Моё сердце поёт от радости тем фактом, что не ошибся в вас и семейная честь, а также обязательства вашего досточтимого отца для вас не являются пустым звуком.

Прилагаю к письму видео с соревнований, победитель каковых мне показался юношей множества достоинств. Выражаю надежду, что, наведя о нем справки, вы окажетесь со мной солидарны в оценке.

Возможно, вас устроит встреча с одним из моих доверенных помощников, постоянно проживающих в благословенной стране Ямато? Также я готов провести с вами беседу по видеосвязи, но с соблюдением технических мер, необходимых для сохранения анонимности.

С многократно возросшим к вам уважением, всё еще желающий остаться неизвестным потомок Тадаши Макото-сана.'

Приложил к письму для Сабура-сана ссылку на соревнования по кендо, где недавно выиграл Ошима-кун. В идеале получится от встречи полностью отвертеться. Если нет — то или сам явлюсь на нее под видом помощника неизвестного мецената, либо Кагешуго отправит на нее Ёсиду Кайто.

Нахождение на другом континенте смотрится неплохой отмазкой для того, почему таинственный потомок Тадаши-сана не способен встретиться. А ремарки о состоянии здоровья — поводом исчезнуть навсегда. Опять же, волю умирающего исполнят более охотно… Я чудовище. Подлый хитрый лис.

Кроме того, всю неделю я занимался подготовкой к одному из важнейших событий в моей жизни. Не один я, Тика усиленно помогала. Мияби, Ринне-тян и Хана-сан тоже посильный вклад оказывали, но подготовка к помолвке — обязанность жениха и его семьи. То есть нас с сестренкой. Вообще, мне традиционные ритуалы несколько чужды, не вижу я в них смысла. Но и вся семья Цуцуи, и моя собственная сестра, и даже Ёрико-тян с уверенностью говорили, что иначе никак. Кто я такой, чтобы с ними спорить? В конце концов, ничего неприемлемого или неприятного не будет.

Нам потребовались традиционные кимоно. Светлое для невесты, черное для меня. Девять подарков — морской лещ, декоративная веревка, водоросли комбу, сушеные морепродукты, сакэ, наручные часы и шелковый шарф, семейные фотографии в рамке и конверт с деньгами.

И вот в субботу случилось радостное — папа приехал. Восторженное восклицание Тики-тян, когда мы с ней встретили отца на вокзале, наверное, слышала половина города. Тот случай, в котором правилами приличия можно пренебречь. Я и сам отчасти готов в пляс пуститься, увидев папу посвежевшим, загоревшим и окрепшим. Никаких признаков проблем с сердцем. Может быть, волшебный амулет Китагавы-самы помогает? Узнав о своём ёкайском происхождении, я теперь повсюду склонен видеть проявления потустороннего.

Наконец-то комната с доспехами нашла своего жителя, хотя бы на несколько дней. Отец, безусловно, видел мою броню на фото с самурайского фестиваля, сделанных Тикой, но сейчас почти две минуты стоял и смотрел, даже потрогал, как бы проверяя подлинность. Уважительно, с видом знатока, поцокал языком.

Остаток дня прошел в последних приготовлениях. Торжественный обед сам себя не приготовит. И комната для церемонии сама себя не украсит. Самое сложное — оградить папу от любого чрезмерного труда. Он у меня энергичный, всюду рвется помогать. Приставил к нему Тику с указанием проследить, чтобы ничего тяжелее традиционных подушек для сидения, дзабутонов, не поднимал.

В воскресенье все прошло согласно плану. Хана-сан и Ринне-тян пришли к нам в гости. Наконец-то наши с невестой родители познакомились лично. К глубочайшему моему сожалению, ни разу не пара мой папка для моложавой Цуцуи Ханы, которую со старшей дочерью и за сестер принять возможно. Посмотрел на них, кланяющихся друг другу и убедился. Предсказуемо, но слегка обидно. Оба наших с девушками родителя достойны не быть одинокими в старости.

Сама церемония соответствует тому, что я прочитал и даже просмотрел в интернете. Мой папа официально попросил у матери невесты руки ее дочери для меня. Будущая теща выразила согласие от имени своей семьи. Наша сторона вручила все девять подарков, включая свежую рыбу. В старину лещ, возможно, и выглядел какой-то особенной ценностью, сейчас же, в эпоху изобилия, по моему мнению, это просто еда. При всем уважении к традициям. Уверен, уже завтра этот подарок, как и сушеные морепродукты, будет подан в доме Цуцуи к столу.

Далее обязательная чайная церемония, где Тика очень удивила меня своими навыками. Почти идеально. Лучше я видел… много раз, если честно, но не в этом столетии и обычно в исполнении Акиры, которая хороша во всём, за что бралась. Еще бы. Когда у тебя есть больше сотни лет на практику — немудрено отточить навыки до идеала. Неужели у Тики-тян свой тёмный наставник завелся? Какая-нибудь древняя лисица с пятью хвостами…

— Со мной Ёрико-сан занималась, она зашибенно во всех этих церемониях разбирается, — разрушила подозрения сестренка, когда незаданный мной вопрос, где она так научилась, озвучил отец. Рассказали ему о нашей новой соседке и коллеге.

Следом за чаепитием — тот самый обед, над которым я корпел с вечера субботы. Традиционный кайсеки — по сути, обычная еда, такая, как мисо-суп, лапша, жареные овощи и десерт, но красиво сервированная и поданная сразу всем набором блюд на одном подносе. Подачей и обслуживанием Тика и Ринне занимались.

За обедом — обычное семейное общение. Обмен слегка смущающими историями о том, какими мы были в детстве.

Хана-сан рассказала про то, как Мияби в пять лет считала себя настоящей принцессой и требовала от домашних соответствующего обращения. В том числе отказывалась сама ходить по дому, желая, чтобы ее, как дочь древнего рода, «слуги носили на руках». И Субару-сан действительно какое-то время носил, выполняя все венценосные прихоти. Интересная черта к образу будущего тестя. Старшую дочь тот взаправду баловал.

Папа поведал, как я примерно в том же возрасте разломал пульт от телевизора, дабы собрать из его деталей робота-трансформера, который будет защищать ферму от любых угроз. Не помню такого! Но при этом рассказанное правда. Ниида Хиро никогда не врет, не то, что его непутевый сын.

В конце застолья мы договорились о дне свадьбы, согласившись с четвертым апреля. День тайян бьет любое количество четверок в дате. Тем более, современный календарь имеет гайдзинское происхождение, а следовательно, не обладает никакой силой с японской мистической точки зрения. Да и озвучил я уже выбранное Цуцуи-саном число кое-кому, объявлять о переносе стало бы как-то неловко. Вдруг та же Асагава-сан уже какие-то планы ради нас изменить успела?

Напоследок сделали общую фотографию всей нашей большой и счастливой семьи. У Цуцуи дома на этот случай имелась качественная цифровая камера, даже со штативом. Мияби когда-то увлекалась фотосъемкой. Хобби ушло, а оборудование осталось. Хотя лично меня бы и фото на телефон устроило. Сильнее всего беспокоило в этот день отцовское сердце, но зря. Никаких признаков возможного возвращения болезни.

Вечером с Синдзи-куном созвонились, чтобы тот показал, как в деревне дела идут. Ничего не сгорело, крыша нигде не прохудилась. Дандо-сама сыт, казалось, стал даже толще прежнего. Еще бы. Любой кот поправится, питаясь в основном отборной форелью. И очередной кусок рыбы папин помощник выдал истинному хозяину фермы при нас. Мне оставалось понадеяться, что отца от такого расточительства еще один сердечный приступ не хватит. Все-таки рачительность и экономность — это у меня от родительского воспитания, а не врожденное качество.

Спать ложился полностью счастливым и ничуть не уставшим. И даже с некоторым предвкушением очередного выпуска сёнэна о становлении величайшего мошенника в истории Японии.

— Так что ты хочешь украсть в Киото, сенсей? — поинтересовался по пути Макото, предварительно оглядевшись, не подслушивают ли какие-нибудь хитрые камни, притаившиеся в кустах специально ради их разговора.

— Так, один свиток, тебе не следует знать о нём, — равнодушно бросила из-под маски шаманка.

— Тот, что прибавляет дополнительный хвост? — вспомнил он одну из сказок, услышанных от наставницы.