По приказу Гитлера в высшем командовании Германии была создана секретная группа, разрабатывавшая планы по вторжению в Советский Союз под кодовым названием “операция «Отто»”^[42]. Готовый план нападения на СССР фюрер получил уже 5 декабря 1940 года. Спустя две недели Гитлер издал сверхсекретную директиву № 21 с указанием вермахту готовиться к скорому наступлению вдоль Восточного фронта с СССР протяженностью 1200 километров. Операция получила новое название в честь средневекового императора Священной Римской империи, возглавившего Третий крестовый поход, Фридриха Барбароссы. Начало наступления Гитлера на Советский Союз было запланировано на 15 мая 1941 года.

Подготовка к операции “Барбаросса”, несмотря на сопряженную с ней масштабную переброску людей и техники, проводилась в обстановке строжайшей тайны. В Японии о происходящих кардинальных переменах в германской политике можно было судить по полученным военным атташе Кречмером срочным инструкциям: усиленно настаивать на участии японцев в войне, добиваясь их наступления на Сингапур. Отт тоже был наготове, получив личное сообщение от Риббентропа.

Со свойственной ему практичностью посол сделал ставку на уважение японцев к военному планированию Германии. Он сформировал в посольстве рабочую группу, занявшуюся подготовкой подробного военного плана по захвату Сингапура, отталкиваясь от имевшейся у них информации о военном и экономическом потенциале Японии. Группа – в составе трех атташе по военно-морским вопросам и руководителя экономического отдела Алоиса Тихи – соорудила даже специальный песочный стол, изображающий географию южного края Малайского полуострова. К концу января Отт, Кречмер и атташе по военно-морским вопросам Веннекер (старый собутыльник Зорге, вернувшийся в Токио на второй срок службы в ранге контр-адмирала и в компании юной красавицы-жены) пришли к ключевому выводу. “Сингапур можно будет атаковать, если Япония нанесет удар со стороны Малайского полуострова”, – докладывал Зорге в Москву. Кроме того, нападение будет совершено “внезапно” при поддержке Германии, которая “косвенно поможет Японии, приступив в это время к наступлению в Атлантике, отвлекая тем самым расположенные там британские силы”^[43].

Простое наблюдение немцев, что Сингапур неприступен с моря, но почти не защищен с земли, было гениальным проявлением творческого тактического мышления. Тем не менее, несмотря на тонкость этого плана, в своих попытках убедить японцев напасть на Сингапур Отт почти сразу наткнулся на препятствие, созданное немцами собственными руками и ставшее результатом рокового морского сражения в Южно-Китайском море.

Около семи утра 11 ноября 1940 года немецкий вспомогательный крейсер заметил в 340 милях к северо-западу от Суматры грузовой лайнер “Аутомедон”, принадлежащий компании British Blue Funnel. На борту британского судна, следовавшего в Пенанг, Сингапур, Гонконг и Шанхай, находился самолет, автомобили, запчасти, алкоголь, сигареты и продовольствие. Британца преследовал германский хорошо вооруженный замаскированный рейдер “Атлантис”, в течение часа оказавшийся на расстоянии пушечного выстрела от своей жертвы. Подняв знамя кригсмарине, “Атлантис” наставил орудия на “Аутомедон”. Британское судно не успело даже отправить сигнал тревоги: капитанский мостик был уничтожен первым же залпом вместе со всеми британскими офицерами.

Абордажная команда “Атлантиса” захватила в плен оставшихся в живых членов британского экипажа. Среди груза были обнаружены 15 мешков с совершенно секретными документами, предназначавшимися для британского Дальневосточного командования в Сингапуре. В кипе бумаг были новые шифры Королевского флота, которые должны были использоваться начиная с 1 января 1941 года, последние указания для флота и инструкции по вооружению, шесть миллионов новых малайских долларов – а также около 60 запечатанных посылок с корреспонденцией Британской секретной службы, предназначенной для ее представительств в Сингапуре, Гонконге, Шанхае и Токио, в том числе с информацией о последних донесениях разведки относительно японских военных и политических действий.

Однако самой существенной находкой стал небольшой зеленый мешок, обнаруженный в штурманской рубке под обломками капитанского мостика. Мешок был помечен “Обращаться осторожно – только британскому командованию”, утяжелен свинцовым грузом и снабжен отверстиями, позволявшими ему быстрее пойти на дно в том случае, если при необходимости его выбросят за борт. В мешке находились документы, подготовленные Штабом планирования британского Военного кабинета и предназначавшиеся главнокомандующему британскими ВВС на Дальнем Востоке главному маршалу авиации Роберту Бруку-Попхэму^[44]. Доклад представлял собой краткое изложение военной стратегии кабинета на Дальнем Востоке. Это был сенсационный документ, где открыто говорилось, что у Великобритании нет ни кораблей, ни личного состава, чтобы вступать в войну с Японией. В бумагах подчеркивалось, что в европейском театре военных действий должны быть задействованы все подкрепления, а Гонконг, Малайя, Голландская Ост-Индия и даже Сингапур были безоружны в случае наступления Японии. Фактически в этом документе подтверждалось, что Британия лишена возможности направить флот на защиту Сингапура и на Даунинг-стрит капитуляция этой цитадели считалась уже свершившимся фактом^[4546].

Оценив всю важность перехваченной корреспонденции, капитан германского судна Бернхард Рогге^[47] отправил ее в Токио Веннекеру, который немедленно составил сообщение в Берлин на шифровальной машине “Энигма”. Телеграмму Веннекера сразу же передали Гитлеру, на полях он нацарапал: “Исключительно важно”. 12 декабря фюрер распорядился передать копию этого документа японцам, и Веннекер поспешил ознакомить с ним заместителя начальника Генштаба адмирала Нобутакэ Кондо.

Веннекер считал, что доклад, доказывающий слабость Великобритании в Тихом океане, станет убедительным аргументом в разговоре об атаке на Сингапур. Японцы же пришли к совершенно иному выводу, бесконечно далекому от интересов Германии. Командующие японского Императорского флота сочли доклад британского Военного кабинета за гарантию, что Великобритания не будет – и не сможет – противостоять азиатской экспансии Японии. Что еще более важно, командующий ВМФ маршал флота Исороку Ямамото сделал вывод, что единственным серьезным врагом в Тихом океане остаются американцы.

С начала перевооружения ВМФ Японии в 1922 году японским специалистам по военно-морской стратегии приходилось рассматривать вероятность угрозы со стороны двух держав в Тихом океане. Благодаря сведениям из британских документов стало очевидно, что японскому военно-морскому командованию оставалось с полным спокойствием сосредоточиться на Тихоокеанском флоте США^[48]. В январе 1941 года Ямамото приказал своему штабу спланировать внезапное наступление, способное уничтожить силы американского флота одним ударом^[49]. Центральная роль в плане, который держался в тайне даже от гражданского правительства и армии, отводилась налету военно-морской авиации на Перл-Харбор^[50].

Ни Зорге, ни Одзаки, ни даже сам премьер-министр Коноэ не догадывались о плане Ямамото по нападению на Перл-Харбор. Тем не менее появлялось все больше свидетельств подготовки Германии к войне против Советского Союза. В Токио из Берлина прибыла экономическая миссия. Ее возглавлял Гельмут Вольтат, чиновник министерства финансов, специализировавшийся в рейхе на стратегических поставках нефти, делегация должна была прийти к важному экономическому соглашению между Германией и Японией^[51]. От атташе по вопросам экономики Тихе Зорге узнал, что японцам требовались запчасти для автомобилей, танков, подводных лодок и зенитной артиллерии, помощь в массовом производстве боевой техники и получение патентов на такую продукцию, как синтетическое топливо и военные самолеты^[52]. Вольтат, в свою очередь, просил у Японии 60 000 тонн каучука в год, соевые бобы, китовый жир, разнообразные полезные ископаемые и гарантий прав Германии в Китае.