— Вот почему никто так и не смог найти доказательства существования Хибагона! — воскликнул остающийся безымянным мужчина. — И вот почему вы назвали пароль на неизвестном языке. Это их язык? Да?!! — сколько надежды на то, что прикоснулся к неизведанному. Разочаровывать его будет жалко. Вот и не стал.

— Я дал слово компании NHK и не только, что буду молчать. И так поведал вам уже слишком многое из уважения к вашей храбрости. Надеюсь, сказка об американских чудовищах не уйдет от вас чересчур далеко. Все-таки они там у себя в Соединенных Штатах тоже хотят спокойной жизни, а на руках у населения очень много оружия…

— Я вас не подведу! Скажу только самым надежным людям! Искатели Истины будут сражаться рядом с вами плечом к плечу на стороне…

— На стороне добра и справедливости, — подсказал я.

— Да, именно так! Спасибо, что раскрыли правду! Моё имя Курата Дзюнъити. И за то, что не написали на меня заявление в полицию — тоже спасибо!

— Мне было приятно хоть с кем-то поделиться этой историей, Курата-сан. С надежным человеком вроде вас. Так тяжело держать всё в себе и не иметь возможности обсудить.

— Кайхо! — извратил он услышанное от меня приветствие. Получилось созвучно с нашим японским словом «освобождение». Символично.

И вот, когда поток туристов уже иссяк, а работа кассиром начала мне приедаться, из задней двери вышла Ямада-сама в компании двух девушек. Марикит выглядела немного испуганной. Ошарашенной так уж точно, а вот Мика-тян блаженно улыбалась. Как будто бы она была уверена в наличии у себя смертельной болезни, но наступила ремиссия и доктора больше никаких болячек не находят. Обеих девушек, правда, едва с ног не валило от изнеможения.

Как и где проходил обряд очищения — мне пока что оставалось только догадываться.

— Забирай сих дев, Ниида-доно, и отвози по домам. Меньшую — к родителям. Чужеземку — куда она сама захочет. Обе чисты от проявлений зла и даже непорочны, что в нынешние времена редкость.

Оные девы, несмотря на уставший вид, покраснели. Как и Тика.

— Макото, Сайто-сан нужно отвезти к родителям, — решительно потребовала Мияби.

Как будто бы я планировал иначе. Проблема разве что в том, что внутри Марка Второго недостаток посадочных мест.

— Ёсида-сан привез их сюда, и до дома проводит тоже он, — распорядился я.

— Но так же и вся слава достанется ему! — воскликнула сестренка.

— И все обвинения от семьи Сайто в похищении дочери. Не хочу ни славы, ни оправдываться. Отдам и то и другое Ёсиде, он все-таки тоже старался.

— Быть тому, — никто и половину слова поперек решения старушки сказать не смог. — Как старая Ямада закончит вас одаривать, отправляйтесь в питейный дом неподалеку, Ёсида-доно предается там возлияниям. А чтобы хмель из головы убрать, дайте ему понюхать вот это.

Старушка достала из рукава крохотный пузырёк, герметично запечатанный резиновой пробкой, и передала его мне. Запах вблизи оказался такой, что я сам чуть не протрезвел, несмотря на то, что мне не требуется.

— Дары. Ямада не может отпустить гостей без подарков. Ты, Сайто-доно, и ты, Сорьяно-доно, — впервые услышал фамилию Марикит. — Вы своё уже получили. Не растеряйте.

Обе с огромным почтением и к годам крохотной старушки и к ее умениям поклонились.

— Цуцуи-доно, — палец с аккуратным маникюром указал на Мияби. — Ты не будешь знать увядания на десять лет дольше, чем тебе отведено. Вспомнишь слова этой старухи через двадцать лет, глядя в зеркало. Сие и жениху твоему подарок, но он и свой, отдельный, получит.

— Благодарю вас за заботу. Будем рады видеть вас на нашей свадьбе четвертого апреля, — ох… и не знаю, как отнестись. Кому нужна на празднике девятихвостая кицунэ? О меньшем числе хвостов и помыслить не получается.

— Коль эта Томо будет в добром здравии, появится. Теперь к тебе, Ниида-доно, хорошо ты сегодня расторговалась. За то получишь драгоценную вещицу из лавки, на память о старой Томо.

Из «волшебного» рукава хозяйки магазина на свет явилась изящная серебряная заколка для волос в форме бегущей лисы. Воистину мастерская работа ювелира. Кажется, что взмахнет сейчас хвостом и оживет. Или это настоящая кицунэ, решившая отдохнуть и сменившая облик на такой? Как там Ёсида во время импровизированной лекции говорил? «Должна досконально знать новый облик». Саму себя лиса наверняка знает отлично. Но действует ли на кицунэ первый закон термодинамики? Куда вообще пропадает излишняя масса? Ёрико весит килограммов пятьдесят. Лиса около пяти, наверное. Не становятся же ее ткани плотнее в десять раз? Понятно, что тут объяснение «это магия» работает. Но скучному педанту вроде меня интересны детали.

— Круть! Спасибо! — поблагодарила сестренка. — А она волшебная, да?

— Защитит тебя от злых взглядов.

Не хватает моих навыков, чтобы в речи старой торговки лукавство разглядеть. Она совсем-совсем не читается. Да и хочется верить, что существует волшебство, оберегающее маленьких девочек, а не только магия обмана.

— Ну и ты, Ниида-хан, — пристально взглянула на меня Томо-сан. Как бьякуганом, глазной техникой из моей любимой манги, позволяющей смотреть сквозь препятствия, просветила. — Тебе я отвечу на любой вопрос, но не сегодня. Хорошо подумай, что желаешь раскрыть, а какое знание тебе ни к чему.

Вот такие вот подарки. Одна лишь Тика заработала что-то материальное. Остальные довольствовались смутными обещаниями, но недовольных нет. Вот уж старая и мудрая лиса. Себя, правда, чувствую слегка обделенным. У меня миллион возможных вопросов, а ограничен всего лишь одним-единственным. И что спросить? Кто такие кицунэ? Как превращаться в лиса? Как пользоваться магией? Кто такой Хидео-сан и как мы с ним связаны? Правда ли она Тамамо-но-Маэ или это я надумал? И это только начало списка.

Расставшись с Ямадой-сан, мы всей группой дошли до бара, где я забрал почти трезвого подручного. Еще один плюсик в карму Ёсиды. Он не пьяница. И девушек проводить до Кофу охотно вызвался. Поедут они на поезде… и билеты опять оплатил я. Хорошо же быть героем за чужой счет. Но не жалуюсь!

Ёсида и девушки отправились на вокзал. А мы — в машину и домой. По пути папа позвонил. Говорить по телефону за рулем я не люблю, но отца игнорировать не могу, поставил на громкую связь.

— Гамарджоба, пап, — поздоровался по-грузински.

— Привет, сынок! — отозвался отец. — Даже не буду спрашивать, откуда ты берешь эти иностранные словечки.

— Папка! Привет! — выплеснула свою радость от общения с родителем Тика-тян.

— Здравствуйте, Ниида-сан, — степенно и вежливо подала голос Цуцуи.

— Как замечательно, что все рядом. Я с хорошими новостями. Доктора пообещали перестать мучать меня этим их отдыхом. Через пару недель буду у нас на ферме уже.

— Пап! Я офигенски рада! Но есть проблемка. Школа Фурин лучше деревенской. И я в президенты баллотируюсь! А давай ты с нами поживешь? У братика есть почти пустая комната. Там только самурайские доспехи и картины с катанами. И все равно зимой на ферме никакой работы. А?

— И тебе, наверное, нельзя будет работать в полную силу, — поддержал я. — Может быть, насовсем в Кофу переедешь?

Всю дорогу до дома уговаривали отца пожить с нами. Не смогли. Договорились о том, что я буду отвозить к нему Тику на всех выходных и, конечно, грядущих зимних каникулах. Одновременно и радостно и грустно, прикипел к сестренке всей душой уже.

Когда уже были дома и я занялся нам ужином, пришло сообщение от Ёсиды. На приложенной к нему фотографии плачущая женщина, отдаленно похожая на Мику-тян, обнимает свою дочь.

Ёсида Кайто: Это потрясающее ощущение, когда на самом деле сумел кому-то помочь. Передайте мою благодарность… ну, знаете, какой женщине. Решено, я переезжаю сюда, в Кофу. В Яманаси и правда особенные места.

Ниида Макото: Я помогу вам с переездом, но учтите, никаких фальшивых оккультных услуг вы сами знаете кто не потерпит.