- У них моя семья: жена и сын. Если я к скачкам не выведу из строя Исидору, то их убьют.

- Черт, - ругнулся Серега и опустил шприц.

Да, дело приняло очень серьезный оборот. На кону стояла не только победа Исидоры, но и пара человеческих жизней.

- И что же вы сделали, доктор?

- Мне было сказано, что Исидора не должна прийти первой, либо вообще не должна участвовать. Я не хотел убивать ее. Я люблю Исидору. Поэтому в последние четыре дня давал ей успокоительное и еще кое-что, чтобы можно было контролировать состояние лошади, не подвергая ее жизнь риску.

- Какое благородство! – ехидно заметил я.

- Вы сказали, что вызовите своих экспертов. Значит, мое злодеяние было бы обнаружено. Я мог потерять доступ к лошади, и ее вылечили бы до скачек. Поэтому я не придумал ничего лучше, чем действительно заразить Исидору.

- Болезнью, которая может убить ее! – не сдержался Сергей.

- У них моя семья! И ради них я готов пожертвовать жизнью лошади! – сорвался на сиплый крик ветеринар.

- Вы знаете, кто они? – спросил деловито конюх, полностью взяв себя в руки.

- Нет, но думаю это люди Боброва.

- Боброва? – переспросил я.

- Второй после Васильева и весьма перспективный конезаводчик. Говорят, что он не очень хорошо обращается с лошадьми, иногда прибегает к жестким методам тренировки. Просил Васильева продать несколько лошадей для скачек, но тот отказал, - пояснил парень. – Бобров тоже хочет принимать участие в Больших императорских скачках.

- Исидора не должна прийти первой. Сергей, пожалуйста, если ты ничего не скажешь Василию Васильевичу, то я могу продолжить колоть те препараты, а не заражать ее по-настоящему.

- Еще раз скажешь что-то подобное – я воткну в тебя шприц, - отрезал Серега.

- Сергей, ты опять забыл о вежливости. Ты как со старшими разговариваешь, - напомнил я парню.

- Сиятельство, заканчивайте читать нотации, пробубнил баронский бастард. - Лучше скажите, что делать будем.

Ох, научу я его уважению, как только разберемся с этим делом.

- У вас есть сообщники или вы действуете один?

- Не сообщник. Но он приглядывает за мной, чтобы я действительно исполнил то, чего они хотят.

- И кто же он?

- Демид Андреевич.

Так, это имя я уже слышал. Именно он был сегодня дежурным.

- Ты знаешь этого Демида? – спросил я у Сереги.

- Он новенький, дня три назад появился. Но конюх опытный.

- Я с ним сейчас столкнулся. Пришлось сказать, что иду делать укол, чтобы держать Исидору под контролем.

- Значит так, господин ветеринар. Я вас сейчас отпускаю. А что ты на меня так смотришь? – я поймал ошалелый взгляд парня.

- Может, в полицию его?

- Серега, я не знаю, каким местом ты слушал рассказ Артема Артемовича, но его семья находится в заложниках у негодяев.

- И что теперь делать? – развел руками парень.

Я отпустил ветеринара. Тот устало опустилсяна пол и закрыл лицо ладонями.

- Они убьют их…

- Без паники, Артем Артемович. Сейчас вы спокойно берете свой чемоданчик и выходите отсюда с таким лицом, словно сделали то, что планировали. Мы до утра останемся здесь. Как только закончится дежурство Демида, вы с Сергеем едете в город якобы за препаратами для Исидоры. Ну и меня с собой возьмете. На самом деле, мы поедем к господину Васильеву. Без него нам все это не решить. Все понятно? – я посмотрел сначала на ветеринара, потом на конюха.

Оба согласно кивнули.

- Я готов на все, что скажете, - вяло сказал ветеринар, закрывая чемоданчик. – Только спасите мою семью.

- Сделаю все, что в моих силах, Артем Артемович, - ответил я. – А вам стоило быть осторожнее с такими вещами, как инфекции.

Ветеринар не глядя на Серегу, забрал у него шприц, защелкнул свой чемоданчик и удалился.

- Ты ему веришь? – спросил Сергей, когда мы разместились в нашем прежнем убежище на перевернутых вверх дном ящиках.

- Его историю легко проверить, нужно всего лишь заглянуть к нему домой и посмотреть дома ли жена и сын. Василий Васильевич говорил, что он много времени сейчас проводит с Исидорой, даже семью забросил.

- И что дальше?

- Самая большая загвоздка в том, чтобы найти, где прячут семью ветеринара, - я в задумчивости погладил подбородок и, помолчав пару минут, добавил. – Но, кажется, я знаю, кого попросить об услуге.

- И откуда… вы такой взялись, сиятельство? – протянул Сергей, набросил на голову капюшон и, опершись спиной на перегородку, закрыл глаза.

- Если расскажу – все равно не поверишь, - ответил я и последовал его примеру.

Утром, после сдачи дежурств, мы осторожно и, кажется, незаметно выбрались из конюшни.

Пробравшись к машине ветеринара, я забрался на заднее сиденье и отправил сообщение Игнату, чтобы тот не волновался, и что ночь удалась на славу.

Вскоре подошли Артем Артемович и Сергей, и мы двинулись в город к господину конезаводчику.

Нам открыл уже знакомый дворецкий и проводил в кабинет барона. Когда Васильев увидел в дверях делегацию с весьма сумрачными лицами, он взял со стола небольшой колокольчик и позвонил. Через минуту явилась горничная, милая девушка лет двадцати.

- Анюта, нам бы чайку с чем-нибудь успокаивающим, - сказал барон.

- С травами или с коньяком, Василий Васильевич? – спросила горничная, окидывая взглядом нашу компанию.

- Пока с травами, а дальше посмотрим, - ответил барон. – А вы, господа, проходите в мой кабинет.

Мы втроем расположились на диване. Едва Васильев занял кресло напротив, я изложил возникшую ситуацию, не скрывая ни одной детали.

После пары минут потрясенного молчания к барону вернулся дар речи.

- И что мне со всем этим делать, господа? – Василий Васильевич растерянно развел руками. –Пожертвовать семьей Артема Артемовича я не могу. Насколько я понял, эти люди настроены серьезно. Придется снимать Исидору со скачек.

- Вот только где гарантии, что после скачек их вернут? – влез в разговор Сергей.

Ветеринар побледнел.

Васильев укоризненно посмотрел на сына.

- Ну что ты Сережа, в самом деле… И так не сладко.

В этот момент вошла горничная с подносом, на котором стояли чашки и чайник. Поставив поднос на стол, она разлила чай по чашкам. Осведомившись, не нужно ли чего-нибудь еще и получив отрицательный ответ, девушка вышла. Я был единственным, кто взял чашку. Мне, правда, еще отчаянно хотелось блинов или бутербродов, но, кажется, всем остальным было не до еды. Поэтому я решил довольствоваться чаем.

- Сергей прав, - подал голос Артем Артемович. – Василий Васильевич, я подвел вас. Я не могу рассчитывать на ваше снисхождение. И в мое положение вы входить не обязаны. Можете выгнать меня или сдать в полицию.

- Успокойтесь, дорогой мой! Вы долгое время служили мне верой и правдой. Мы с вами три породы вывели! Жили же мы как-то до императорских контрактов.

- Хреново мы жили, - пробурчал Сергей. – На энтузиазме.

- Сережа! – Васильев все же не сдержался и повысил голос. - Неужели ты думаешь, что мне лошади дороже людей? Я снимаю Исидору с соревнований. Решено!

В отличие от барона, я не мог однозначно сказать, чья жизнь мне дороже. Конечно, не очень хотелось пускать в расход семью ветеринара, но и отказаться от обещанной Васильевым половины выигрыша я не мог. Она так чудесно закрывала потребность моего хозяйства в деньгах, что упустить такую возможность было бы верхом глупости. Поэтому мне нужно было срочно остановить этот поток альтруизма со стороны Васильева.

- Давайте не будем торопиться, - сказал я, размеренно попивая принесенный горничной чай.

На меня обратились все три пары глаз.

- Василий Васильевич, за какой срок до скачек вы должны заявить участника?

- Предварительно за неделю подается заявка на основного и запасного участников. Список печатается в Императорском вестнике. После этого лошадей из списка заменить уже нельзя. Только полностью снять с участия.

- А если с основной лошадью что-то случается, до какого момента можно выставить запасную лошадь?