— Ох-ох-ох. Да что за времена такие! Девицу со двора увести ему стараться надо.

— Она испугана и не так легко решится куда-то ехать.

— Печати Кекай и Якуёке на нее. Уж их-то Ёсида-доно сумеет сотворить? На время отступят страхи.

Бумажные печати — значимая часть нашей культуры. И если медиум-неудачник их нарисовать не способен, то сможет Ёрико. Или я сам? Кисть держать умею, рука твердая, как выглядит нужный символ — помню. Решаемо.

Поблагодарил старушку, попрощался и вернулся. В кафе. Мика и Кайто очень мило беседуют. Неужели благословение Инари сработало и тут? Не мне осуждать другого мужчину за то, что флиртует с девушкой на десять с лишним лет моложе себя. Главное, что Сайто-тян совершеннолетняя, остальное не играет значительной роли.

Не стал скрывать от девушки, что ей нужно будет съездить в другую префектуру. Большой радости от известия ожидаемо не увидел.

— Я провожу вас. Это мой долг, — вызвался Ёсида. Конечно, на семьдесят процентов потому, что перед ним хорошенькая бывшая фотомодель.

Забронировал им билеты до Уцумонии на завтрашнее утро. Через Лайн посоветовал охотнику на ёкаев названные Ямадой печати. В общем-то, нормально всё получается. Я все равно обещал Ратхорну-сану купить в Голосе Камня амулет для Ануши.

Остаток субботы стал для меня коктейлем из приятной заботы, какую ко мне проявила Мияби, подобравшая для меня целую гору одежды и скучнейшей обязанности всё набранное примерить. Мне, между прочим, в примерочных кабинках тесновато. Еще и призрак Красной Женщины маячил на горизонте каждый раз, когда я снимал брюки, чтобы померить другие. Так и казалось, что в следующий момент Алая отдернет шторку и пройдется едкими замечаниями по моим семейным трусам в крупную оранжевую полоску. Да, из-за цвета их выбрал.

Но нет, все чинно, спокойно, размеренно. Вернулись в Кофу уже в сумерках. По пути меня подвергли допросу с пристрастием. Почти честно рассказал, что мошенник-сан на пути к исправлению, так как взялся помочь потерявшейся девушке, найденной по форуму Кагешуго. И что завтра придется потратить еще один день на поездку в Точиги, нужную, чтобы избавить Мику от беспричинных страхов.

Казалось бы, весь минувший день ничего не делал. Только сидел за рулем, кушал и иногда примерял обновки. А устал сильнее, чем на работе. Кровать приняла в свои мягкие объятия. И даже к Мияби, рухнувшей рядом, я сегодня приставать не стал. И она ко мне тоже. Оба мы устали.

Сон принес новую главу истории о юном Макото, которого еще не называли Хидео. Да, собственно, это имя, кроме меня, никто и не использовал никогда.

— Это что, дом? — со скепсисом посмотрел мальчишка на маленькую тростниковую хижину в горной местности. Эти вершины я отлично узнал. Никакого национального парка тут и в помине нет, конечно. Но хребет Минами опознается с легкостью.

— Какой привереда нашелся. Мои извинения благородному даймё за то, что это поместье не соответствует его статусу, — едко ответила вредная старуха

— Но тут и правда мало места! И крыша протекает! — заглянул внутрь Макото и обнаружил отсыревшие стены. — Ты же обещала еще и внучку свою привести. Поместимся мы все?

— Кровлю починишь. Как раз, пока я за девочкой ходить буду.

— Я? Я не умею ничего чинить, — перспектива работать руками привела юношу в ужас, едва ли не больший, чем самураи с луками и собаками.

— И чему только старая Маэ тебя учила всё это время…

— Эээ… обманывать и воровать, — честно признался парнишка.

— В таком случае эта странница не понимает твоих затруднений. Деревня в той стороне. Перевал, по какому ходят путники, в той. Я вернусь через месяц. Или два. Тебе уже четырнадцать, малыш, почти мужчина, соответствуй.

«Почти мужчина» четыре для просидел на перевале, поджидая подходящий богатый караван, что переночует в этих местах. Притворившись слугой, мальчишка проник в лагерь и стянул пояс с деньгами у толстого купца в дорогих одеждах. Забрал хранившееся в потайном кармане серебро, пустой оби подбросил одному из охранников, нанятых торгашом для защиты.

Вернувшись в хижину, Макото достал самую дорогую свою одежду — во время странствий с Амацу-но-Маэ накопилась и такая. Под видом молодого дворянина он явился к деревенскому старосте. Рассказал, что его господину, благородному самураю Ямамото, захотелось себе охотничий домик в глуши, где знатный воин сможет отдыхать, предаваясь медитациям. За домом будут постоянно присматривать нанятые слуги и он сам, Фудзита Макото, станет часто гостить в доме господина. Ямамото-сама очень щедр и готов расплатиться серебром.

В течении месяца деревенские возвели на месте старой хижины не слишком большой и совсем не роскошный, но уютный домик о трёх комнатах и получили обещанную оплату честь по чести. Правда, я полностью уверен, что спустя несколько месяцев все они с деньгами расстанутся. Например, проиграют юному самураю Фудзите в кости, очень уж везучим он оказался. Но, может быть, кого-нибудь и самым банальным образом обворуют. Воры! Вокруг сплошные воры!

Когда в означенный срок Амацу-но-Маэ вернулась, ее ждала совсем не та хижина.

— Видишь, Акира-тян, — обратилась она к миленькой рыжеволосой девочке, — я говорила, что тут хороший дом, пригодный для жилья. Надо верить собственной бабушке.

Макото же родственницей сенсея был разочарован. Нет, симпатичная, слов нет. Даже красивая. Может быть, даже очень… но в будущем. Он почему-то ожидал ровесницу, а привела старуха совсем малявку, лет восьми, одетую в кимоно из дорогой цветной ткани. И что с ней такой делать? Ну разве что как младшую сестренку принять, но это же совсем не то!

— Перед тобой Минами Акира, моя внучка из этих мест, — ткнула в малышку пальцем Амацу-сенсей. — А плут Макото фамилию себе пока не заслужил…

— Пусть семейное имя мной не вполне заслуженно, но окрестные селяне знают этого потомка самураев как Фудзиту Макото, — с галантностью, вбитой в него ударами посоха, поклонился мальчишка.

— Очень приятно с вами познакомиться, Макото-семпай. Пожалуйста, будьте благосклонны ко мне, — ответила с поклоном Акира. Очень подходит ей это имя. Такая же яркая, как ее волосы. Жаль, что маленькая.

С высоты более поздних воспоминаний темного попутчика и попросту здравого смысла, разница в возрасте в пять-шесть лет окажется несущественной для них относительно скоро. Лет всего через десять, если не меньше.

— А чего ты такая рыжая? — отбросил вежливую речь юноша. Он научился у наставницы формальному разговору и успешно мимикрировал хоть под аристократа, но в повседневной жизни оставался все тем же босяком, какой пытался обворовать старую шаманку.

— Это потому, что я кицунэ! — гордо улыбнулась малявка и заработала не только смешок от нового знакомого, но и затрещину от родственницы. До применения посоха дело не дошло. Но рука у Амацу-самы тяжелая, ученик на себе не раз прочувствовал.

— Запомни урок старой Маэ и передай потомству, ежели оно у тебя будет. Есть слова, какие не стоит произносить вслух. Никогда не знаешь, чьих ушей они достигнут. И ты, малыш, тоже их запомни: "Рот — источник бед'.

— Но что она такого сказала? Это же глупая шутка? — не понял Макото, чем вызвано раздражение. Сенсей захохотала.

— Шутка, да? А ну-ка, посмотри на нее!

Юноша повернулся в сторону новой знакомой и обомлел. Девчонки не было, на ее месте сидела ослепительно красивая, темно-рыжая, в тон волосам Акиры, лисичка. Очень молоденькая, лисёнок. Но уже ехидная. Макото и подумать не мог, что лисы бывают настолько ухоженными. Кицунэ! Настоящая! Но маленькая.

— Что? Обомлел? — продолжила смеяться Амацу-сенсей. — И тебя научу, а то что ты такой взрослый уже, а всё не умеешь.

Дураком юный пройдоха никогда не был. Вот прикидывался туповатым часто, но не с сенсеем. Старая шаманка видела его насквозь, все уловки, все хитрости.

— Ты тоже… то слово, какое нельзя говорить! — с уже давно несвойственной ему детской обидой выдал юноша. Не ожидал такого от почти взрослого себя, но эта старая ведьма столько времени за нос водила. — И я!