- То есть вы не планируете побеждать? – пожал плечами парень.

Я продолжал заниматься своим делом.

- Хорошо. Если из-за вашего упрямства Исидору не допустят до скачек, то помните, я пытался хоть что-то сделать, - Сергей закатил глаза и, картинно развернувшись, сделал шаг прочь от двери.

- Что там у тебя, - вздохнув, я отложил документы.

- Жокейский шелк в цвете конюшни Василия Васильевича. Это нужно надеть, - конюх шустро вкатил чемодан в кабинет. – Я жду снаружи.

С этими словами он резко закрыл дверь. Я вышел из-за стола и подошел к чемодану. Осторожно пнул его ногой и прислушался. Никаких непонятных звуков он не издал. Тогда, присев на корточки, я положил чемодан на пол, расстегнул молнию и откинул крышку. Как ни странно, внутри оказалась одежда. Я вытащил и разложил на столе белые узкие брюки, шлем, высокие сапоги и ярко розовую куртку. На последнюю вещь я пялился несколько секунд, потому что Тимохина память сигнализировала о неправильности данного предмета гардероба. Правда, в чем данная неправильность заключалась, я понять не мог. Однако, и мне цвет куртки пришелся не по душе. Но, видимо, это была экипировка конюшни Васильева.

В брюки Тимохино тело влезло с трудом, несмотря на его худобу. Куртка села нормально, сапоги тоже пришлись впору. Я сунул шлем подмышку и вышел в коридор.

Увидев меня, Сергей почему-то икнул.

- А теперь, сиятельство, пойдемте взвешиваться. Есть у вас в хозяйстве весы? – сказал конюх, глубоко вздохнув.

- Взвешиваться? – непонимающе переспросил я.

- Что-то я уже сомневаюсь в наших шансах на победу, - Серега поскреб в затылке. – Вы правила-то знаете, Тимофей Александрович? У жокея должен быть определенный вес, чтобы не травмировать лошадь.

Вот это новости! В Атлуме подобных условий на скачках не было. Среди наших наездников, конечно, не было особых здоровяков, но и за весом никто не следил. Тимофей по сравнению с Адарисом был задохликом.

- И что делать, если я превышаю этот вес? – поинтересовался я, уже чувствуя, что ответ мне не понравится.

- Худеть! – развел руками конюх.

Не очень радостная перспектива. Это еще хорошо, что я пока не нагружал свое тело тренировками. Возможно, скидывать придется немного.

- Идем на конюшню к Потапу. Думаю, он знает, где найти весы, - я сделал Сергею знак следовать за мной.

Но едва мы зашли за усадьбу, как нам встретился Артем Артемович, шедший от конюшни. Увидев нас, он вдруг остановился и часто заморгал.

- Ходили проверить Исидору? – не понимая реакции ветеринара, осведомился я.

- Да, она понемногу приходит в себя. А почему на вас такая странная куртка, Тимофей Александрович? Розовый и фиолетовый на скачках – это женские цвета. На скачках в них одеваются девушки-жокеи княгини Курагиной и графини Люблиной. Розовый символизирует романтику и любовь, - пояснил ветеринар.И тут я услышал за спиной ржание, перемежавшееся похрюкиванием. Но то был не диковинный зверь. Это ржал и хрюкал Серега.- Романтика и любовь, говорите? Подержите, – сказал я, передав ветеринару шлем и обернувшись. – Сейчас я кому-то покажу любовь…Увидев мое лицо, Сергей, еще раз хрюкнув, замер. А потом резко дал деру в сторону сарая. Уж не знаю зачем, то ли закрыться там от меня хотел, то ли раздобыть какое-нибудь оружие. Я рванул за ним. Вход в сарай находился с противоположной от нас стороны. Вредному мальчишке нужно было обежать строение. Я решил перехватить его с другой стороны и прибавил хода, огибая сарай. Серега оглянулся, ища меня за спиной. Но я возник перед ним в тот самый момент, когда он решил, что преследователь отстал. Мой кулак безжалостно врезался в челюсть парня, отбрасывая того назад. Конюх шлепнулся на задницу и проехался на ней пару метров. Но это неожиданно вселило в него смелость. Тряхнув головой, Серега вскочил на ноги. Яростно рыкнув и сжав кулаки, он бросился на меня. Ничему жизнь не учит! Ясное дело, я отступил в сторону и неопытный противник по инерции пролетел мимо. Развернувшись, я пинком предал ему ускорение. Не устояв на ногах, парень упал на землю. Не дав ему опомниться, я сел на него верхом и выкрутил ему руки за спину.- Отпусти, больно! – взвыл конюх.- Я смотрю, тебе нравится эта поза, - я прошипел, заламывая противника сильнее.- Слезь, урод!- И что ты никак не успокоишься? – я пропустил крики мимо ушей.- За драку с фонарем хотел рассчитаться! Ты подло дрался!- Ты первый напал тогда! За что рассчитываться? А дерешься ты отвратно. Я тебя без магии и без фонаря уложил!- Тимофей Александрович! – донесся до меня недовольный голос гувернера, пытавшегося воззвать к совести нерадивого воспитанника. – Кто же так гостей принимает! Что скажет господин Васильев, когда узнает?- Да, что скажет господин Васильев, когда узнает, кто виноват в том, что я отказался от участия? Твой отец потеряет гораздо больше, - тихо сказал я, склоняясь к самому уху противника. – Так что в твоих интересах вести себя смирно, хотя бы до конца скачек.- Тимофей! – Игнат уже находился в нескольких шагах и активно изображал решимость со всей строгостью отчитать меня за такое негостеприимное отношение.Но я еще не достиг свое цели.- Докажи, что ты не законченный дурак, и соглашайся, - в знак доброй воли я даже немного отпустил хватку.- Хорошо, - пропыхтел Сергей. – Я согласен!Я тут же отпустил руки конюха, поднялся и выдрался из розовой тряпки. В этот самый момент Игнат оказался рядом. Молодец, хорошо рассчитал. Хотя тот, для кого усердие Игната было разыграно, равнодушно стоял у сарая. Видимо, задиристый нрав баронского бастарда достал и ветеринара, и тот не собирался доносить Васильеву о притеснении его незаконного отпрыска.

Едва почувствовав свободу, Сергей тут же вскочи на ноги.

- Переставай вести себя, как обиженный ребенок, - бросил я недавнему противнику, направляясь в сторону конюшни, у ворот которой стоял, прислонившись к косяку, Потап.

- У нас есть весы, на которых меня можно взвесить? - обратился я уже к старосте.

- Остались весы, на которых зерно вешали. Думаю, подойдут, - ответил тот. – Сейчас в сарае посмотрю.

И он ушел в тот самый сарай, вокруг которого бегали мы с конюхом. За ним потянулись вереницей я, с курткой под мышкой, Сергей, прихвативший из конюшни седло, Артем Артемович и Игнат. Весы действительно нашлись там и представляли собой платформу с вертикальной палкой, на которой был прикреплен маленький экран, похожий на экран телефона. Староста даже где-то откопал гирю, чтобы проверить, работают ли они. Зачем гиря валялась в сарае, осталось загадкой, зато работу весов мы проверили.

- Теперь ваша очередь, Тимофей Александрович, - неожиданно вежливо сказал конюх.

Я встал на платформу, водрузил на голову шлем, одной рукой подхватил седло, другой взял куртку и хлыст. Цифры на экране замигали, несколько раз сменились, а потом остановились.

- Ну, можно расходиться и прямо сейчас завязывать с этой затеей, - почесал в затылке Серега.

- Почему? - растерялся я.

- У вас перевес, - грустно произнес Артем Артемович.

- Сколько?

- Семь килограмм! Да вы толстый, сиятельство, - попытался подколоть меня конюх, но мое выражение лица пресекло попытку. – За две недели скинуть столько – почти невозможно. Да и не известно, подпустит ли вас Исидора.

- Сегодня еще не рекомендую пробовать, - покачал головой ветеринар.

Я обвел взглядом всех собравшихся. На меня напряженно смотрели три пары глаз. Лишь Потап взирал на все с неподдельным и почти радостным интересом, совершенно не понимая из-за чего столько суеты.

- Завтра утром начнем тренировки с Исидорой. Если все пройдет хорошо, значит… - я сделал паузу, сам пытаясь осознать то, что собирался сказать, - буду активно худеть.

- Лизу надо спросить, - подал голос староста.

Все удивленно оглянулись на него.

– А что? – развел он руками. - Женщины вечно худеют.

На том мы порешили и разошлись.

Следующим утром я проснулся раньше всех. Даже на кухне было тихо. Это значило, что Лизонька еще не пришла. Стараясь не шуметь, я выбрался из усадьбы и отправился на конюшню.