***

Архивные записи:

… мы начали меняться. Не сразу, это происходило постепенно. Жизнь под землёй накладывала свои отпечатки. Сначала мы не могли выйти на поверхность из-за Радиации и Вредных веществ в воздухе. Так говорили старейшины, сама я не ведаю, что это такое. А ещё они говорили о Солнце. Много рассказов было о нём. Его я тоже не видела, но хотелось бы. Это моя Мечта.

Сейчас мы просто не можем выйти. Моя Мечта обжигает нашу кожу, выжигает глаза. Только, когда Мечту сменяет её более милосердная сестра, мы можем пробыть некоторое время на поверхности.

Внешне мы тоже изменились. Мы с сёстрами несколько раз видели чужаков, они совсем другие. Смешные такие, тоненькие и длинные… Хи.

Завтра я сбегу за Мечтой. Я обязана попробовать…

Отрывок из дневника молоденькой карлы.

Дата: 4 мая 298 года от Великого плача.

Я бегло пролистал книгу и, остановившись на оглавлении, нашёл раздел по химерологии и погрузился в чтение.

В первых же абзацах там говорилось, что химерология изучает не только внешность, но и внутреннюю суть созданий, которые соединяют в себе черты разных животных и людей. Собственно, логично. Это базовые понятия. Но я рассчитывал на что-то более грандиозное.

«Химеры — это не просто фантазии,» — прочитал я, переворачивая страницу. — «Это отражение человеческих страхов и надежд.»

Я перевёл взгляд на потолок и попытался воскресить в памяти всех знакомых, которые так или иначе создавали химер. Что-то в этой мысли было.

Вообще я надеялся найти хотя бы крохи информации об Имаго. Совет гонялся за подобными книгами, но никогда нам не удавалось найти что-то стоящее. Только обрывки текстов, страницы, отдельные фразы, а тут целая книга.

Внезапно моё внимание привлекла фраза: «Каждая химера — это метафора, которую мы создаем в своем сознании.» Я задумался, вспоминая свои попытки в химерологию. Помнится, в далёком детстве наставник задал мне задание, а потом он долго пытался выяснить у меня, как я скрестил Штормового ястреба, который птица, и Поющую лилию, которая растение. А всё потому, что скрестить представителей фауны и флоры получается лишь у немногих. Например, у меня и… Отступника. В моём случае получился громко поющий Штормовой ястреб с очень хорошей памятью. И не всем это понравилось. А зря. Птичка получилась потешная и умная. И что же конкретно эта моя химера могла бы рассказать обо мне? Я усмехнулся. В этой мысли тоже содержалось зерно истины.

Погруженный в чтение и воспоминания, я не заметил, что за окном уже стемнело.

— Ста-а-ас! — раздалось протяжное откуда-то из коридора, — Ты-ы зде-есь?

Да, — негромко ответил я сестре и хотел было уже закрыть книгу, как взгляд выцепил обрывок фразы «… конечную фазу мы назвали Имаго…» Мои губы растянулись в улыбке, — ну здравствуй, дорогуша. Как долго я тебя искал.

Но продолжу чтение я уже не сегодня. Главное, что упоминание Имаго я увидел, а значит какие-то знания я почерпну.

— А что ты делаешь? Читаешь, да? А что читаешь? — в библиотеку влетела Кира и сходу начала сыпать вопросами.

— Да. — ответил я на все вопросы.

— Фу-у, ну ты и злыдень в последние дни, Стас. — наморщила свой носик она и тут же переключилась на другую тему, — Пойдём, пора ужинать. Деда уже ждёт, а ты всё читаешь. Между прочим, по этикету, нельзя заставлять ждать себя пожилых людей. А пожилого главу рода, тем более. — повернувшись к выходу, она обернулась, высунула язычок и звонко расхохоталась.

И снова её смех и непосредственность подкупали. У меня прежде не было сестёр, только братья. Поэтому её общество мне нравилось всё больше и больше.

— Пойдём уже, — окликнула меня Кира от входа.

— Иду, — ответил я и пошёл вслед за сестрой.

***

Ужин проходил в большом, но уютном зале. Во главе стола сидел Евгений Алексеевич. Его внешний вид излучал собранность и готовность, ко всем неожиданностям.

— Как прошел ваш день? — спросил он, накладывая себе порцию жареного мяса.

Кира с размаху шлёпнулась на своё место и, успев схватить что-то с ближайшего подноса, жуя, протараторила:

— Мы ижущали штарые книги. , — Штанишлав ошобенно заинтерешовалщя ишторией нашего рода.

Евгений Алексеевич приподнял бровь.

— История — это важно, но не забывайте, что некоторые знания могут быть опасны, — произнес он.

— Деда, а когда ты вернёшься? — спросила Кира.

— Без понятия. Может через неделю, а может и через года. Как знать? — пожал плечами Евгений Алексеевич, орудую ножом и вилкой.

— Деда, — Кира состроила серьёзное выражение лица, — я пришла договориться.

На этих словах патриарх слегка подавился и вынужден был прокашляться, прежде чем ответить.

— О чём же?

Кира встала, поклонилась и совершенно другим голосом проговорила:

— Ваша Светлость, прошу дозволения завести магического питомца.

— Гхм. — было видно, что к этим словам Евгений Алексеевич отнёсся серьёзно. — Уверена? — кивок. — Тогда дозволяю, — поклон.

На место вернулась уже привычная Кира, шлёпнулась на стул и продолжила рассказывать разнообразные истории.

После ужина, когда патриарх отбыл в столицу, мы разошлись по своим комнатам. Завтра нас ждал насыщенный день, мы поедем в город Вольный.

***

На следующее утро, когда первые лучи солнца пробились сквозь занавески, я вышел из комнаты и направился в столовую. Кира уже сидела за столом, собранная и готовая к отъезду.

— Ну ты и соня, Стас, — недовольно пробубнила она.

Я посмотрел на часы: 5 утра. Я пожал плечами и, не отвечая на реплику сестры, прошёл к столу.

Позавтракав, мы выдвинулись в город в сопровождении небольшого отряда телохранителей.

Всю дорогу я слушал, как Кира без умолку болтала. В основном она рассказывала, каких животных ей хотелось бы увидеть. Но не обошла она вниманием и различные магазины, лавки сладостей и прочее, и прочее.

Когда на горизонте показались очертания города, я по привычке прислушался к вибрациям мира, сканируя местность на предмет опасностей, и магический фон города поражал — столько всего там было намешано.

Когда мы прошли в ворота Вольного, шум и суета обрушились на нас со всех сторон. Улицы были полны людей, а аромат уличной еды смешивался с запахом свежих нечистот. Непередаваемые ощущения. Внешний вид города тоже оставлял странные ощущения после себя. Он напоминал лоскутное одеяло или ярмарку. Пёстрые дома с абсолютно разной архитектурой. Ухоженный и чистый район мог соседствовать с ветхим, грязным, практически лежащим в руинах.

— Нам туда, — указала пальчиком Кира нужное направление.

Зверинец располагался на окраине города и оказался большим и шумным местом. Гомон толпы смешивался с визгами, рыком, клёкотом разнообразных животных.

Я вертел головой по сторонам и наслаждался спокойным утром. Вдруг, среди толпы, я заметил небольшую группу людей, собравшихся вокруг одного из вольеров. Подошел ближе и увидел раненую гиену, лежащую на земле. Ее шерсть была запачкана кровью, а сама она шумно дышала. Активировав руну Истинного взора я всмотрелся в энергетическую оболочку животного. Магическое животное и ещё детёныш. Я окинул взглядом гиену, вымахает размером с пони.

— Мы должны помочь ей! — услышал я голос Киры.

Обернувшись на её голос, я увидел, что глаза сестры блестели от слёз.

Подойдя к смотрителю, я спросил:

— Сколько?

Смотритель лишь пожал плечами.

— Она сильно ранена. Мы не можем позволить себе брать на себя такие репутационные риски.

Кира, не слушая его, открыла вольер и осторожно подошла к гиене.

— Девочка, нельзя в вольер, она может быть опас…! — смотритель попытался остановить её, но я жестом прервал его.

Я наблюдал Истинным взором, как спящий дар Ворожея медленно начал активироваться, а энергетические каналы стали немного ярче от разлившейся по ним энергии. Кира наклонилась над животным, шепча успокаивающие слова. Гиена приоткрыла глаза и, казалось, понимала все слова поддержки и заботы. В какой-то момент руки Киры засветились тёплым золотистым светом. Даже капающие на шерсть слёзы мерцами золотым.