Госпожа настоятельница, эта чванливая Хикару-но-Ёри, утверждает, что Кагами стала сильнее из-за усердного многолетнего служения Инари-саме. Предлагает и дальше оставаться в храме. Вот уж нет! У нее собственная теория — усиление через деторождение! И то, что именно по этой причине Кагами дважды оказалась взаперти, работает только на подтверждение ее версии.

Хотя проверять еще раз она, пожалуй, не хочет. Тем более, что о судьбе своих отпрысков знает самый минимум. Сын, показавшийся в пятнадцатилетнем возрасте толстым ленивым увальнем, вдруг оказался почти телезвездой и донельзя харизматичным мужчиной. Еще бы, с такими-то родителями! Она потрясающая, Хиро-сан ничуть не хуже, несмотря на то, что обычный человек, а не оборотень. Даже почти шестнадцать лет назад, когда Кагами решилась, выйдя на свободу, просто тихонько посмотреть на своего мужчину и их отпрыска, как-то так само получилось, что они оказались в одной постели. Словно это не она прекрасная ловушка для мужчин, а наоборот.

Причем продуктивно! А ей еще говорили, что шансы зачать от самого рядового человека исчезающе малы. Может быть, Ниида Хиро не так и прост? Вдруг он хитрый девятихвостый лис, который водит храмы за нос уже не одно десятилетие, притворяясь до зубного скрипа честным фермером? Конечно же нет! Он бы тогда Кагами здесь не бросил, вытащил бы, несмотря на то, что сбежать почти невозможно.

Жаль, что он всего лишь человек, конечно. Он, наверное, постарел. Ей теперь придется облик почти старушки принять, чтобы рядом с Хиро-саном быть. Лет пятидесяти! Ну и пусть. Играть с собственным видимым возрастом она умеет, знает, какие травки использовать. Хотя это дело непростое и небыстрое, несколько дней на то, чтобы постареть, уйдет, а обратно еще сложнее отматывать. Но она готова! Ее ничто не остановит. Если какая-то разлучница успела в ее мужчину вцепиться, той придется отойти в сторону.

В дверь тихонько поскреблись. Кагами узнала гостью еще по походке, по шагам в коридоре. Аяне-тян. Совсем молоденькая девочка, ровесница ее дочурки, вообще ничего не понимающая в окружающей действительности. Она, кажется, даже не перекидывалась ни разу.

— Входи, Инамори-тян, — сразу разрешила треххвостая.

— Здравствуйте, Кагами-семпай. А как вы всегда узнаете меня через дверь?

Ох и пришлось же ей несколько недель помучаться прежде, чем дерзкая девчонка научилась разговаривать вежливо. Но справилась же. У нее талант не только к отращиванию хвостов, но и к педагогике, очевидно!

— По звуку шагов, — честно призналась Кагами.

— Опять шутите! Вы крутая, с вами весело, не то, что с остальными. Меня послали сказать, что вас Хикару-но-Ёри-сама ожидает на собеседование перед освобождением. Не понимаю, зачем это.

— Формальность. Хотят услышать заверения в том, что я перевоспиталась. У тебя тоже так будет. Спасибо, что сообщила.

Женщина быстро поправила наряд младшей мико, где потребовалось, воспользовавшись маленьким карманным зеркальцем для контроля. Ей необходимо сегодня быть безупречной, в том числе и внешне. Если за какую-нибудь мелочь заключение продлят на несколько месяцев, у нее сердце разорвется.

Внутри кельи, а по сути — полноценного рабочего кабинета Хикару-самы в прошлый раз ей довелось побывать пятнадцать лет назад и с той поры многое изменилось. Стало современнее. Поразительно тонкий ноутбук на столе, например. Кагами до сих пор видела такие только в рекламе по телевизору, им, младшим мико, разрешали пару часов просмотра ТВ в неделю, обычно какое-нибудь субботнее ток-шоу.

— Мое сердце радуется тому, с какой охотой ты явилась повидаться со старшей, Кагами-тян, — проговорила Хикару, как всегда, важно надувающая щеки. Подумаешь, пять хвостов! А самомнения — как у легендарной девятихвостой, каких и не осталось уже к нынешнему времени. Она лет через пятьдесят зазнайку-настоятельницу обязательно обгонит.

Но, надо признать, одеяние старшей жрицы, включающее белую хаори, красные хакама и черную шапочку эбоси, настоятельнице очень идет, выгодно подчеркивая ее формы. Наверняка это магия! Или пушап!

— Былая строптивость позади, госпожа. Я всё осознала и открыла свою душу свету Инари, — потупила глазки младшая жрица. Во-первых, из вежливости, во-вторых, чтобы более опытная кицунэ не прочитала во взгляде лукавство. Плевала она на богиню с вершины горы Фудзи. Все что ей нужно — выбраться отсюда и быть рядом с Хиро-саном… и детьми, да.

— Ты наверняка считаешь дни до того момента, когда сможешь выйти за ворота храма, Кагами-тян. Не так ли?

— Эти стены наполняют мою душу божественным светом, но внешний мир манит, не буду скрывать. В нём столько нового за эти годы появилось! И, может быть, моя любимая манга One Piece выходить закончилась. Так интересно, чем! Не сочтите за жалобу, но если бы храм позволял выписывать журналы, пребывание в его стенах было бы еще более просветляющим.

— Ох уж эта молодость, — Хикару снисходительно похлопала воздух перед собой, наверняка представляя под ладонью голову собеседницы. Воображала! По сравнению с былыми древними лисами она не меньшая девочка, чем сама Кагами. — Чем планируешь заняться после того, как опечалишь нас воим уходом?

«После того, как освободишься из заточения», следовало бы сказать, но поправлять она, безусловно, не стала.

— Найду свою дочку. Подружусь с ней… может быть, скажу ей полуправду, что очень хотела быть рядом все эти годы, но решала не сама. И с сыном познакомлюсь. Я видела его по телевизору. Далеко не красавец, но такой уверенный в себе — приятно поглядеть.

— Ты проверишь свою дочь на наследие Инари. И если выяснится, что в ней достаточно священной крови, отведешь в ближайший храм, — то была не просьба, а прямой и недвусмысленный приказ. — Пусть служит добровольно, раз в неделю. Запирать и перевоспитывать ее наверняка пока еще не за что. Взамен же… я скажу тебе точный адрес ее опекуна.

Сердце сжалось. Отдать добровольно свою дочь проклятой богине… но не на пятнадцать лет же, а на несколько часов в неделю. Приемлемо с почти любой точки зрения. Даже захотелось, чтобы девочка оказалась самой обычной. Хотя нет… быть вечно молодой лисой намного лучше, чем простой человечкой.

— Очень разумное предложение, Хикару-сама, я с радостью в сердце принимаю его.

Настоятельница назвала адрес. До боли знакомый. Это же ферма Хиро-сана!

— Да-да, по твоему лицу вижу, что ты поняла, Кагами-тян, — широко улыбнулась настоятельница. — Сейчас твою дочь зовут Ниида Тика, ее опекун — родной отец, по результатам генетического теста. Ты же в курсе, что это такое и как современные технологии определяют степень родства?

Какое замечательное имя! Как будто бы она сама придумывала! Тика-тян — чудесно звучит!

— В ток-шоу про это часто говорят, — выдала Кагами один из немногочисленных источников знаний о современности. Тридцать лет назад такого еще не было. Тогда генетические лаборатории воспринимались чем-то невероятно дорогим, для богачей. — Спасибо, что передали дочку Хиро-сану. Так намного лучше, чем если бы она оказалась у чужаков.

— Нет-нет, отец сам ее разыскал, в Токио. Такое вот счастливое совпадение. Должно быть, Инари-сама ему благоволила.

— Несомненно так, — опять спрятала глаза треххвостая. — Хиро-сан — он особенный! В нем есть огромная внутренняя сила. Никого еще с настолько же большим сердцем не встречала.

— Ох, ты даже не представляешь, насколько. Мы все заинтересовались и провели небольшое расследование. Я лично часть информации в архивах разыскала. Тебе интересны результаты?

— Безусловно! Ведь это мой мужчина, я хочу знать про него всё. Но что там может быть? Хиро-сан — обычный небогатый фермер. Честный, как бодхисаттва. И его отец был таким же.

— А дед? Что ты знаешь о деде Нииды Хиро?

— Ничего… мы не генеалогическое древо с ним обсуждали.

— Понимаю-понимаю. Молодость, гормоны, — госпожа настоятельница правдоподобно изобразила толику смущения. — Деда твоего мужчины знали под разными именами. Фудзита Макото, Тадаши Макото, Цукино Тенкай…