Не сказать, что я такой уж большой специалист по паразитам, но на болотах насмотрелась всякого добра. Уж чего-чего, а ленточных червей держать в руках приходилось неоднократно.
Существо внезапно оказалось сильным и вертким, извивалось, зажатое в пинцете, словно маленькая змейка, так и норовя выскользнуть. Челюсти угрожающе раскрывались, обнажая розовые костяные наросты.
Никогда не видела зубов у червей.
Я протянула руку к подставленной емкости и разжала пинцет. Червяк упал в лоток, стремительно сжался в комок и вдруг прыгнул на Василия. Это произошло так быстро, что я даже растерялась. Никакие паразиты в мире не обладают столь мгновенной реакцией и столь неестественной прытью, чтобы атаковать.
Василий отшатнулся, выронил лоток и отчаянно завизжал, пытаясь стряхнуть с себя неведомое существо.
— Кажется, эта зараза меня укусила!
— Стой, — рявкнула я как можно грубее и Василий, как ни странно, повиновался, — вытяни руку вперед.
Не нравится мне все это. Ой как не нравится!
Не знаю почему, но меня всю затрясло внутри. Я старательно осмотрела кисть со всех сторон, но ничего не увидела. Червяк исчез. Быстро сорвала с Василия перчатку и нарукавник, осмотрела, швырнула под ноги. Ни следов укуса, ни порезов. Ничего!
Куда делась тварь?
Схватила скальпель и несколькими быстрыми короткими надрезами отхватила рукав у рубашки, он тоже полетел на пол. Аккуратно взяв Василия за кончики пальцев, медленно повернула руку и, наконец, увидела червяка.
И вновь мои глаза от удивления полезли на лоб. Паразит не просто укусил младшего научного сотрудника, а быстро погружался в мышечную ткань руки, прогрызая себе дорогу мощными челюстями прямо у меня на глазах. Настолько быстро, словно рука Василия была сделана не из кожи, мышц и сухожилий, а из студенистой массы типа желе.
О боже, только не это! Какой-то мутант новой волны…
Но какова скорость! Стоит промедлить еще немного, и он уйдет внутрь целиком. А что потом? Сожрет младшего научного сотрудника изнутри, как до этого крокодила?
Тогда нужно поторопиться!
Я ухватила тварь пинцетом за хвост и потянула на себя, червяк дернулся, изогнулся немыслимым образом, выскользнул из пинцета и моментально исчез, втянулся в мышцу руки. Только небольшое утолщение на коже указывало на его местоположение.
Василий снова завопил. Как я понимаю не столько от боли, сколько от ужаса.
— Не шевелись, — на всякий случай снова гаркнула я, — больно?
— Нет, совсем ничего не чувствую.
Как я и предполагала.
Вздутие быстро перемещалось, паразит полз под кожей по направлению к локтю. Это было просто немыслимо, с какой скоростью червяк двигался прямо сквозь плоть, прогрызая себе проход.
Нужно спешить!
Выхватила из набора жгут, накинула на предплечье парня, затянула. Может быть, это его хоть немного задержит? Есть риск, что уйдет глубже, в мягкие ткани. Что мне тогда делать? Руку по локоть ампутировать?
Ладно, будь что будет! Все равно других идей, как остановить паразита, у меня нет.
Протерла спиртом кожу, полоснула скальпелем по предплечью. Обезболивать нет времени, пусть научный сотрудник терпит, если хочет спасти руку.
Черт, да с такой скоростью поедания плоти, похоже не о руке речь идет, а о жизни.
Василий снова побледнел как простынь, закусил губу, но кричать не стал. Кровь из раны хлынула фонтаном, наверняка червяк повредил артерию. Впрочем, сейчас это далеко не самое страшное.
Раздвинула края раны и сразу увидела белесое сегментированное тельце паразита, ухватила пинцетом, потянула. Не поддается! Сейчас опять стряхнет пинцет и поминай как звали. Перехватила поближе к головке, с трудом отодрала челюсти от добычи, в сотни раз превышающей размерами охотника, вытащила на свет.
Куда же его?
Посмотрела по сторонам и, недолго думая, высыпала инструменты прямо на пол. Опустила извивающегося червя внутрь лотка и резко захлопнула крышку.
Все, теперь не убежит! Не прогрызет же он сталь, в самом деле? Или может?
Так, теперь займемся рукой, пока мой помощник от кровопотери не отрубился…
* * *
Спустя двадцать минут Василий был заштопан, перевязан и приведен в чувство. На всякий случай вколола антибиотик и обезболивающее. Самолично отвела к скорой и усадила в кресло. Прибежал Арсений, заквохтал и забегал вокруг Василька, словно квочка вокруг цыплят.
Крокодил так и остался лежать на разделочном ящике, кому-либо приближаться к палатке я запретила под страхом смерти. Велела немедленно вызвать сюда Эмиссара. Видимо, лицо у меня было настолько сердитое, что перечить никто не посмел. Быкова вызвали по рации, наплевав на секретность. Впрочем, это вообще не мое дело. Меня сейчас мучило другое.
Что будет если эта тварь попадет в океан? А ведь это рано или поздно произойдет, все реки текут и куда-то впадают. Да ведь она сожрет все живое на Земле!
Теперь Василь цветом кожи напоминал альбиноса, двигался, как сомнамбула, что-то бормотал неразборчиво и тихо поскуливал. Хорошо, хоть сознание не потерял. Токсин в крови? Анафилаксия? Он же боли не чувствовал.
Родион и Чекист примчались очень быстро, минут через двадцать. Оба мрачнее тучи. Молча выслушали доклад, осмотрели перевязанную руку Василия. Политрук подержал в руках лоток, но открывать не стал и настойчиво вернул обратно.
Зачем он мне?
Быков не удержался, уточнил:
— Насколько серьезное ранение?
— Сопоставимо с осколочным.
С этими солдафонами нужно разговаривать на понятном им языке.
— Повреждена артерия, мышцы, сухожилия и мягкие ткани, аллергическая реакция на укус, возможно отравление трупным ядом.
Быков сник.
— Мне нужно осмотреть крокодила, — решительно заявил он.
— Не на что там смотреть, — отрезала я, — и где гарантии, что внутри крокодила был только один паразит? Он вполне мог отложить яйца и вылупить детенышей. Возможно, их уже с десяток по палатке расползлось. Кого-кого, а вас, Родион Сергеевич, я туда точно не подпущу.
— Ясно, — Быков слегка покраснел, но больше никак эмоции не проявил. Отошел в сторонку, подозвал сопровождающих, быстро отдал приказ штурмовикам.
— Палатку вместе с содержимым сжечь. Близко не подходить. Если заметите что-нибудь живое на песке, бросаете все и драпаете оттуда так быстро, чтобы пятки в ягодицы впивались.
Штурмовики набрали немного солярки в канистру, облили палатку и подожгли. Огонь радостно охватил предложенное угощение, заплясал, быстро распространяясь, к небу потянулась тоненькая струйка дыма. Вскоре запылал разделочный стол, затем вспыхнул брошенный в угол впопыхах брезент. С шипением и треском огонь занялся рептилией, довершая начатую солнцем работу.
Выполнив приказ, штурмовики меланхолично отряхнули руки и спокойно пошли обратно к пикапу. Я обратила внимание, что один из них слегка прихрамывает. Пару минут назад не хромал, из поля зрения не выходил ни на секунду, и вдруг… Я похолодела от страшной догадки.
Может, старая рана? Ведь могут же у молоденького штурмовика быть ранения? Могут…
— Стойте, — истерично закричала я.
Они остановились и почти одновременно повернулись удивленными лицами ко мне. Хромающий штурмовик двигался чуть приторможено, словно не выспался. И голову поворачивал неестественно медленно, словно у него болела шея и даже незначительное движение причиняло сильную боль.
Может, просто фантазия разыгралась?
Однако остановить меня уже было нельзя.
— Ты, — решительно скомандовала я, подходя ближе, — ну-ка, сними ботинок и закати штанину.
Эмиссар и Чекист растерянно переглянулись, тоже попытались подойти к парню, но я перехватила.
— Стойте там, где стоите, господа командиры. Не приближайтесь ни на шаг!
Быков и Гейман вновь переглянулись. Политрук рефлекторно потянулся к кобуре на поясе, через секунду сообразив, что он делает что-то не то, быстро отдернул руку.
Штурмовик равнодушно пожал плечами, неловко сел на песок, развязал шнурки и стянул обувь с правой ноги, снял носок и закатил штанину. От щиколотки вверх по голени, почти до самого колена багровел огромный кровоподтек.
