло, а ваш план полетит ко всем чертям. Ой-ой, досадно, не правда ли?
— Ты этого не сделаешь, — уверенно заявила глава Верховного совета, но одним жестом призвала свои подчинённых не спешить с исполнением приказа. — На кону стоят жизни дорогих тебе существ, а ещё ты собственными руками отправишь свою пару на тот свет. Да и ты не такая сильная, как хочешь казаться, чтобы убить себя, — она сделала шаг ко мне, всё же дав новый знак, чтобы верные собаки остановились и не смели приближаться ко мне.
— Ничего, может, так будет даже лучше. В этом мире нет ничего, чтобы могло заставить нас задержаться в нём, — надавив остриём сильнее, пропорола себе кожу, чтобы пустить больше крови для уверенности своих действий. — Ах, да, ты же знаешь, что я не злопамятна? — всё с той же глупой вежливой улыбкой интересуюсь у неё, потом резко снимаю с себя притворную маску, чтобы на полном серьёзе заявить: — Я просто стану злым духом, который отомстит и забудет… Забудет, что отомстил. И так будет со всеми до конца их жизни. Ради такого я даже не прочь продать душу дьяволу.
