Тело рвануло в направлении звука, кажется, еще до того, как я обернулся, чтобы посмотреть, что произошло. Уже на бегу увидел, как мужик в кепке, парень с железными стаканами и какой-то новоявленный тип в темных очках, схватив девушек, тащили их в сторону большой черной машины. Еще один тип придерживал дверь и озирался по сторонам. Четверо на хлипкое Тимохино тельце – отвратительный расклад. Моим единственным преимуществом было то, что, отвлеченные отчаянно сопротивлявшимися девчонками, эти отморозки не видели меня. Нужно было делать то, чего делать отчаянно не хотелось.

«Мико, нужен удар!» - приказал магии, сам точно не зная, что имел в виду.

Уточнять было некогда. Мужик в кепке был уже в зоне поражения.

- Пригнись! – крикнул я девушке, которая находилась на линии удара.

Девица оказалась сообразительной и, взвизгнув, дернулась вниз. Мужик, вдруг увидев кулак, летящий ему в лицо, не успел ни удивиться, ни среагировать. Силовое поле, внезапно прикрывшее мою руку, врезалось в его нос раньше кулака. Хруст, крик, кровь. Противник, выпустив добычу из рук, безвольно завалился на дорогу.

Элемент внезапности был утрачен. Парень и неизвестный в очках, переглянувшись, толкнули девушек в руки типу, державшему дверь, и двинулись на меня. Тимохино тельце, хоть и хилое, оказалось довольно пластичным и юрким, позволив мне с легкостью уйти от прямого удара мужика в очках. А вот удар второго в корпус я пропустил. Но вопреки ожиданиям, он не подействовал так, как рассчитывал противник. Я почувствовал его словно через подушку.

«Мико, твоя работа?» - я отступил на шаг скорее от удивления, чем от боли.

Магия тревожно завибрировала в сознании, призывая не отвлекаться на постороннюю болтовню.

«Малышка, давай, как с первым!»

Теперь я уже почувствовал поле, обтянувшее обе руки. Тем временем парень оттеснил неизвестного типа, играя мне на руку. В новый его выпад я ушел вправо, нанося ответный удар по ребрам. Враг резко выдохнул и подался вперед. Чем я тут же воспользовался, зарядив ему в челюсть слева. Тот крякнул и упал. Перешагнув бесчувственное тело, я улыбнулся и подмигнул очкарику. Тот не заставил себя ждать, оказавшись рядом в два шага. Видимо решив, что только кулаками меня не одолеть, он подключил ноги. Удар правой летел мне в левый бок.

«Мико, левая нога!»

Я не успевал проверить, поняла ли меня малышка, и сделал подсечку на свой страх и риск. Удар получился сильным… очень сильным… Кажется, перелом. Противник, вопя, завалился на бок, и я вырубил его ударом в лицо. Потратив мгновение на то, чтобы удостовериться в его обезвреженности, я выпрямился и тут же увидел четвертого отморозка… Уже без девушек, он лежал на земле, а над ним, с досадой тряся отбитой рукой, стоял Игнат.

Одобрительно кивнув, я осмотрелся в поисках девиц. Они, не жалея каблуков, бежали в сторону остановившегося рядом синего автомобиля. Как только, подталкивая друг друга, все трое ввалились на заднее сиденье, машина рванула с места.

Я проводил ее тоскливым взглядом.

- Уходим, они могут быть не одни, - Игнат прошмыгнул мимо меня, почти бегом удаляясь в сторону нашей прежней цели.

- Кто они? Игнат! Игна-ат! Да что опять происходит?! – ругался я на бегу, догоняя гувернера.

Две драки за день – это слишком. Адарис Ноор уже успел отвыкнуть от того, что ему оказывают сопротивление. Хорошо, что Мико не подвела, хоть теперь, истощенная, слабо пульсировала сиянием. Ничего, малышка, я постараюсь найти способ сделать нас сильнее.

Пробежать пришлось пару кварталов. После этого, на мгновение остановившись у арки, Игнат юркнул во двор. Я, естественно за ним. Пройдя двор насквозь, мы вышли на широкую улицу. Вот здесь было очень много народа, спешившего вдоль высоких домов с яркими вывесками. При всем моем желании полюбоваться местной архитектурой, пришлось оставить эту мысль, потому что, вертя головой по сторонам, я мог запросто потерять гувернера из вида.- Нам туда, - Игнат махнул головой на другую сторону улицы.Я окинул здание взглядом. Витиеватая резьба на фасаде, большие окна – игрушка, а не дом. Что ж, если душеприказчик Никольского-старшего располагался здесь, то, видимо дела у графа были не так уж плохи. Но вместо того, чтобы войти в высокие двери, Игнат прошел мимо и завернул за угол. Я за ним.Что я там говорил. Милый, гостеприимный мир. Да дакхр там! Мир обломов и разочарований! На меня смотрело двухэтажное строение, с небольшими запыленными окнами и разрисованной непонятными символами дверью. Помимо непонятных символов на двери обнаружились три таблички. На одной из них я прочитал (да, после слияния с памятью Тимохи и так мог), фамилию Ипатова.Дверь скрипнула, впуская нас в полумрак коридора первого этажа. Здесь было уныло, но чисто. Вдоль стен стояло несколько стульев. На двери напротив входа значилась нужная нам фамилия. Игнат вдруг остановился.- Я дальше не пойду, - сказал он и сел на один из стульев у кабинета душеприказчика, демонстративно отвернувшись.Я только пожал плечами и, вытащив из кармана чудом не потерявшуюся копию завещания и паспорт, постучался.- Войдите! – ответил бодрый голос с той стороны.Я толкнул дверь и вошел. Кабинет душеприказчика был небольшим, но тоже очень чистым. Всю обстановку составляли два стула, высокий железный шкаф у дальней стены и массивный стол в центре.

За столом, активно работая шариковой ручкой и от усердия даже высунув кончик языка, сидел грузный мужчина с венчиком курчавых волос вокруг довольно большой лысины. Дверь за моей спиной, закрываясь, хлопнула, и Ипатов, а скорее всего это был именно он, поднял на меня взгляд.

- Вы что-то хотели, молодой человек? – спросил он, вперив в меня маленькие темные глазки.

Я протянул копии завещания и признания отцовства.

-Я – Тимофей Адашкин. Вы прислали мне эти документы? – в свою очередь спросил я.

Взяв из моих рук уже изрядно помятые листы, он развернул их и, пробежав глазами, вновь посмотрел на меня.

- Могу ли я увидеть ваш паспорт?

Я раскрыл страницу с фотографией. Кивнув самому себе, душеприказчик тяжело поднялся из кресла и подошел к металлическому шкафу.

- Присаживайтесь, - бросил он через плечо.

Я тут же воспользовался предложением.

Вынув из кармана пиджака большой ключ, Ипатов дважды повернул его в замке и приоткрыл дверцу шкафа. Некоторое время он провел в шкафу, погрузившись в него по пояс, но потом вылез оттуда с довольным видом.

- Итак, Тимофей Александрович, смею вас поздравить, - обернулся он ко мне. – Теперь вы – граф Никольский.

- И что мне за это будет? Относительно материальной стороны?

Душеприказчик усмехнулся.

- А вы деловой человек. Что ж, в ваше распоряжение поступает поместье с тремя деревнями, а также особняк в соседней губернии. Помимо этого Александр Михайлович оставил вам некоторую сумму наличными.

Я удовлетворенно покачал головой и улыбнулся. Кажется, все складывалось очень хорошо. Поместье, да еще и особняк. Нужно было только избавиться от назойливого Дорохова.

- Не спешите радоваться, молодой человек, - Ипатов опустился обратно в кресло, положил бумаги на стол и пододвинул их мне. – Поместье ваше в упадке, деревни заброшены, а особняк частично разрушен взрывом.

- Уважаемый…

- Илья Ильич, - пришел мне на помощь душеприказчик.

- Уважаемый Илья Ильич, я рос в деревне, и моя мать не торопилась знакомить меня ни с родственниками, ни с историей моего рода по отцовской линии. Поэтому могли бы вы немного просветить меня относительно этого вопроса.

- Дело в том, что я состоял на службе у вашего батюшки лишь последние пять лет, поэтому не знаком досконально с историей, но кое-что рассказать могу, - ответил Ипатов, откидываясь в кресле и складывая руки на животе.

И он мне рассказал. Рассказал о том, что на самом деле главой рода Никольских был не Александр, а Николай – его старший брат. Он был военным, ученым и пользовался расположением императорского дома. Но его истинной страстью была наука и магия, которым он и посвятил жизнь, выйдя в отставку. Какие-то исследования Николая Никольского вызвали недовольство престола, в результате чего он оказался в опале, а четыре года назад и вовсе погиб, по слухам, во время взрыва в домашней лаборатории в том самом особняке. После этих драматических событий главой рода стал Александр, человек ветреный и бесшабашный. Его легкомысленный нрав привел фамилию к окончательному упадку. Однако ему хватило сознания и ответственности найти опекуна для своего незаконнорожденного отпрыска после смерти матери. Сам граф Никольский скончался при таинственных обстоятельствах в своем поместье две недели назад. То есть, примерно в день Тимохиного совершеннолетия. Вот почему перестали поступать деньги.